Константин Петрович склонил голову к левому плечу.
– На первый вопрос не отвечу, а вот во втором случае моя вина. Шел домой, а у ворот арки данная дама топчется. Увидела меня, обрадовалась: «Вы во двор пойдете? Мне туда очень надо». Ответил, что именно так и намеревался поступить. Женщина попросила: «Можно с вами? Я курьер, несу приглашение, а как войти? Звонка нет». И номер квартиры назвала. Вот мне бы спросить, к кому она направляется, а я!.. Впустил незнакомку сначала во двор, потом в подъезд. Та пешком по лестнице пошагала, я задержался у почтовых ящиков. В лифт вошел… и лишь тогда осенило: дурака ты, батенька, свалял! Разрешил не пойми кому войти, проникнуть в дом. И поспешил к вам! Сия нимфа именно к вам направлялась, номер вашей квартиры знала. – Воропаев понизил голос. – Простите великодушно.
– Странная история, – оценил произошедшее Димон. – Псинка только появилась в доме, как Елена выяснила, где находится животное?
– Джулия не имеет к тетке никакого отношения! – рассердилась Рина. – Она просто наглая попрошайка! Милый, ты взял собаку и сразу ушел?
– Да, – живо ответил ей сын.
– Не заходил с ней в магазин, не бродил по отделам?
– Нет, отправился домой.
– Остается предположить, что тетушка – родня Вольфа Мессинга
[3], – сказал Димон.
– Я сел, – объявил Никита. – Кто-нибудь, зайдите в ванную, принесите мои зубы. Оставил их на рукомойнике.
– Про отброшенные копыта слышал, а вот про зубы нет, – засмеялся Коробков. – И как можно оставить где-то челюсти? Они крепко держатся.
– У меня съемные мосты, – пустился в объяснения толстяк, – жевальная часть такая, а кусальная пока своя. Пошел мыть руки, а зубы мне мешали.
– Звучит как песня, – хихикнула Надежда. – И как могут помешать зубы, если решил помыть руки?
– Мыло очень пахучее, чихнул с удовольствием, а протезы на язык упали, я вынул их, – пояснил Никита Сергеевич. – Но сейчас речь про руководство Саида Ивановича Розенкранца. Ирина Леонидовна поесть кликнула, хотел взять книгу, а ее нигде нет. Когда руки мыл, она лежала в ванной, на полке!
– Не заходила в санузел при гостевой спальне, – сообщила Надежда Михайловна.
– И я тоже, – хором ответили мы с Димоном.
– Вернулся домой, когда все в столовой были, – оправдался Иван Никифорович. – Никита, обыщи ванную методично, начни от двери и иди по часовой стрелке.
– Руководство моей жизни украли, – повторил родственник, – я в нервном срыве, не способен на поиски. Верните книгу!
– Кому она нужна? – фыркнул Коробков. – Сам подумай.
– На всякий товар найдется свой купец, – припомнил народную мудрость Попов.
– А вот и нет, – ввязался в глупый спор Димон. – Представь, что ты решил выставить на торги свои зубные протезы! Они сделаны под твой размер, никому другому не подойдут.
– Их можно продать с примеркой, – выпалил гость.
– Это как? – поинтересовалась Ирина Леонидовна.
Никита потянулся к пирогу с капустой.
– Очень просто, тетя. Бросить объяву в интернете: «Продаю зубы, они у меня лишние. Примерка с оплатой». Указание про деньги – чтобы отсеять тех, кто из любопытства захочет их посмотреть. Стопудово кому-то подойдут!
– Ну, такое мне в голову не взбрело, – пробормотал Коробков. – Никита, ты мозг!
– Найдите книгу! – опять заныл Попов. – Жить без нее не могу! Весь в депрессии! Тетя, положи мне добавку – еще четыре котлеты!
Глава семнадцатая
– Добрый день, Светлана Иммануиловна, – засветился улыбкой Коробков, когда в наш офис вошла стройная дама.
