Чужаки догадались о его силе и сожгли не меньше трети колонии. Учитывая, что он создавал ментальных паразитов из своего собственного тела — вдвойне обидно и больно. Вот только это был еще не худший момент вечера. Чужаки ушли, Морозов собрал всю команду, чтобы поставить новые задачи. Кетц помнил этот момент, как в замедленной сьемке. Крылья голограммы начали раскручиваться, превращая цветные палки в объемное изображение их нанимателя, и первое, что он услышал, было:
— Код дуас комос…
Никто не успел среагировать, когда Солдатик выхватил пистолет и разрядил его прямо в глаза Архимеда. Пули пробили самые слабые части маски, и один из лидеров их отряда неподвижно рухнул на землю.
— Что… это… такое? — голос Миледи дрогнул.
— Архимед нас предал. Солдатик обезвредил его по моему приказу, — Морозов выглядел совершенно спокойным. — Вы можете попробовать заявить об этом, а можете выполнить свой долг до конца.
Слово «попробовать» в этой речи звучало как приговор тому, кто решит выбрать первый вариант. Лично Кетц был уверен, что не сможет выжить в таком случае. Миледи — тоже вряд ли, точно не одна. Черномор — возможно, но этот молчаливый старик никогда не обсуждал решения начальства.
— Мы слушаем ваши приказы, — Солдатик ответил за всех, и Кетц понял, что у них появился новый лидер. А еще они из отряда корпорации только что превратились в обычную банду, и даже с их силами никто не мог ничего с этим поделать!
— Я так понимаю, Кетцалькоатль лучше всех справился с подавлением силы чужаков… — Морозов как будто задумался или сигнал с самолета шел с задержкой. — Тогда… Мои специалисты глушат связь, как только будет точка, пусть он и Черномор для силовой поддержки выдвигаются и берут чужаков. Солдатик и Миледи, ваша задача приглядывать за пленными в ближайший час, пока мой самолет не покинет пространство империи. Потом можете уходить по второму варианту…
Кетц еще пару минут слушал, как Морозов раздает какие-то кодированные команды, потом Солдатик подхватил тело Архимеда и потащил его в сторону второго корпуса. Тело подкидывало на камнях, но маска еще держалась на нем. Значит, только ранен, но еще не убит, отметил для себя Кетц, а потом ему резко стало не до того.
Прикрепленные к нему специалисты засекли включение телефонов в прибрежной зоне, и вот они с Черномором и десятком молчаливых полосатых бойцов выдвинулись к точке. Сверху летело несколько дронов прикрытия и один большой планер на высоте около двух километров, чтобы контролировать сразу весь район.
— Черный… — парень не выдержал, нарушил молчание и обернулся.
Черномор сидел в кузове и ласково гладил заботливо уложенные рядом с ним автомобильные двигатели. Кетц не раз видел, как он возился с ними раньше, дорабатывая под себя, и знал, как те в мгновение ока могут превратиться в стремительных и смертельных робо-кошек.
— Черный! — снова позвал он Черномора, и на этот раз тот среагировал, молча посмотрев на парня. — Я… Что ты думаешь обо всем, что случилось? Почему ты не спорил?
— С чем? — вопрос пожилого игига оказался неожиданным, как нож в спину.
— Что мы пошли против империи? Что Морозов приказывает убивать чужаков и своих?
— Я убивал и раньше, — просто ответил Черномор. — А правила… Если «Скорость» проиграет, ну, нас наймет кто-нибудь другой, а я просто буду всегда хорошо выполнять свою работу. Или ты не знал, что именно это корпорации ценят больше всего?
Кетц не знал, что ответить на такое, и молчал, а потом впереди показалась точка назначения. Берег озера, где на прибрежных волнах качалась лодка чужаков, заброшенное здание, на выезде из которого застряла машина. На ней, похоже, они хотели эвакуироваться, но техника подвела.
Эта мысль придала Кетцалькоатлю уверенности. Техника действительно часто подводит, то ли дело он сам, его возможность превращаться в крошечных ментальных паразитов и подчинять себе других. Уникальная, редкая сила! Ее очень ценил Морозов. И если он проиграет, то Черномор прав, ее точно так же будут ценить и аристократы, и корпорации. Он всегда найдет себе место!
Кетц выпустил мошкару во все стороны, чтобы она нашла врагов еще до того, как тех заметят дроны, сканеры или даже оживленные Черномором кошки… И в этот момент сам воздух вокруг него превратился в огонь. Горел костюм, который не мог справиться с таким жаром. Плющило ребра, такой сильной оказалась ударная волна. Чуть в стороне молча корчились бойцы поддержки, взрывались робо-кошки, а попытавшегося взлететь Черномора впечатало в стену.
«Его только краем зацепило, он еще сможет нас всех вытащить…» — мысли Кетца путались, он пытался подняться, но постоянно падал.
Глаза закрывались, он силой поднял веки, как раз чтобы увидеть, как из воды поднялись две фигуры, и из вскинутых гранатометов сорвались снаряды, врезавшиеся в попытавшегося подняться Черномора. Кетц не раз видел, как тот держал и не такие удары, но первый взрыв явно сказывался. Старый игиг не успел увернуться: одна граната оглушила его, а второй заряд с кумулятивной струей просто прожег в его груди дыру.
— Че-е-е-е-ерный! — заорал Кетц, делая несколько неуверенных шагов вперед.
Старый игиг неожиданно еще шевелился. Парень вгляделся, и увидел, как в груди у того бьется не обычное, а стальное сердце: кажется, Черномор все это время занимался не столько своими питомцами, сколько собой.
* * *
Мы решили играть вторым номером. Раз мы точно знали, что враги скоро нанесут удар, нужно было это использовать. Мы рассчитали точку, с которой будет одновременно видно застрявшую в подвале машину и брошенную лодку — для этого Муравей снова выволок ее на воду. На машине включили регистратор, чтобы он передавал нам на маски трансляцию происходящего. Лодка же прикрывала нашу подводную лежку от атаки карасей.
Враги не стали задерживаться: быстро приехали, встав именно там, где мы и планировали, и даже не подумали сканировать кишащую созданиями осколков воду. Более того, мы даже угадали с командой игигов, что отправятся по нашу душу. Предсказуемость — это залог поражения. Когда машина корпоратов замерла, я послал заряды по двум заведенным прямо под нее проводам. Самым обычным, но для моей способности передавать взрывы этого было более чем достаточно.
Первая звездочка активировала подрыв мешка муки, распылив его в воздухе вокруг чужой машины. Вторая добавила огня, а дальше была банальная физика. Пятьдесят граммов мелкой взвеси на кубометр пространства — идеальная концентрация для объемного взрыва. Вообще, так можно было бы поджечь что угодно: угольную пыль, манку, сухое молоко… Муку просто легче достать, а крахмал, из которого она по факту и состоит, прекрасно горит. Именно поэтому помимо обычного оружия я включил в нашу экипировку и пару мешков с тверского мелькомбината.
Полыхнуло хорошо. Машина сгорела, полосатые тоже не выдержали. Игиги оказались покрепче.
— Цель два пытается взлететь, — предупредил Муравей, и мы вступили в игру уже лично.
