– Действительно, странно, – согласилась я. – А как этот прохожий выглядел?
– Не рассматривала его, – пожала плечами Эмилия, – мужик и мужик. Брюки, свитер.
Мы с Коробковым попрощались, вышли на улицу, и я спросила:
– Мужчина кому-то позвонил, начал спешно уходить, потерял обувь, но не притормозил, чтобы забрать ботинок. Похоже, он спешил покинуть улицу. Может, незнакомец ждал, когда появится бедняжка, и это он дал сигнал мотоциклисту промчаться по улочке?
– Интересная версия.
– Вдруг бабушка-блогер и его запечатлела? – продолжила я.
– Она сняла несколько видео, но уже после наезда.
– А кто отправил мне сообщение о Валентине Кракиной?
– Номер принадлежит Елизавете Николаевне Анелиной, но пока не нашел никаких данных о ней. Похоже, женщины не существует.
Мы добрались до офиса. Из двери вышла Алевтина и улыбнулась:
– Решила чайку попить, на углу кофейня открылась. Пойдемте вместе?
– Идите вдвоем, – распорядился Коробков и нырнул в здание.
– С удовольствием посмотрю, что там в новом заведении есть, – кивнула я. – Грешна, обожаю сладкое.
– Кто ж его не любит, – еще шире улыбнулась Аля.
Мы пошагали к перекрестку.
– Совсем не гуляю, – вздохнула Сорокина. – Работа, работа, работа. Конца и края ей нет.
– Всегда можно уволиться.
– Из бригад не уходят, там рождаются и там умирают.
– Не знаю, какое произведение ты сейчас процитировала, но к нам на работу приходят по собственному желанию. И да, агент – это навсегда. Но можно перейти в «спящий» режим, начать жить, как обычная гражданка!
– И ждать, когда труба снова призовет, – засмеялась Алевтина. – Как ты оказалась в обойме?
В моей голове вмиг ожили воспоминания. «Когда не ожидаешь от жизни ничего хорошего, плохое не заставит себя ждать». Пронзительный визг тормозов. На асфальте лежит сбитый лихачом мужчина. «Эй, Дюймовочка, постой, пошли, кофем угощу!» Дедушка, Гри, Димон, Марта… Гри, Гри…
[4]
Я вздрогнула.
– Случайно. И с тех пор поняла, что когда в жизни довольно долго происходят очень неприятные события и тебе кажется, что такое положение вещей продлится вечно, решаешь смириться со всем. В этот очень сложный момент открывается дверь к счастью.
– Хорошо бы, – вздохнула Аля и спохватилась: – Только не подумай, что я недовольна службой в бригадах. Мечтала к вам попасть. Что интересного сообщила Кругликова?
Я рассказала ей о ненависти, которую Эмилия Львовна испытывает к Зое Васильевне, и резюмировала:
– Материнская любовь беспощадна.
– Некоторые женщины бесконечно любят своих детей, – тихо добавила Аля, – и губят их. Есть исследования, которые дают понять, что положение в семье «царя, которому все должны» не всегда…
Аля посмотрела на меня.
– …не всегда, но часто приводит к тому, что на грядке бескрайней материнской заботы вырастает красивый цветок с зубами крокодила и менталитетом, который лично я называю «все мне, любимому, все мне, родному». Как правило, такие дети потом несчастны в браке, они умеют только брать, отдавать не научились. У них не ладятся дела на работе, поскольку любое замечание начальника или коллеги воспринимается как личное оскорбление. И еще у «принцев» и «принцесс» нет умения справляться с ударами судьбы. Оно приобретается в детстве, развивается в юности. Кто-то дал тебе на перемене в нос? Школьник, который дома не обожествляется, вмиг ответит обидчику пинком или треснет его по лбу чем попало. Он попытается постоять за свою честь, отомстить обидчику, сам разберется с ним. «Принц» же побежит к маме в слезах, та ринется в гимназию, устроит разбор полетов, добьется наказания того, кто поколотил ее сокровище, купит что-нибудь сыночку в утешение. «Не плачь, маленький, у тебя есть мамочка, она любит своего королевича, решит любые проблемы». Вроде все хорошо, малыш утешен, слезы высохли. Ан нет, плохо вышло. У того, кто лично накостылял своему обидчику по шее, вырабатывается умение самостоятельно разбираться с обидами. Сначала с маленькими, потом со средними, затем с большими. А у мальчика, который укутан ватой, формируется привычка при любой неприятности кричать: «Кто-нибудь, помогите!» Хотите видеть своих повзрослевших детей успешными? Начните с простого. Садится семья обедать. Первыми тарелки с супом получают дедушка и бабушка. Они пожилые, им – почет и уважение. Затем угощают отца, мать себе наливает борщ и в последнюю очередь начинают трапезничать дети.
Плавную речь Алевтины прервал звонок – ко мне снова прилетело смс. Я открыла сообщение. Оно оказалось от Надежды Михайловны: «Забыла, куда положила книжечку». Я хихикнула и ответила: «На полку, наверное». Почти в ту же секунду Надя напечатала: «На какую?»
Мой телефон затрезвонил. Алевтина остановилась, я сделала несколько шагов и ответила:
– Слушаю.
– Танюша, – зашептала Бровкина, – у меня маразм с Альцгеймером!
– Вряд ли, – возразила я. – Случись – не дай Бог, конечно, – то, о чем ты сейчас упомянула, умение пользоваться телефоном пропадет.
– Обыскала всю свою комнату – нигде нет ее! – простонала Надя. – Что делать? Пропала книга!
На меня напало изумление, потом пришла тревога. У Нади испарилась книга? Но такая же ситуация у Никиты! Вероятно, в нашем доме завелась зараза. Инфекция, которую можно назвать «книго-вороватой». Но такой просто быть не может.
– Катастрофа! – зарыдала Бровкина. – Не дай Бог, он догадается про книгу! Поймет, что я ее взяла!
– Кто?
– Он, – повторила Надя. – Танюшка, пожалуйста! Понимаю, ты очень занята, но найди время! Дома никого нет, только я, собаки и Альберт Кузьмич. Но они не болтливы и не помешают нам. Я потеряла навыки обыска. Пошла сначала осматривать помещение по часовой стрелке, потом чихнула и далее двинулась в противоположном направлении. Открыла шкаф, думаю: «Вроде уже здесь рылась!» Танечка! Дорогая! Родная! Любимая! Помоги найти потерю!
Стало понятно, что у Бровкиной сейчас настоящая истерика. Знаю Надю не один год, и до сих пор она всегда хорошо управляла своими эмоциями.
– Уже еду, – быстро сказала я и обратилась к Алевтине: – Извини, не могу пойти в кафе, мне надо срочно разобраться с маленькой проблемкой.
Глава двадцатая
– Расскажи, что произошло, – попросила я, беря домашние тапки.
– Не могу найти книгу, – трагическим шепотом объявила Надюша.
Я взяла ее под руку.
– Пошли в столовую, поговорим спокойно, о какой книге идет речь.