– Здравствуйте. Честно говоря, не поняла, зачем вам понадобилась, но, судя по тому, где сейчас я оказалась, речь пойдет о каком-то вопросе, связанном с генетикой. Но они решаются лишь после официального обращения и стопроцентной предоплаты.
Я сделала вид, что не услышала заявление гостьи.
– Вы знакомы с Луизой Степановной Мироновой?
– Интригующее начало, – рассмеялась посетительница. – Одно время мы состояли в дружеских отношениях. Но очень не люблю, когда они выглядят, как игра в одни ворота. Луиза очень хотела выйти замуж, а вокруг меня было много холостых мужчин. У меня восемь братьев, и у них есть друзья.
– Ух ты! – восхитился Герман. – Несладко вам в детстве приходилось.
– В отрочестве и юности тоже. Парни кавалеров от меня отгоняли, следили за мной во все глаза, требовали отчет, где, с кем, почему проводила время. Просто так, без особо далекоидущих планов, мне разрешалось один раз сходить в кино, в театр, на концерт с кем-то. А на втором свидании я уже появлялась с одним из брательников. Тот начинал задавать вопросы, вел себя, как следователь по особо опасным преступлениям. «Ваши намерения в отношении нашей семьи? Собираетесь жениться? Или просто так, от нечего делать развлекаетесь?» Если кавалер демонстрировал серьезность, допрос начинал пылать ярким пламенем интереса: «Ваше образование? Расскажите о родителях, сколько зарабатываете, имеете ли квартиру…» И так далее, и тому подобное.
Светлана рассмеялась.
– Но по сравнению с папой братишки – просто дети. Папа, который причислен к когорте великих ученых, бил по тем, кто пытался пригласить меня в кино, из бронебойных орудий. Он начинал раскапывать родословную того, кто купил мне шоколадку, и почти всегда находил не самые приятные сведения. Не надо думать, что отца только мужчины тяготили. Женщин, в особенности если они решили заниматься наукой, папа не терпел, но в моем отношении сделал исключение, и я оказалась в его лаборатории. Луиза пришла туда с просьбой, выполнить которую ни мой отец, ни братья не захотели. Она желала узнать о кое-чьих болезнях, просила сообщить ей диагноз и методы лечения.
– А вы здесь при чем? – перебил рассказчицу Герман. – Этим занимаются врачи.
– Целиком и полностью с вами согласна, – кивнула Светлана, – но дело в том, что Луизу интересовало, правда ли все члены семьи могут иметь некие генетические отклонения, из-за которых можно стать убийцей. Миронова засюсюкала: «Мы с тобой лучшие подруги, расскажи мне о болячках…»
Трифонова на секунду поникла, потом тряхнула головой.
– Назову женщину N. Она мать мужика, который сделал Лу предложение, а та захотела изучить жениха под лупой. Вроде мамаша суженого Луизы была серийной убийцей, состояла в банде. Потом всех ее членов арестовали, а потенциальную свекровь Луизы не тронули. Она сдала мерзавцев полиции, за это и получила свободу, хотя сама по горло в крови. Луизе мужчина нравился, она хотела родить в браке, поэтому волновалась, не передалась ли генетика мамани-разбойницы сыну. Что, если в муже Луизы воскреснет серийный маньяк? Или, что еще хуже, монстр проснется в ее ребенке? Еще она сообщила, что с теми преступниками работали психиатры, а мой отец изучает генетику. Она предложила мне залезть в архив папы и все выудить. Отец не выбрасывает ни одной бумаги, у нас в доме под его архив отведен целый этаж. Естественно, я отказала. Всегда свято храню медицинскую тайну. Так и сказала Луизе: «Если хочешь, чтобы наши отношения остались хорошими, никогда не обращайся с такими просьбами». Она зашептала: «Заплачу! По полной!»
