Он был старше ее, но с виду казался значительно моложе. Золотоволосый такой мальчик, которого жизнь еще не трепала. Открытый, беззаботный, как говорится – душа компании. Он был весь в движении и пользовался успехом. Забавный. Тогда она еще не уловила, как часто меняется его настроение, и предположить не могла, какие страдания принесет ей это знакомство.
– Ну и что было дальше? – Голос Джордана прервал ее невеселые мысли, и она подняла голову.
– Мы возвращались на автобусе, потому что Давид был в отъезде. Когда Поль узнал об этом, он проводил нас до дома.
– А потом?
– Иногда он заходил, – спокойно ответила Лайэл.
– Когда он начал делать тебе подарки? Лайэл вспыхнула. Это случилось буквально через неделю после их знакомства. У нее был день рождения. Он узнал и принес подарок. На тоненькой золотой цепочке – бриллиантовая капелька-подвеска. Она взяла, поблагодарила и даже не подумала о том, сколько он заплатил за подарок.
Митч конечно же, как увидела, так сразу же вытаращила свои незабудковые глаза.
– Ничего себе! Или у него денег куры не клюют, или он ограбил ювелирную лавку.
– Ты что, считаешь, что это настоящий бриллиант? – спросила Лайэл с тревогой в голосе.
– Хорошо, давай рассуждать так: кто дарит такие вот подарки девушке, с которой только что познакомился, тот или без ума от любви к ней, или же сам просто без ума, по-другому – чокнутый.
– Ну что же делать? Лучше я верну ему это. Когда же Лайэл попыталась вернуть Полю подарок, он так обиделся, что у нее пропала всякая охота настаивать на этом.
Позже она поняла, что именно с этого момента и повелось: когда он что-нибудь дарил ей, она возражала, отказывалась, а он обещал, что это в последний раз, но ни разу не сдержал слова.
«Мне так приятно дарить тебе красивые вещи», – признавался Поль.
Джордан опять смотрит на нее… Господи, как она устала от всего этого и измучилась!
– Ну, и когда же, Лайэл? – настаивал он.
– На мой день рождения.
Гримаса тенью скользнула по его лицу.
– Итак, начиная с пятнадцатого июля Поль тратил все деньги, которые попадали к нему в руки, на тебя.
Лайэл промолчала. Да и что можно возразить? Возможно, так и было.
– Когда же он сделал тебе предложение? Он ведь просил тебя стать его женой? – спросил Джордан.
– Да, просил. Это было в начале ноября.
– И ты ему отказала? Она молча кивнула.
– А я именно тогда понял, что кто-то водит его за нос, и перестал переводить ему деньги. Так что как раз в те дни он ничего не мог тебе дарить, – сказал Джордан, и лицо его приняло злое, мстительное выражение.
Можно подумать, что он уже и нож наточил!
– Но что я могла поделать? С самого первого дня знакомства я не воспринимала его серьезно, и он какие-то время своим отношением не давал повода думать, что у него серьезные намерения.
– И, несмотря на твое отношение к нему, подарки ты принимала.
Суровое обвинение! Но возразить нечего. Хотя у нее был более сильный характер, чем у Поля, по природе своей она мягкая натура. И, как теперь она понимала, он пользовался этой ее слабостью. Конечно! Раз удавалось уговорить ее принимать подарки, то, возможно, удастся уговорить ее принять его предложение.
Тот вечер нанес ей моральную травму. Митч дома не было, и Лайэл чувствовала себя неспокойно. В последнее время у Поля резко менялось настроение. Тяжелое отчаяние вдруг сменялось необыкновенным подъемом и наоборот. На него нападали приступы обыкновенной истерии.
– Он на грани сумасшествия, – говорила Митч. – Мой тебе совет – дай ты ему отставку.
Лайэл жалела его, и у нее не было сил разорвать паутину, которую она сама сплела и которая опутала ее. Жалость жалостью, но она понимала – ничего не заставит ее выйти за него замуж.
Он был жалок, стоял на коленях, плакал, выклянчивая у нее согласие. Она утешала его, положив руку на его вздрагивающие плечи.
– У нас все будет хорошо. Я знаю, все будет хорошо, – продолжал он настаивать.
– Ничего хорошего из этого не получится. Правда, не получится. Я не люблю тебя, – повторяла она.
– Разве я противен тебе? – спрашивал он.
– Нет. Конечно же нет. Ты мне нравишься, но этого недостаточно, чтобы выйти за тебя замуж. Я хочу любить того, кто станет моим мужем.
– Я могу сделать так, чтобы ты полюбила меня. Я знаю, ты полюбишь меня, – бормотал он, стоя на коленях.
– Ну почему ты не хочешь понять, что любви по заказу не бывает? Никто не может заставить другого полюбить себя. Любовь – это сразу, либо она есть, либо ее нет, – пыталась объяснить Лайэл.
– Хорошо, пусть будет так. Не люби меня, но только будь моей женой. Видит Бог – я люблю тебя за нас двоих. Я схожу по тебе с ума, Лайэл. Я не знаю, что буду делать, если ты не пойдешь за меня, – умолял он, обливаясь слезами. Лайэл попыталась его приободрить:
– Я тебе скажу, что ты будешь делать… Выкинь мысль обо мне из головы. Ты встретишь другую женщину, которая будет любить тебя так, как жена должна любить своего мужа.
– Я не хочу никого, кроме тебя. Ни одна другая во всем мире не может сравниться с тобой.
– Чепуха! В мире много девушек, которые лучше меня, – продолжала убеждать его Лайэл, стараясь, чтобы голос был бодрым и оживленным.
– Я с ума схожу. Я перестал спать, – продолжал он, не слушая ее.
– Но ты же видишь, мы не подходим друг другу, – сказала она нежно и сжала ладонями его побелевшее лицо. – Я виновата, прости меня. Но мы не можем быть мужем и женой. Ну давай поднимайся с колен, а то бурсит заработаешь, – попыталась пошутить Лайэл, чтобы разрядить обстановку.
Поняв, что никакие мольбы не помогут, он схватил ее за руки и сжал их так сильно, что стало больно.
– Но ты не перестанешь встречаться со мной? Ты обещаешь, что не перестанешь видеться со мной?
Конечно же нужно прекратить всякие контакты, нужно рвать сразу! И для его же пользы… Лайэл колебалась.
– Если ты бросишь меня, я убью себя! – выкрикнул он.
– Не смей говорить такие вещи, – возмутилась Лайэл.
– Я так и сделаю, – повторил он уже спокойнее. Тон, каким он это сказал, не вызывал сомнений. – Если ты не будешь со мной встречаться, тогда мне незачем жить…
Джордан наполнил ее бокал.
– Расскажи мне, что было после того, как он сделал тебе предложение.
– Я… мне бы не хотелось говорить об этом.
– Не сомневаюсь. Но я хочу знать. И, пожалуйста, не приукрашивай! Я хочу знать правду.
