- Выкиньте его из города, - произношу сдавленно.
Сжимаю кулаки под столом, чувствуя, как закипает гнев. Голова, словно сдавленная обручем, заполняется болью.
- Хрен ему, а не завод, пусть катится обратно!
- Он скоро уедет, - спокойно произносит дядя, прежде чем осушить бокал.
- Если Шумовы его не пожалеют, - заплетающимся языком вставляет Митрич.
Алекс, опираясь спиной на высокую спинку скамьи, задумчиво крутит бокал с виски в руке.
- Ты обещал помочь! – с вызовом обращаюсь к нему.
- Помогу, - отвечает, глядя в бокал.
- Иди спать, дочка, ты устала, - удивленная таким обращением, вскидываю взгляд на дядю.
Он смотрит и говорит ласково, но проглядывающая за заботой решимость предупреждает, что спорить сейчас с ним, себе дороже.
Я поднимаюсь и целую в щеку сначала его, потом Митрича. Поплотнее закутавшись в шаль, бреду к дому и слышу за спиной быстрые шаги.
- Провожу, - кряхтит запыхавшийся крестный.
Мы доходим до дома, но синхронно сворачиваем на тропинку, петляющую между розовых кустов. Пик их цветения уже позади, но аромат увядающей розы даже слаще, чем свежей.
- Говори, - требую я, понимая, что в беседке мне не все сказали.
- Крысеныш клянется, что не знал о той подставе с камерами.
- Врет. Я видела ту запись, он смотрел в объектив.
Смотрел в объектив, пока трахал меня.
- Вернее, не так, он утверждает, что не знал, для чего именно это записывается.
Меня даже на смех пробивает. До жути интересно послушать версию тех событий от Марка. Решил записать видео на память, чтобы было, что посмотреть в старости вместе с внуками?
Митричу, видимо, тоже смешно. Сунув руки в карманы широких штанов, покрякивая, смеется.
- Говорит, мол, любил тебя без памяти, боялся, что Олег тебя за него не отдаст, вот ему отец и подкинул идею то видео записать, чтобы дядя твой потом не отвертелся.
- Хочешь сказать, с помощью того компромата он жениться на мне хотел?
Митрич останавливается недалеко от собачьих вольеров. Ближе не подходит, потому что у него с доберманами взаимная неприязнь. Он их побаивается, а сам для них пустое место. Собаки его воспринимают, как еще одно домашнее животное или предмет интерьера. Бесполезную вещь, не стоящую их царского внимания.
Качнувшись на пятках, он разворачивается в обратную сторону.
- Так он и сказал.
- Ты сам-то ему веришь?
- Я? Нет, не верю.
- А я тем более.
Холодает, и я запахиваю шаль плотнее.
- Что еще разузнал? – спрашиваю, уверенная, что крестный уже досье на Кляйса собрал.
Митрич довольно хмыкает. Значит, я угадала.
- Он в Сочи все эти годы жил. У родственников по матери. Сюда бежал из-за карточных долгов.
- Он играет?
- Играет. Ему, чтобы рассчитаться по долгам, и отцовского завода не хватило бы.
По спине идет мороз. Эта новость задевает меня сильнее, чем должна. Карточный долг – это святое. За нерасплату по долгам следуют самые жесткие наказания.
- Карты, женщины, алкоголь, может быть, и посерьезнее что-то…
Я убито молчу. Иду рядом с Митричем, глядя себе под ноги. Выскочивший из кустов бабкин кот нас пугает. Шикнув на него, крестный гладит меня успокаивающе по плечу.
- Нечего Крысенышу здесь делать. Пусть уезжает.
- А что ты там про Шумовых говорил?
- Есть опасение, что он к ним за помощью пойдет.
- И что тогда? – спрашиваю тихо.
- А черт его знает, что они там еще придумают.
От Шумовых просто так не отмахнешься. Они сейчас набирают вес. У Валентина большое преимущество – у него два взрослых сына. Один карьеру в прокуратуре делает, второй – депутат городской думы. Собирается выдвигать свою кандидатуру на следующих выборах мэра.
А у Олега Стародубцева только я.
Глава 7.
На следующий день дядя, Алекс и еще несколько наших людей выезжают на месторождения в Бурятию. Наши геологи - разведыватели обнаружили залежи сортового нефрита. Учитывая то, что 90 процентов добытого нефрита у нас в стране – это нефрит-сырец, найти такое месторождение – огромная удача.
Если все подтвердиться и залежи окажутся объемными, дядя планирует поставить их на госбаланс и получить официальную лицензию на добычу нефрита.
Переводом из теневого в легальный бизнес он занимается уже несколько лет, потому что законодательство в этой области ужесточается с каждым годом. А оставлять мне в наследство незаконные карьеры ему не хочется.
В эти пару дней я из усадьбы никуда не выезжаю. Отдыхаю, валяясь в купальнике у крытого бассейна, читаю книги, а все рабочие моменты решаю по телефону. Штат у меня подобран профессиональный. Команда людей, которым я доверяю ведение своего бизнеса.
Есть человек, который отвечает за организацию работы всех трех моих торгово-развлекательных центров, другой человек ответственен за все салоны, ну а третья команда как раз сейчас занимается разработкой имиджа новой сети ресторанов.
Шаг рискованный, потому что когда-то все рестораны города, за исключением мелких забегаловок и общепита принадлежали Шумовым. Но, кто не рискует, то не пьет шампанского. Наши рестораны станут ответом на их сеть ювелирных салонов.
Навестив бабку, вечером возвращаюсь в свои апартаменты и обнаруживаю в телефоне пропущенные от Кляйса.
Сердце против воли болезненно дергается. Ненормальная реакция на мерзавца.
Пока раздумываю, стоит ли мне внести его номер в черный список, телефон в моей руке оживает.
Снова он.
Оглянувшись на дверь, отвечаю.
- Чего тебе, Марк?
- Ириш, встретиться надо…
От его низкого хрипловатого голоса кожа покрывается мурашками. Ему бы секс-услуги по телефону оказывать. Озолотился бы.
- А больше ты ничего не хочешь?
- Хочу…
Козел.
Ищу глазами графин с водой и, удерживая плечом трубку, наполняю для себя стакан.
- Ириш, я серьезно… поговорить надо.
- Говори.
Облизываю губы и делаю большой глоток.
- Не по телефону, - слышу, как чиркает зажигалка, Марк закуривает, - я объясниться хочу… и тебя увидеть.
- Нет, Кляйс. Я знаю, чего ты хочешь. Я тебе в этом деле не помощник.
- Ты про завод, что ли? Ты здесь при чем? Разговор о другом будет, - слышу, как делает затяжку и выдыхает дым, - мне есть, что сказать тебе.
