Сирена поднялась со своего стула, подошла к креслу и села на краешек, буравя глазами Эльмиру. В них можно было утонуть, девушка даже словно увидела себя со стороны ныряющей в теплую темную воду. А где-то рядом шипела и плескалась огромная змея, свернувшаяся пятнистыми кольцами.
— Помнишь? — стальной голос Сирены сменился вкрадчивым шепотом. — Люди должны сами выбирать себе судьбу…
— А мы им в этом поможем, — закончила мысль Ящерица, окончательно погрузившись в теплую воду.
Глава 2
Длинный день все никак не заканчивался, и перед новым выходом Никто в люди неплохо было бы поспать. Но вот беда — сперва неоднозначный танец с Ехидной, а потом и сообщение от Русалки напрочь отбили весь сон.
«А ты, Дима, оказывается, тот еще ходок, — веселился в моей голове Горин. — Смотри, беспорядочная личная жизнь еще никого до добра не доводила».
«По себе знаешь?» — парировал я.
«Я был женат на работе», — пафосно произнес Борис.
Под эту легкую перепалку мы добежали до моей тайной комнаты в имении Стрижевских, и оттуда я вышел уже в деловом костюме без маски игига. Обычный парень, сын разорившегося аристократа, зашел вечером проведать семью. Мои родители, разумеется, знали о моей искре, но Василий и особенно Лиза пребывали в неведении. Брат, конечно, догадывался, что я в «Рускосмосе» не бумажки перекладываю, но тему эту не затрагивал. А сестренке и вовсе пока не обязательно знать, что я — это Спринтер.
«Почему, кстати?» — поинтересовался Борис.
«Для ее же безопасности, — ответил я. — Она еще ребенок и может сболтнуть лишнего, не задумываясь. Ну, представь, это все равно, что твой брат — космонавт, а ты не можешь этим похвастать перед друзьями. Поэтому меньше знает, крепче спит. И всякая нечисть не сможет ею воспользоваться».
«Справедливо, — мысленно кивнул Горин, а я отметил, что уже научился улавливать телодвижения напарника. — У нас ребята в убойном отделе вообще все холостяки. В нашей работе сложно быть семейным».
«У игигов проще, — продолжил я. — Право на защиту личности гарантировано государством и Договором, а дальше уже каждый сам определяет уровень ответственности. Лично я после гибели Оли не собираюсь даже по мелочи шутить с безопасностью семьи».
— Дима? — мама обрадовалась, когда я вошел, хотя прекрасно знала заранее о моем визите. — Заходи, Лизка соскучилась. Вася тоже минут через пять спустится, он как раз перед эфиром папы аудиторию разогревает.
— Знаю, — я улыбнулся, и в следующий миг меня чуть не сбил с ног маленький вихрь.
— Дима-а-а! — оглушительно кричала Елизавета, крепко сжимая меня в объятиях.
Я закружил ее, и она расхохоталась. Мама, улыбнувшись, пригласила нас в обеденную комнату. Сестренка все это время сыпала на меня вопросами, не дожидаясь ответа и сразу переходя к следующему. Мы сейчас редко видимся, и ей просто нужно выговориться. А потом разговор будет уже более спокойным.
На самом деле семейство уже давно поужинало, и все, что сейчас было на столе, предназначалось мне. Ну и, конечно, Лизе, которая с большим удовольствием сметала конфеты и пирожные.
— Смотри, растолстеешь, — я подмигнул сестренке.
«Потрясающий комплимент ребенку, — фыркнул Борис. — С другой стороны, это действительно так, пусть знает о последствиях!»
— Ты же знаешь, я спортом занимаюсь, — Лизу, тем не менее, было сложно смутить. — Завтра у меня с самого утра велосипед, потом гимнастика. Толстеть некогда.
Сестре всего семь, но рассуждает она совсем по-взрослому. Я посмотрел на нее и улыбнулся. Совсем не похожа на Олю внешне, однако в глазах нет-нет, да и промелькнет что-то общее.
