— По закону, да, и при одобрении совета. Но сам Тибрайд попросил совет о том, чтобы трон занял Гидеон. Хейвуд… — Гленн потёр лоб, словно подбирая слова, — как бы сказать… Он плохой правитель. Любовь к еде, элю, женщинам, трусость и припадки злобы… Он любил мучить зверей и пленников… Много чего! Он всего на два года младше Гидеона и вполне мог занять трон, нужен был лишь толковый регент, но король был твёрд. Тибрайд был мудрым королём, и его последняя воля была твёрдой — Хейвуда на трон не пускать. Так и решили. Гидеону был пятнадцать, когда он стал королём. Регентом стала королева−мать, да и то она нужна была только год, и всё, наверное, было бы хорошо. Гидеон умён и храбр, склонен к наукам, и у него крепкая рука. За таким королём всегда пойдёт народ, но не прошло и полугода, как он заболел. Сначала думали, что это чахлая хворь, потом лихорадка, потом думали, его тайно травят ядом. Пригласили лучших лекарей, искали отравителей, но ничего не помогало — он постепенно угасал. Королева−мать тоже слегла, и только Риган — сестра Гидеона, не покладая рук искала средство от болезни. И однажды кто-то из «божьих людей» предложил ей помощь. С этого всё и началось. Мы не сразу увидели, как южная зараза вползла в королевский замок в Талламоре. Сначала стали пропадать фрэйи. Просто исчезали и всё. Уходили из дома по обычным делам и больше не возвращались. А потом однажды недалеко от города нашли в лесу большое кострище и кости. Человеческие. А рядом в траве — перстень. По нему и определили, что погибла фрэйя. Стали искать другие кострища… Но к тому моменту было уже поздно. «Божьи люди» были повсюду, и ничего нельзя было с ними сделать — Риган стала их защищать. Старая королева умерла, а Риган заняла её место.
Дальше рассказ Гленна напомнил Олинн то, как «божьи люди» пришли на Север. Ведь в Илла-Марейну они появились вот так же: сначала простили милостыню, потом стали проповедовать, говоря о том, что верить нужно только в истинного бога, стали строить свои храмы и жечь ритуальные костры. А потом… Потом их прогнал Белый Волк, собрав фирд вместе с другими ярлами Севера, и какое-то время через Перешеек они не могли прорваться.
— Вскоре появились и другие «божьи люди», — Гленн продолжил рассказывать. — Рыцари веры, так их называли. Они пришли с юга, об этом говорили их лица с загорелой тёмной кожей. Они не просили милостыню и не ходили в рубище — они вели себя, как хозяева. И они были сильны, обучены военному ремеслу. Один из них стал приближённым советником короля. А точнее, советником Риган. Его звали Низар, и поначалу он был совсем незаметен в замке. Говорил тихо и был услужлив, ходил бесшумно, как тень, умел готовить лекарства и читать по звёздам. Ему выделили покои в замке, коня и слуг. Он привёз для Риган красные камни, из которых и сделали два кольца. Одно для неё, другое для короля. И едва королю надели это кольцо, как его чахлая хворь стала сходить на нет. О, как же все обрадовались, ведь надеялись, что, выздоровев, король положит конец всему этому и прогонит чужаков, которые вели себя, как хозяева. Но нет. Король не трогал «божьих людей», он стал делать то, что велела ему сестра.
Слушая рассказ Гленна Нье’Лири, Олинн, наконец, поняла, что именно она видела, когда сидела рядом с королём. Эта тьма в его глазах, этот перстень и его рука, которая казалась старчески худой — всё это колдовство. И всё дело, видимо, в красном камне.
— А что было потом? Почему вы двинулись на Север? Зачем? — спросила Олинн.
— До этого мы дойдём. Видишь ли, Гранард куда севернее Талламора, и мы очень долго не знали всего, что происходило вокруг короля, — Гленн вздохнул, — у нас были заботы поважнее — набеги ольхов. И если раньше северяне ходили в свои походы малыми отрядами, совершая набеги в основном на мелкие деревни, то Белый Волк смог объединить отдельные отряды в целое войско. И оно с каждым набегом становилось всё сильнее. Но если северяне были для нас понятным врагом, то что делать с южной заразой, не знал никто. Однажды к нам приехал Игвар из клана Дуба и рассказал, что происходит в Талламоре и в Ирвине. Ему нужен был Оракул, кто смог бы спросить богов о том, что делать дальше, как избавиться от заразы. Он хотел спасти короля, своего друга и всю Балейру от этого бедствия. Айрис тогда была беременна тобой, вот-вот должна была родить, но она всё равно отправилась в священные горы Ир-нар-Руна и осталась в пещере в ту ночь, когда Великий Араун являет фрэйям и заклинателям свой лик. В ночь, когда открываются врата, выпуская Небесного Охотника. В эту ночь она хотела задать богам один вопрос — как спасти Балейру от южной заразы?
— И каким же был ответ? — голос Олинн прозвучал совсем тихо.
Она слушала, затаив дыхание, ведь то, о чём говорил Гленн, сейчас отзывалось в её душе какими-то смутными воспоминаниями о своей настоящей родине. О Гранарде.
— Это было очень опасно, но Айрис не испугалась появления Богов, — продолжил Гленн свой рассказ, — и в ту ночь в пещере Ир-нар-Руна она родила тебя. В ту ночь небо сияло особенно ярко, и от Ир-нар-Руна далеко на Север и даже на юг все видели это. А утром, когда мы пришли за Айрис, она вышла, держа тебя на руках. Сказала, что Боги отметили тебя своей милостью — у тебя на ладони отпечаталась маленькая звёздочка. А ещё Боги сказали, что когда придёт час, то пошлют в мир то, что поможет победить южную заразу. Но не сказали, когда и как, и как мы узнаем, что час пришёл. А может, это Айрис не захотела всего рассказывать, потому что Оракулу известно многое, и не всё из этого положено знать остальным.
— Так я родилась в той пещере? — удивлённо переспросила Олинн.
— Да. И хоть это была радостная новость, но мы испугались. Такое событие могло быть знаком свыше для других — сияние на небе видели все: вёльвы, и шаманы Севера, и фрэйи, и заклинатели. И наши враги его тоже видели — ищейки Низара не заставят себя ждать. Поэтому мы с Айрис скрыли, что ты родилась в пещере. А про знак Богов Айрис придумала, что это будет Звезда Севера. И что она явится в мир по велению Богов уже скоро.
— Так Белый Волк пришёл в Гранард за этой звездой, которую придумала моя мать? — спросила Олинн. — Выходит, звезда не настоящая?
Олинн подумала, что в этой истории Гленн не знает всего. Ведь звезда, которую она сняла с Игвара, она-то была настоящей!
— Нет… Звезда настоящая, — ответил Гленн, — уж не знаю, как она появилась, но однажды Айрис увидела, как ты с ней играешь. Мы долго не могли понять, где ты её взяла, потому что ты говорила, что она просто появилась у тебя в руках.
— Я говорила? — удивилась Олинн.
Она вспомнила рассказ няньки в Олруде, по её словам, когда Олинн привезли в замок, она совсем не разговаривала.
