Яркий свет бьет в глаза. Приземляюсь на что-то мягкое, оно так знакомо двигается и «бежит» под ногами. Еще не открыв глаза, понимаю, что это песок. Надел солнцезащитные очки и посмотрел по сторонам.
— АХУ… — вспоминаю, что Машка рядом, — ОФИГЕТЬ?! Я в раю?
Под ногами чистейший песок, за спиной несколько пальм. А самое главное — море со всех четырех сторон! Море! Еще раз — МОРЕ! Какое же чудо эти ваши Норы. Только что я был около реки под Новосибирском, а сейчас на море.
Волны бились о песчаный берег. Пенились, перекатывались и возвращались назад в бурлящие синие воды. Сколько же воспоминаний невольно ударило в голову!
До сих пор не верю своим глазам! Мы на острове, совсем крошечном, буквально тридцать на тридцать метров. Здесь всего несколько пальм, чуть больше кустов и… все. Не хватает только лежака на берегу и пино-колады в руках!
— Джек, ты точно в порядке? — Машка уже разулась и зашла по колено в воду.
Волны бились о ее ноги, соленые брызги летели в стороны.
— Это лучшая Нора в мире! — радостно сказал я, разулся, подвернул штаны и сам зашел в воду. Бросил свой меч в ножнах прямо на песок.
— Любишь море?
— Море — это моя жизнь! — перефразировал я слова одного пацана из завирусившегося видео.
— Да, я тоже на море люблю отдыхать.
Я не морской сноб, но Машкина связь с морем — люблю отдыхать на берегу — и рядом не стоит с моей. Сколько же всего в моей жизни случилось, когда под ногами был лишь деревянный корабль и бушующие волны. А на островах я провел времени еще больше, чем на большой земле.
Вдруг появился и Никитос. Он сощурился от яркого света солнц. В этом куске чужого мира их аж целых четыре и все они разного размера.
Как только Никитос убрал руки от глаз, так сразу выхватил свой меч и… И застыл. Он смотрел по сторонам и совершенно не понимал, что происходит. Еще бы! Он слышал столько страшилок про Нору, прекрасно знает, как в них опасное, какие существуют бестии, а попал в райский уголок. Любой бы на его месте растерялся.
— Да, Никитос, нам по ходу крупно повезло?
— Здесь классно, — он с недоверием глазел по сторонам, — но это Нора, тут должны быть чудовища.
— Скоро появятся, — предположила Машка.
— А ты позагорать не хочешь случайно? — посмотрел на нее и улыбнулся.
— Нет, не что-то не взяла крем для загара, — ухмыльнулась она, — но здесь правда так хорошо!
— Райский уголок, — я представил, как было бы шикарно иметь такую Нору на территории своего поместья. Это же просто мечта! — а есть в России какие-нибудь законы, которые позволяют купить Нору? Или, например, земли под ней и присвоить ее в частную собственность?
— Конечно, Нору можно купить. Но не тебе, да и не мне. Для этого нужны большие деньги, связи…
— Короче, как обычно. А жаль, за это Нору я бы многое отдал.
— Смотрите, — медленно проговорил Никитос, — указывая пальцем в сторону моря, как раз за наши с Машкой спины, — Акула!
Я начал концентрировать ману, лишь бы скорее заморозить воду и убить бестию. Но Машка оказалась быстрее. Я уже говорил, что в магии льда она лучше меня.
Из огромного куска соленого льда торчали хвост, плавники и часть морды. Вода такая прозрачная, что я хорошо мог все разглядеть. Машка хотела добавить еще льда, но я жестом ее остановил.
Толкнул ледышку, развернул и схватил акулу за хвост. От акулы у этой бестии только название и привычка плавать, высовывая спинной плавник из воды. А так рыбина совсем не похожа на акулу.
Вытащил ее на берег:
— Никитос, устроим инициацию?
— Ну, нет, вы ее уже сами обезвредили.
— Вот именно, — подтвердила Машка и тоже вышла из воды, — пусть сам охотится. Ведь он же Охотник?
— Охотник, — не так уверенно, как следовало бы ответил Никитос.
Я достал свой меч и убил эту зубастую рыбу. В ее голове, ожидаемо, нашел обычную розовую Извилины, не больше, чем попадались в тех плюющихся крысах.
— Ты же маг молний? Верно?
— Ага…
— Так и заряди в воду! Как увидишь еще одну бестию. Это будет даже слишком просто.
— Давайте лучше исследуем остров, может и на нем какие-нибудь бестии живут?
— С удовольствием, но пусть сначала Никитос отстреляется.
— Ладно, — ответила Машка и надела кроссовки.
— Вон, вижу!
Молодой Охотник подбежал к берегу… Не успел я сказать, что его ноги в воде, как он дернулся, взмахнул — молния долбанула в воду. Никитос заорал, наверное, где-то в глубине себя, от боли. Его с силой выкинуло из воды, а прическа — в миг стал похож на черный одуванчик. Нет, волосы не подгорели они у него от природы черные.
— Вот придурок! — лучше рядом с нами Силу не применяй.
Машка посмотрела на меня таким взглядом, будто бы я лично виноват в случившемся. От части, да, виноват, не подумал, что обычно довольной умный Никитос будет так тупить в стрессовой ситуации.
— Ты как? — я едва сдерживал смех, ситуация так-то серьезная, но как же это безумного тупо и смешно одновременно.
— Да… да… Нормально.
Он лежал на песке и любовался безоблачным голубым небом.
— А давай его по шею закопаем! — предложила Машка, — пусть заряд в песок уходит.
— Остроумно, — хохотнул я.
— Я не шучу, — нахмурилась она, — Нет, этот способ, конечно, чепуха полная, но так он хотя бы нас не подстрелит.
— Спокойно. Никитос будет внимателен. Да, Никитос?
— Да, — он поднялся и посмотрел в море, — все-таки попал, — он показал пальцем на рыбу, которая не шевелилась, она свободно болталась на волнах.
— Да, а еще по той, этой и вон той, — я стоял рядом с Никитосом и указывал ему пальцами на всех дохлых или оглушенных бестий, — это ты хорошо по площади долбанул.
— Повезло еще, что мы в воде не стояли, — все ворчала Машка, — он легко отделался потому, что сам маг молний.
— Простите, что напугал, — прошептал Никитос, — я не специально…
— Не парься, — я хлопнул его по спине, — а теперь залезай в воду и вытаскивай рыб на берег, пока они не пришли в себя. Считай, инициацию ты прошел.
— Хах! Прошел, да.
Машка стояла под пальмой и смотрела на кокосы.
— Сорвать? — вызвался я, ведь имею опыт лазанья по пальмам.
— А сможешь?
Звучит, как вызов.
— Да легко!
Вытащил веревку из рюкзака, обмотал ее вокруг пальмы, как следует. Сделал узел у себя за спиной и полез. Уже на верхушке пальмы достал нос и начал срезать кокосы. С виду спелые, но это не точно, они не похожи на те, что я добывал в прошлой жизни.
