Я держу ее в объятиях дольше, чем следует.
Дольше, чем какую-либо другую женщину за последнее время, а я даже не глубоко в ней и держать мне ее не имеет смысла.
Но я держу, и словно тысячи невидимых уз, откуда — то взявшихся между нами сплетают наши тела в дьявольские силки.
Почему дьявольские? Потому что я не могу найти им объяснения, и игнорировать не могу. Ничего сделать с ними…тоже не могу.
Тщательно разглядываю область обожжённой кожи. Она действительно хотела скрыть этот «дефект» татуировками, и я даже представить не могу насколько это больно — обугливать лазером и без того обугленную огнем кожу. Эльза олицетворяет собой открытую рану, и я не понимаю, зачем она причинила себе столько боли. Любой тату-мастер мог бы заранее объяснить ей, что скрыть такие ожоги полностью все равно невозможно. В какой-то степени, так, они даже больше бросаются в глаза.
Эльза не вырывается. Не кричит. Ее широко распахнутые глаза обращены на меня, и я на мгновение ныряю в их глубины. Ненадолго, всего на секунду, потому что в следующую, взбалмошная стерва ударяет меня локтем в область солнечного сплетения. Этого достаточно, чтобы я ослабил хватку, ощутив потеряю контроля над своей силой. Только мышечный корсет спасает меня от дикой боли, но у девушки теперь есть фора и шанс показать свою профессиональную подготовку.
Демонстрируя пару приемов из восточных единоборств, она перехватывает меня ловким образом, скручивая мои запястья за спиной. Видно, что не прикладывает силы, лишь демонстрирует то, что в сложной ситуации может за себя постоять.
— Я могла бы уложить тебя на лопатки, не сомневайся, — закончив оборонное шоу, она резко отпускает меня, оскалившись, как разъяренная львица. Взмахнув волосами, быстро накидывает на себя халат, завязывая пояс. — Что ты тут делаешь, решил подработать стилистом? Мало мне рыжей колючки?
— Здорово ты меня, — проводя по запястью, ощущаю легкую боль в суставе. Кайфовая девочка, ничего не скажешь. — Может все-таки скажешь, где и когда ты такие зубки отрастила? Это приемы из спец служб, — пытаюсь прочитать ответ в ее глазах, но они остаются светлыми и прозрачными, упорно хранящими свои секреты.
— У нас уже тысяча первая встреча, а ты задаешь один и тот же вопрос.
— Готов задать и тысяча второй.
— Валяй, а я тысяча третий раз покажу тебе, что у меня есть личные границы — как физические, так и ментальные, переходить которые не стоит. Босс, — с вызовом выплевывает последнее слово.
— Хорошо, что ты не забыла, о том, кто я. Если я благосклонен к тебе, Эльза, это не значит, что так будет всегда. Не испытывай мое терпение и сбавь тон.
— А жаль. К хорошему я привыкаю быстро. Но в примерочную можно было и постучать. Тоже мне, VIP сервис от Dior, — в ее голосе звенит откровенный сарказм.
— Я пришел проверить, как идет твоя подготовка. Считай, что мое внезапное появление было тестовым заданием на скорость твоей реакции. И проверка на стрессоустойчивость.
— И много проверок будет? Еще не убедился в том, что я совершенна? — делает шаг на встречу ко мне, не сбавляя прыть львицы.
— Не до конца, — бросаю мимолетный взгляд на ее поврежденную кожу, от чего она двусмысленно считывает мою фразу. — Об этом стоило сказать при приеме на работу.
— Прости, что не заявилась в офис голой. Да и зачем об этом говорить, если ты хочешь, чтобы я одевалась, как монашка? Их все равно никто не удивит.
— Скажи мне, — поддеваю пальцем ее подбородок, обращая на себя упрямый взор девушки. — Что с тобой случилось, Эльза? Только предупреждаю сразу: я очень хорошо понимаю, когда мне лгут.
