Нынче мы прокараулили нашу суку Марту, и теперь она ждет щенков. Дядя ругается, а я все равно рада. Мне кажется, это хороший знак.
- Привет, - просовываю руку между прутьями и даю ей лакомство.
Она съедает и благодарно облизывает пальцы.
- Я тоже малыша хочу, - шепчу ей по секрету.
Собака поднимает уши торчком, какое-то время смотрит на меня, а затем начинает активно вилять купированным хвостом.
- Ирма, - слышу голос крестного.
Зовет меня, не приближаясь к вольерам. Я еще раз треплю Марту по холке и иду к Митричу.
- Как дела? - хитро сверкая глазками, интересуется он.
- Нормально все… вот, замуж собралась.
Крестный довольно кряхтит, кладет мою руку на сгиб локтя и ведет по каменной дорожке вдоль дома.
- Я рад, дочка… Грозовой хороший мужик, только больше не испытывай его терпение.
- Знаю.
- Я в него верю. Они с Андреем сейчас к Шумову подбираться будут. Совсем, сука, охренел… Ведет себя, как в девяностые…
- Скорей бы все это закончилось, - проговариваю сдавленно.
От подобных разговоров меня неизменно начинает трясти.
- Пока Валя не сыграет в ящик, это не прекратится.
Я прерывисто вздыхаю. Как хорошо, что Грозовой решил вернуться!
- Скажи, это ты позвонил Алексу после покушения на нас с дядей?
- Я?.. Нет, - отрицательно качает головой, - наверное, Андрей.
- Ну, да, скорее всего…
- Погоди, - вдруг останавливается Митрич, - ты решила, что он вернулся, узнав про покушение?
- А разве нет?
- Нет. Он позвонил сказать, что возвращается, за два дня до того.
- Как?..
Чувствую, как на лице расцветает глупая улыбка. Растерянно смотрю по сторонам и не могу собрать мысли в кучу.
Это что значит?
Это значит, что бабушка правильно сказала? Алекс вернулся ко мне?
Значит, я не зря к нему ездила?..
Глава 46.
Из сна выдергивают горячие руки, нагло лапающие мои бедра. Распахнув глаза, вижу нависшего надо мной Грозового.
- Я уснула?
- Так сладко спала…
Офигеть. Когда я успела? Обычно я мучаюсь бессонницей и подолгу не могу уснуть, а если и засыпаю, то сон мой поверхностный и беспокойный.
Стянув с меня одеяло, Алекс ложится сверху. Он успел раздеться и сейчас на нем только белые боксеры.
Обняв его за плечи, утыкаюсь лицом в основание шеи. Ближе к себе, чтобы кожа к коже, тело к телу. Втягиваю ноздрями запах и понимаю, что он уже и душ принял. Пахнет моим гелем с ароматом сандала.
- Весь день о тебе думал…
- Правда?.. – хихикаю я, - и что именно?
Немного отстранившись, Алекс серьезно смотрит в мое лицо, а я неожиданно смущаюсь.
Понимаю, почему.
Такой формат отношений для нас в новинку. Нежности, флирт, разговоры о личном. Раньше они сводились к разговорам на рабочие темы и голому сексу. Придется привыкать…
Снова склонившись, он меня целует, без прелюдий – сразу с языком и глубоко. Я со стоном отвечаю, зарываюсь пальцами в ежик на затылке и забрасываю на него одну ногу.
- Представлял, как буду целовать тебя, - толкается бедрами мне навстречу, - как трахать тебя буду…
Завожусь с полуоборота, выгнувшись, подставляю шею его губам. Извиваюсь и тягуче стону, когда он, спустив бретели сорочки, облизывает мои соски.
Мне кажется, так хорошо еще не было никогда. Заниматься сексом с любимым человеком это высшее наслаждение. Это совсем другие ощущения, это переполняющие душу эмоции и безумное счастье.
- Ирма, твою мать… - проникает в уши хриплый голос Алекса, - какая же ты… ох@енная...
- Алекс… - хнычу, потому что между ног все ноет, требует к себе немедленного внимания.
Чуть приподнявшись, пытаюсь сама с себя стянуть трусы. Грозовой, наблюдая за моими потугами, тихо смеется. А затем, подцепив кружевную резинку, одним резким движение рвет их по шву.
Онемев, я ошарашенно на него смотрю, ощущая, как по телу прокатывается новая волна чистейшей похоти. А уже в следующую секунду Алекс врывается в меня на всю длину.
Нависнув надо мной и глядя в глаза, таранит мощными толчками. Я тону в потемневшем взгляде. Знаю, что сейчас ему так же хорошо, как и мне.
Мы не меняем позы, нам это сейчас ни к чему. Смотреть в глаза, вжиматься друг в друга, ловить дыхание и дарить друг другу наслаждение – то все, что нам сейчас нужно.
- Алекс, скажи мне…
Понимает с полуслова. Медленный выход и резкий толчок.
- Я люблю тебя.
Обнимаю, прижимаю к себе его голову, веду губами по влажной коже. Кусаю губы, когда, прижав мои колени к животу, он меняет угол проникновения и с каждым толчком пахом задевает чувствительный бугорок.
Начинаю задыхаться. В месте соединения наших тел все полыхает, по коже рассыпаются искры.
- Алекс… Господи…
Он ловит мои губы, прихватывает нижнюю, немного оттянув, отпускает.
Вонзаю ногти в его плечи, замираю на мгновение и просто взрываюсь от наслаждения.
Грозовой тихо матерится, прижимается открытым ртом к моему виску, глухо стонет и, максимально в меня погрузившись, кончает.
- Когда ты это понял? – лежа на его груди, спрашиваю, когда наше дыхание приходит в норму.
- Понял что?..
- Что любишь меня…
- Давно, - отвечает негромко.
- До возвращения Марка?
- Задолго, Ирма.
Я замолкаю. Тяжело сглотнув, вожу пальцем вокруг рубца от пули.
- Почему не сказал?
- Пытался и не раз. Оно тебе не надо было.
Нет, не надо. Не потому, что я этого не хотела, а потому что до ужаса боялась. Запрещала себе даже думать в подобном ключе и всегда держала Алекса на расстоянии.
- Для меня твой отъезд стал ударом, - шепчу сбивчиво, - зачем ты уехал?
Обнимающие меня руки напрягаются. Волосы на макушке колышет тяжелый вздох.
- А что мне оставалось делать, Ирма? Любимая женщина потеряла голову от другого, к тому же, я чуть не подставил ее под пули…
- Ты не виноват, Алекс, - поднимаюсь на локтях, чтобы видеть его лицо, - от этого никто не застрахован.
Порывисто прижавшись губами у его шраму, пытаюсь спрятать наполнившиеся слезами глаза. Я никогда не смогу вспоминать об этом спокойно.