— Рассказывай, как у тебя дела в «Рускосмосе»? — попросила мама, добавляя на стол все новые и новые кулинарные изыски.
— И с кем ты встречаешься? — встряла маленькая егоза.
— На работе рутина, в личной жизни активный поиск, — я отшутился заранее припасенной фразой. Не рассказывать же про странности с Ехидной или про ночную эсэмэску.
В этот момент сверху, из радиостудии, спустился Василий. Ему семнадцать, но он тоже выглядит более взрослым. Светленький паренек с тонкой гусиной шеей, начитанный и умный не по годам. Сейчас он в одиннадцатом классе, и все учителя прочат ему дипломатическую карьеру. Так что Васька усиленно готовится к поступлению в Царскосельский университет.
— Братишка! — я раскинул руки для объятий, и мы похлопали друг друга по плечам.
Затем мы вчетвером немного поболтали обо всем на свете, пока пришло время вечернего эфира отца. Сегодня к нему наконец-то добрался Толстов, тот самый тверской историк и краевед. В прошлый раз его визиту помешали «Дети дракона», которых мы сегодня вроде как добили, а потому я не удивлюсь, если в разговоре они этого коснутся.
— Добрый вечер! — папа начал программу, и Лизка, умудрявшаяся болтать с огромным коржиком во рту, замолчала. — В Торжке и Санкт-Петербурге двадцать один час, и в прямом эфире радиостанции «Новый Торг» традиционно звучит авторская программа Андрея Стрижевского. Сегодня у нас в гостях Евгений Толстов, историк и краевед из Твери. Евгений, здравствуйте!
— Приветствую вас, Андрей, приветствую, радиослушатели, — раздался густой бас историка.
— Мы хотели встретиться еще несколько дней назад, — продолжил отец, — но трагедия, разыгравшаяся на торговой площади у Ильинской церкви, вынудила отложить программу. Однако и сегодня секта «Детей дракона» заставила говорить о себе. Напомню, что ее сторонники атаковали филиал корпорации «Рускосмос», после чего остатки боевиков были ликвидированы в общегородской операции…
— Я бы добавил, Андрей, — вежливо перебил его Толстов, — что торжокским игигам помогали коллеги из Лихославля и Старицы. Думаю, было бы справедливо упомянуть их.
— Благодарю, Евгений, — согласился папа. — Это действительно так, и сегодня мы в очередной раз смогли убедиться в том, что подданные империи легко работают сообща. Вне зависимости от их места жительства. Но давайте вернемся к «Детям дракона». Как вы думаете, Евгений, почему они осмелились на целый ряд чудовищных преступлений? И почему сначала не побоялись столичных игигов, находящихся с рабочим визитом в Твери, а потом и вовсе совершили дерзкое нападение на филиал крупной корпорации?
— Я уверен, — пророкотал Толстов, — что здесь нет никаких случайностей. Как тогда, во время призыва осколка, так и сегодня.
— Что вы имеете в виду? — осторожно уточнил отец.
«Хочу сказать, что у твоего бати ангельское терпение, — проворчал в моей голове Борис. — Этот ваш краевед любитель поговорить. Дай ему волю, он и сам программу проведет».
Я мысленно улыбнулся, соглашаясь, и предложил Горину все же внимательно послушать Толстова — чтобы еще лучше понимать наш мир.
— Наверняка вы, Андрей, помните, что двадцать седьмого августа вышло официальное коммюнике князя Бориса Куракина, — одновременно назидательно и интригующе ответил Толстов. — По его мнению, банда «Детей дракона» прекрасно знала, что поблизости Громовержец с командой. Одновременное нападение на вертолетную базу, скорее всего, несло четкую цель: разделить столичных игигов, чтобы уничтожить их поодиночке. Или хотя бы небольшими группками. Лично я соглашаюсь с мнением князя.