— Если ты про шрамы, то это химический ожог, — поджав губы, выдает Эльза. — Неприятно вспоминать об этом, — она морщится, словно вспоминает тот день во всех красках. — Бывший приревновал меня к одному из новых ухажеров. Это был мой день рождения, и мой парень подарил мне день в одном из самых роскошных Spa центров города. Тот гад, бывший, нашел меня. Подкупил одну из сотрудниц и вместо масла она вылила на меня кислоту. Классная история, правда? Моя подруга писательница, говорит, что по моей жизни можно книгу написать.
— Почему ты не обратилась в суд, в полицию? Он был наказан? Это было здесь, в Дубае? — если судить по мимике Эльзы, то она не лжет. Или хорошо умеет скрывать правду. Или, настолько сильно верит в выдуманную историю, что даже ее тело уже верит в это.
— Слишком много вопросов, босс. Нет, не здесь. Это было давно, семь лет назад. У меня много таких бывших ревнивцев, как и их женщин-завистниц. Карма у красивых женщин такая, что поделать. Кстати, ухажера моего, бывший потом убил. Он в Белграде главой мафии был, я когда встречалась с ним, об этом не знала. Как узнала — рассталась, и началось. У него крыша поехала, когда я его бросила. Так что будь осторожен, Драгон, — я все еще держу ее за подбородок, и теперь она с откровенным вызовом смотрит в мои глаза. — Не влюбись в меня. Это смертельно опасно.
Как горячо звучит, крошка. Возбуждает и будоражит так, что если еще шаг ко мне сделаешь, почувствуешь, как у меня член стоит.
— Обожаю игры со смертью, — бросая долгий взгляд на губы Эльзы, на одном выдохе шепчу я. И вновь возвращаюсь к деловому тону: — И как его звали?
— Неважно.
— В какой больнице ты лечилась? В какую больницу тебя забрали, когда это произошло?
— Я не знаю, не помню…, — теряется девушка, опуская взор.
— Как его все-таки звали?
— Лукас, — ее глаза бегают из стороны в сторону, а вена на шее хаотично пульсирует. Только что имя придумала?
— Как быстро приехала скорая? Как звали массажистку? Что за кислота это была? Что написали в заключении?
— Я не помню! Хватит, перестань!
— Или ты лжешь? — цокая языком, ловлю ее на растерянности я.
— Можешь проверить! — она вдруг всхлипывает, норовя закрыть руками лицо, но я обхватываю его своими ладонями. Глаза Эльзы блестят от накопившихся за их гладью, слез. По венам течет адреналин, когда я осознаю, что только что подергал мотылька за крылышки. Ее броня дала трещину, и это а*уеть, как красиво. Чистый кайф, для такого безумца, как я. — Белград, семь лет назад. Больница номер пять, второе февраля. Позвони им, они с удовольствием расскажут тебе подробности! — она едва сдерживает слезы, и я знаю, что она не хочет предстать передо мной слабой.
Когда женщина предстает слабой перед мужчиной, она начинает испытывать к нему чувства. И Эльза об этом знает. Это правило с точностью работает и в обратную сторону. Но меня она едва ли когда-то увидит в таком положении.
— Я просто не хотела о этом вспоминать, — ее голос срывается. Эльза закрывает глаза, беззвучные слезы мощными струйками стекают по ее побелевшим щекам.
— Хорошо, девочка. Тише. Ты очень сильная, — хвалю ее с нежностью, вытирая соленые ручьи боли. Теперь она пахнет карамелью с двойной порцией соли. — Ты в безопасности. С тобой ничего подобного не случится, пока ты работаешь на меня. Я обещаю. Это очень важно Эльза: ты должна доверять мне. Целиком и полностью. Верить, чтобы ни случилось. И слушать только меня. Делать, как я скажу. Тогда с тобой все будет хорошо. Я помогу тебе, когда придет время. Я не дам в обиду свою девочку. Я буду оберегать тебя.
