— Марта, ну что-то стоишь. Предложи, пожалуйста, гостю круассаны, кофе может чего еще. А, Джек? Не стесняетесь!
— Ваше благородие… — начала служанка.
Но я ее благополучно перебил.
— От пары круассанов не откажусь.
— Сию секунду.
Я сидел, любовался кусочком моря и ел круассан. И чего не хватает для счастья? Разве что какой-нибудь горячей красотки…
— О?! — из коридора выбежал Михаил младший, — Крутой Джек!
— Здорова, Мишаня!
Пацаненок начал буянить. Бегать по гостиной, кричать:
— Пол — это лава!
Он донимал меня, все хотел куда-то позвать и что-то подсказать. Его матери это не понравилась и она велела служанке взять Мишаню и пойти с ним погулять во дворе.
Фух. Как же хорошо, меня спасли от этого мелкого. Нет, он прикольный пацаненок, но водиться с детьми — нафиг. Лучше я всю палубу до блеска зубной щеткой отдраю.
Муж Варвары освободился только через пару часов. Да, подождать пришлось, но я и не расстроился. Хлопнул себя по животу и попытался сосчитать, сколько круассанов уже съел — ну, примерно, дохрена с половиной.
— Я отведу вас к Михаилу.
Вместе с Варварой мы поднялись на второй этаж. Она постучалась в дверь:
— Проходите, — раздался мужской бас.
Я дернул ручку и вошел.
— Здравствуйте, ваша светлость, Михаил, — я обратился, как положено по этикету и поклонился. Только отчества не назвал.
Он — среднего роста крепкий мужчина. Весь в черном, на руке уж слишком пафосные, бросающиеся в глаза, часы и огромный перстень на пальце, ну хотя бы не золотой. Прическа — зачесана набок, но не так, как у модельных парниш с журнала, а по суровому. Уверен, Михаил из тех людей, для которых существует одна единственная расческа — собственная правая рука.
— Здравствуй, Джек, — он встал с кресла и протянул руку через весь стол.
Интересный момент. Михаил в полном праве не жать мне руку, ведь он — Князь, а я лишь Благородный. Но почему-то же он мне ее протянул. При любом раскладе, это хороший знак.
Я поздоровался с ним и сел на диван, что стоял рядом. Сперва подумал, что кабинет мне напоминает тот, что у моего «любимого» папашки, но нет. Здесь не чувствуешь себя, как на допросе, не воняет дымом, можно сидеть на удобном диване, да и сам интерьер вполне приятный. Так сказать, располагает к спокойному диалогу.
— Смотри Джек, — Михаил закрыл ноутбук, взял фоторамку и повернул в мою сторону.
На ней я разглядел Варвару и Мишаню младшего. Они сидели в обнимку на скамейке и улыбались. Милое фото, особенно для Михаила.
— Благодаря тебе, Джек, я могу смотреть на это фото и улыбаться, — он повернул фоторамку в свою сторону, посмотрел на нее и реально искреннее улыбнулся, — благодаря тебе Варя и Миша живы. Если бы не ты… Джек, мне даже думать об этом боязно.
— Прекрасно вас понимаю, — на самом деле не очень, детей у меня не была, как и жены.
— Расскажешь, что случилось? Я только знаю, что на поезд напали пауки, но не больше.
— Разумеется.
Я рассказал ему о том, что произошло в поезде во всех подробностях. И намекнул, что неплохо было бы найти телохранителей получше.
— Зря! Зря я их отправил отдохнуть в Москву… Такое пережили… Ладно, все это эмоции, ты уж извини, что я тебя так гружу. Но… Я без них, как без смысла жизни.
А я и подумать не мог, что этот суровый мужчина может быть настолько сентиментальным. Впрочем, дело ведь касается двух его самых близких людей. Не хотел бы я оказаться на его месте, даже с учетом того, что все обошлось.
— Все в порядке.
— Предлагаю поговорить о награде, — эмоции с его лица пропали, — могу предложить только деньги.
— Деньги?
— Да. Извилин, какого-нибудь имущества у меня не то что бы много. Понимаешь ли, дела в роду идут не очень.
— Нет, Михаил, деньги я не возьму.
— Хм… — удивленно хмыкнул он, — позволь узнать почему?
— Это поставит вас в очень неловкое положение, а мне этого совсем не хочется.
— Не понимаю тебя, Джек, — Михаил развел руками, — ты спас мою семью, я хочу тебя отблагодарить.
— Хорошо, я объясню.
— Угу, — кивнул он и чуть сосредоточился.
— Вот в чем дело, — начал я, — допустим, вы предложите мне, ну, скажем, миллион рублей. Формально, это можно будет расценить так, что жизнь Варвары и Мишы вы оцениваете в миллион.
— О, как?! — Михаил задумался.
А я продолжил.
— Мне буквально придется спросить: сколько вы готовы заплатить за жизни вашей жены и сына? Будь я на вашем месте, то вызвал бы придурка посмевшего задать такой вопрос на дуэль. Семья — бесценна. Я ведь прав?
— Кхм… Да, Джек, ты абсолютно прав! — усмехнулся Михаил, — как же широко ты мыслишь. В этом есть какая-то философия… А скажи, все вы во Франции такие умные? — без сарказма спросил он.
— Нет, не думаю.
— Итак, деньгами я тебя отблагодарить не могу, но тогда чем же?
— Есть у меня одна просьба к вам, но не знаю согласитесь ли вы на это.
— Слушаю.
— Гражданство я еще не получил, но это вопрос времени: пары месяцев, — объяснил я, — затем планирую стать Бароном и вот для этого мне нужно поместье…
— Поместье?! — Михаил выпучил глаза.
— Аха-ха, — не удержался и заржал, надеюсь, он не расценит это, как оскорбление, хех, — простите, но я не закончил.
— А? Оу, ну продолжай, а то я подумал…
— Мне нужно поместье и поручительство двух родов. Собственно, я и хочу попросить, чтобы ваш род стал моим первым поручителем.
— Понял, — кивнул Михаил сам себе, — но ты знаешь… Нет, не так. Зайду с другой стороны, — он по-доброму улыбнулся, — Ты можешь гарантировать, что не вляпаешься в неприятности?
— С этого момента поподробнее, пожалуйста.
— Во Франции такого нет? — Михаил удивленно нахмурился, — Тогда расскажу.
С его слов, я узнал, что поручительство «работает» немного сложнее, чем думал. А ведь тот московский бюрократишка ни слово про это не сказал, плохой человек. В общем, если Михаил согласится от имени рода выступить мои поручителем, то будет нести за меня некую ответственность.
Например, если я совершу что-то незаконное, то руки правосудия дотянутся и до рода Михаила. Маловероятно, что будет чрезвычайно серьезное наказание, но внушительный штраф точно. Зависит от преступления. Если я вызову на дуэль того, кого не имел права вызывать, то условно пострадавший род может потребовать у Селезневых компенсацию.
