Сделав два шага, он берет стул и, развернув его к нам, на него усаживается. Расставляет широко ноги и упирается локтями в колени.
- Продолжай, - велит окаменевшему Петру.
Тот отмирает, но прикасаться ко мне больше не спешит.
- Здесь посторонним нельзя… - лепечет еле слышно.
- Что ты сказал?.. – повернув голову ухом к нему, переспрашивает Алекс.
- Ни-ни… ничего…
- Давай работай, не отвлекайся.
Тот судорожно кивает, хватает инструменты и принимается за дело. А мне приходится закусить губы изнутри, чтобы не рассмеяться и не испугать доктора еще больше.
Не произнося больше ни слова, он заканчивает процедуру, сухо пожелав мне скорейшего выздоровления, пулей вылетает из процедурной.
Алекс, послав мне предупреждающий взгляд, выходит следом. Я даже не думаю его останавливать. Он мужчина, пусть делает, как считает нужным. К тому же, Петя действительно позволил себе лишнее.
Возвращается через минуту, помогает подняться и застегнуть бандаж. Немного хмурится. Молчит.
- Он хоть жив? – спрашиваю, улыбаясь.
- Мне нихрена не смешно, Ирма…
- Я его не провоцировала, - встаю на носочки, коротко клюю в губы, - если бы ты не зашел, я бы сумела поставить его на место.
Алекс продолжает злиться, но мне верит. Дарит поцелуй – укус и достает из кармана бархатную коробочку.
Сердце, замерев, ударяется о ребра.
- Хотел подарить дома, - достает оттуда невероятной красоты колечко, представляющее собой два параллельных обруча и заключенный между ними бриллиант, - но теперь понимаю, что должен был сделать это раньше, чтобы разного рода задохлики тебя десятой дорогой обходили.
- Алекс… - задыхаясь от эмоций, шепчу я.
Взяв мою руку, надевает кольцо на палец. Рядом с тем, что я почти два года носила на цепочке.
ЭПИЛОГ.
Алекс.
- Поздравляю, Александр Борисович! – обращается ко мне говорящая голова с зализанной прической с экрана монитора.
- Спасибо, - отвечаю кратко и решительно отключаюсь.
Терпеть не могу жополизов, хотя повод у него достойный. Мы, пожалуй, первые в России, кто приобрел через них такую внушительную партию спецоборудования из Канады.
Старый добывал нефрит на карьерах дедовским способом, но раз уж он решил отойти от дел, я воспользовался возможностью полностью модернизировать процесс и перевести бизнес на легальные рельсы.
Закончив с делами пораньше, спускаюсь на лифте в холл, где меня дожидается Андрюха.
- Куда? – спрашивает он.
- Подожди…
Достаю телефон и набираю Ирму. Хочу отметить месяц со дня свадьбы походом в ее любимый ресторан.
Вызов идет, но трубку она не берет. Набираю снова. Каждый гудок, как скрежет смычком по нервам.
Твою мать…
Тут же перезваниваю Максу, он теперь ей и за водителя и за телохранителя.
- Вы где? – наезжаю сразу.
- В больнице еще…
- Почему так долго?
Сегодня у нее плановый прием у реабилитолога, но, насколько я помню, назначен он был на десять утра, а сейчас уже почти два…
- Ирма Сергеевна решила еще другим врачам показаться…
Молчу, чувствуя как в груди шевелится тревога. Она терпеть их не может, так с хера ли по врачам побежала?..
Отбиваюсь и разворачиваюсь к Адрюхе.
- Поехали в больницу… быстро!
По пути еще несколько раз набираю Ирму. Безрезультатно. Видимо, отключила звук.
Не могу справиться с волнением.
Ирма, бл@ть... Моя Ахиллесова пята…
Иногда смотрю на нее, и сам себя спрашиваю: это нормально, вообще, так зависеть от другого человека? От его настроения, самочувствия…
Или я больной психопат?..
- Газуй, - велю Андрею, заметив, что он сбрасывает скорость.
- На красный?
- Пох@й.
Вспоминаю, что последние дни она была слишком бледная и часто вела себя странно. Молчала, глядя в одну точку.
Откинувшись на спинку сидения, втягиваю в себя воздух. Еще немного, и мне самому помощь медиков понадобится.
В клинике сразу поднимаюсь на третий этаж, туда, где находится кабинет реабилитолога. В коридоре пусто, кабинет заперт.
- Макс, вы где?! – рычу в трубку.
- На четвертом этаже, тут…
Отбиваюсь, не дослушав, и лечу на четвертый по лестнице.
Охрана расположена как надо. На входе в коридор Витя. На скамье по центру – Макс.
- Где она?
- Там, - показывает рукой на дверь кабинета УЗИ.
Присаживаюсь с ним рядом, пытаюсь успокоиться. В руках телефон кручу.
- Ничего странного не заметил? – спрашиваю у него.
- Что именно?..
Да хрен знает! Что угодно, что могло бы насторожить.
- Все как обычно, - пожимая плечами, бормочет Макс.
В этот момент из-за дверей кабинета начинают доносятся неясные звуки. Похожие на гул с ритмичными ударами.
Действую на инстинктах, соскакиваю и врываюсь внутрь.
Ирма лежит на кушетке и, закрыв лицо руками, плачет. Держащий датчик на ее животе докторишка, ссутулившись пялится в экран аппарата, а стоящая над ним Сарматова тычет пальцем в монитор.
- Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?!
Ирма отнимает ладони от лица и ошарашенно смотрит на меня.
Она в слезах, но не плачет, а смеется!
И вот тут до меня начинает доходить.
Счастье в ее глазах, оголенный живот и крошечная точка на экране, на которую она указывает кивком головы.
Да ладно… Этот звук… это сердцебиение нашего ребенка?!
Медленно приблизившись, сажусь на край кушетки и целую мокрое лицо.
- Мы еще не закончили, Алекс! – ворчит Сарматова.
- Все, молчу…
Вместе с ней пялюсь в экран, вслушиваюсь в какие-то цифры, будто хоть что-то в этом понимаю и вдруг чувствую, как стягивает горло.
- Семь недель, - проговаривает узист, - плюс – минус три дня… Тонуса нет, прикрепление по задней стенке…
- Это норма? Хорошо все?
- Хорошо, - отвечает Ирма за медиков.
- Все прекрасно! – подтверждает Сарматова, - пора на учет вставать.
Поворачивает ко мне и подмигивает.
- Поздравляю, папаша! – и обращается к докторишке, - идем, Володя…
