– Вот доешь, и пойдем погуляем. Только придется идти в снегу по узкой тропинке.
– О, я так тебе благодарна!
Он передал ей сандвич, проследил за тем, чтобы она взяла ложку и стала есть суп, и только потом стал есть сам. Аппетит аппетитом, а в светских, утонченных манерах ему не откажешь!
Лайэл была в сильном нервном возбуждении, так ей хотелось выйти из дома. Она с трудом заставила себя проглотить несколько ложек супа и съела сандвич, чтобы угодить Джордану. Быстро надела куртку, вязаную шапку и варежки. Таяло, но ветер был холодный.
– Ты уверена, что не замерзнешь? – спросил Джордан.
– Уверена.
Коттедж и снаружи выглядел очень уютно: печная труба, крыша, как огромная шляпа с широкими полями, нахлобучена на приземистый дом из местного серо-зеленого сланца. Наверное, раньше это была ферма, вернее – часть фермы, а потом ее перестроили. Направо виднелись какие-то постройки. Та, что выходила на дорогу, использовалась как гараж. В других, наверное, хранились инструменты, инвентарь.
Оставив коттедж позади, они пошли к лесу по тропинке, протоптанной в снегу. Идти было тяжело. Временами они проваливались по колено в снег. У Лайэл скоро промокли и замерзли ноги: ее модные сапоги годились лишь для городских прогулок. Но, содрогаясь при мысли, что ей придется вернуться в коттедж «Барабан», она прибавила шагу и упорно двигалась вперед.
Время от времени они что-то обсуждали, касаясь по какому-то молчаливому соглашению только пустяковых тем. Джордан спросил, не бывала ли она в этих местах раньше, на что она ответила, что нет, она здесь впервые. Он, как выяснилось, знал эту местность хорошо. В детстве он частенько приезжал в Эмблсайд на каникулы и изучил все окрестности.
– У нас в этих местах был коттедж. Мама и папа любили ходить пешком. У нас была еще двухвесельная лодка, на которой мы обычно катались по озеру Виндермиер.
– Твой папа и ты?
– Поль и я, – ответил Джордан и, передернув плечами, засунул руки в карманы дубленки. – Мы всегда ладили с ним, хотя я был всегда лидером из-за разницы в возрасте. Я был старше его на пять лет.
Да если бы было наоборот, он бы все равно был главным. Уж в этом можно не сомневаться!
Настроение у Лайэл резко изменилось. Все так же светило солнце, но прелесть зимнего дня перестала ее радовать. Стало даже холоднее. И разговор скомкался. И скоро совсем прекратился. Белый снег уже не вызывал радостного ощущения. А наоборот. Ей стало казаться, что она во всем мире одна-одинешенька. И так тихо кругом! Еле слышно щебетала какая-то птица, где-то шелестел, как шелковая нижняя юбка, ручеек. Они должны были бы уже выйти на шоссе, но, сколько она ни прислушивалась, шума проезжающих машин слышно не было. Возбуждение снова охватило ее. Как только покажется на шоссе машина, она выбежит и поднимет руку. Машина остановится и она скажет, что она в опасности, что ее держат здесь против ее воли. Никто не имеет права поступать так, пусть даже и муж!
Стараясь не обнаружить своего возбужденного состояния, она продолжала идти. Джордан не должен догадаться, что она задумала. Ее план удастся, если застанет Джордана врасплох.
Вот наконец и шоссе. Сердце у нее оборвалось. Снегу было столько, что машины просто не могли здесь и появиться.
Вдруг справа за деревьями Лайэл увидела мужчину. Совсем близко! Он шел прямо им навстречу. Огромный такой, в шляпе с пером и в охотничьей куртке хаки, С ружьем. Черный Лабрадор шагал рядом с хозяином, прокладывая себе дорогу по целине.
Лайэл стремительно рванулась навстречу охотнику и раскрыла было рот, чтобы позвать на помощь, как Джордан обхватил ее и резко повернул к себе.
– Все хорошо, дорогая. Я прошу прощения, – произнес он четко и довольно громко.
Она и слова вымолвить не успела, как он заткнул ей рот поцелуем. Руки крепко прижаты к бокам, ноги зажаты словно в тисках – она чуть было не упала.
Охотник повернулся и вышел в противоположную сторону. Влюбленная парочка – как повздорили, так и помирятся! Лайэл прилагала отчаянные усилия, чтобы вырваться, но Джордан продолжал свой затяжной поцелуй. Она почти задыхалась.
Вдруг она почувствовала, как холодный «превентивный» поцелуй стал жарким и страстным. Теперь уже пришлось бороться со своим страстным желанием обхватить шею Джордана руками и целовать его с такой же страстью.
Наконец он поднял голову. Глаза лихорадочно блестели, на скулах выступил румянец, а дышал так, как если бы только что закончил бег на длинную дистанцию.
Хриплым голосом, задыхаясь, он сказал:
– Если ты еще когда-нибудь позволишь себе что-либо подобное…
Он не окончил угрозу, но Лайэл вздрогнула, и не потому, что было холодно.
Схватив ее за руку, он быстро зашагал обратно. Она еле поспевала за ним. Конечно, он был зол, но, наверное, злился больше на себя за свои «первобытные инстинкты».
Их отношения приобрели «опасный» оттенок. Ее разум, воля переставали контролировать ее чувства. Она совсем не походила на жертву, она скорее была его страстная партнерша. Против своей воли! Именно это заставляло ее страдать, и она досадовала и злилась на себя.
Солнце скатывалось с перламутрового неба. Выползали сумерки. Далеко в темном лесу то радостно, то печально ухал филин…
Лайэл устала и продрогла до костей и, когда они вошли в дом, была более чем рада. Джордан принес и подбросил в камин дров. Лайэл сняла куртку, стянула сапоги. Выпрямившись, она увидела, что он наблюдает за ней. Взгляд его глаз опалил ее. Во взгляде – ничего другого, кроме откровенного желания. Полыхнуло жаром, как из раскаленной топки. Лайэл вздрогнула и инстинктивно попятилась.
Он увидел это, понял, ухмыльнулся и пошел к ней. Хотелось убежать, забиться куда-нибудь. Но куда? Он взял ее за подбородок, приподнял голову, папьцем поглаживая ее щеку около уха. Сердце забилось. Она закрыла глаза и напряглась в ожидании поцелуя…
Громко вскрикнула от боли: он ущипнул ее за ухо и вышел.
Прошла минута или две. С трудом успокоилась. Встала и пошла на кухню готовить ужин.
Ужинали молча.
– Когда ты познакомилась с Полем? – спросил он резко и так неожиданно, что Лайэл выронила из рук вилку.
– В начале июля, – ответила она как можно спокойнее.
– Где?
– Митч – член спортивного клуба фирмы. Клуб организовал прогулку на пароходе. Я поехала с ней. Там была дискотека. Поль тоже там был, – говорила Лайэл, опустив голову и не глядя на него.
– Расскажи мне, как все было! – приказал Джордан.
– Да особенно не о чем рассказывать. Он подошел к нам, заговорил, а потом пригласил меня танцевать.
Поль прилип к ней, попросту говоря, и не отходил весь вечер. Как сейчас она видит его в каких-то темных брюках, в белой в полоску рубашке. Его голубые глаза сияли, а белокурые вьющиеся волосы, казалось, потрескивали от электричества.
