— Твою девочку? Что ты такое говоришь?
— Вы все мои девочки, Эльза, — усмехаюсь я.
— Кто ты такой, Драгон? Что ты задумал? Какая такая опасность может меня ждать в работе с клиентами или на конференции? — всем телом напрягается Эльза.
— Никакой опасности, Эльза. До тех пор, пока ты верна мне. Пока ты работаешь на меня. На моей стороне поле тебе ничего не угрожает. Просто делай все так, как я тебе скажу, — наши губы разделяют атомы, бесконечные миллиметры. Я знаю, что не могу позволить себе поцеловать ее, но впервые за долгое время, я искренне хочу съесть женщину.
Подобное чувство вызывала только жена, и это чертовски странно. Я борюсь между желанием заблокировать ощущение и поддаться искушению. Но сегодня между нами останется бесконечность длинной в три миллиметра. Но я не могу перейти черту, даже просто для того, чтобы трахнуть ее, удовлетворить себя и потешить эго.
Она для Леонеля.
Она не сможет очаровать его, если станет зависима от меня.
Глава 9
Эльза
— Если речь идет об опасности, то как насчет оружия? — закусив губу, с вызовом выдыхаю у губ Дракона. Внизу живота разливается и пульсирует горячая магма. Его запах кружит мне голову…он пахнет лесом, этой дурманящей свежестью по утрам и дымом от костра. Огнем и влажными деревьями.
— До тех пор, пока в твоей сумочке есть орешки и наручники, оружие тебе не пригодится, — парирует мужчина. Этот мужчина — идеальный микс холодности и обжигающего сарказма.
— Наручники сломались, а орешки…не у всех на них аллергия. У тебя нет. Значит, бессмысленно передавать тебе их через рот, — низким голосом воркую я, ощущая, как от Драгона исходят флюиды самца на охоте.
Мы возбуждены. Оба. Но проверять я не буду.
— Ты права, на орехи аллергии нет. Но я оценил тогда твои зубки и хитрость. Ты лиса, не иначе. В животном мире, Эльза, правила просты. Древние инстинкты заставляют нас защищаться по принципу: «Бей, замри, беги». Если я скажу замереть, ты замрешь. Если отдам приказ стрелять, ты выстрелишь, — медленно проговаривая каждое слово, шепчет Драгон. — Если прикажу бежать, ты побежишь. Если прыгнуть, что ты сделаешь?
— После тебя, — выдыхаю я, прекрасно понимая, что он просто испытывает меня. — Я буду выполнять твои приказы до тех пор, пока ты мне платишь, и пока я не получу то, что мне нужно. После конференции мы пересмотрим наше сотрудничество.
На мгновение, мне кажется, что Драгон вот-вот склонит голову еще на пару сантиметров и укусит мои губы. Жадно поцелует, втягивая их в свой рот. Боже, я давно не намокала от одной лишь мысли о поцелуе, но сейчас, происходит именно это. И это ломает все внутри меня, потому что…это неправильно.
Я сама тянусь к нему, поднимая взгляд на Драгона. И я прыгаю в глубину его глаз, не дождавшись приказа. Дыхание схватывает. Вот так, без страховки…
Прошу, поцелуй меня. Мне так нужно тебя почувствовать. Не понимаю, почему. Кажется, это все изменит. Словно какой-то пазл может вдруг встать на место.
— Мне нужно идти, — Драгон отдаляется, отпуская меня. Лицо его не выражает эмоций, словно три секунды назад он жадно не дышал в мой приоткрытый рот. — Проблемы с банком, обслуживающим компанию и все счета.
И он просто сбегает, оставляя меня одну в примерочной. С затвердевшими сосками и мокрыми трусами, к которым, черт возьми, хочется прикоснуться прямо сейчас.
Моя грудь поднимается и опадает в рваном ритме, во рту невообразимо сухо. Я не понимаю, что черт возьми, происходит, между нами.
И с каких пор, я испытываю что-либо к мужчине?
* * *
Без сил лежу на своей королевской кровати, расправив в стороны руки, словно крылья. Все тело приятно ломит от усталости, мозг переваривает события сегодняшнего дня. Волна стыда и отчаяния накрывает меня с головы до ног, и я жду, когда она уйдет также быстро, как нахлынула.
Поднимаю ладонь, разглядывая букву «К» на кисти. Когда я начинаю думать обо всем, что наполняет дни мое, мне действительно становится стыдно. Как я могу шляться по брендовым бутикам и светским мероприятиям, вести иллюзию шикарной жизни в то время, как скрытая и настоящая реальность преисполнена страхом и ужасом? Имею ли я право улыбаться, если не знаю, что будет завтра с моим ребенком?
Конан. Наш маленький волчонок, затерявшийся в том самом лесу, который стал нашим домом. Но «потерянный» — неправильное слово. Украденный, присвоенный, обреченный на жизнь без всей той опоры и любви, которую мы так хотели отдать ему с Джеймсом и дарили каждый день. Первый год его жизни.
Мой сильный мальчик, я клянусь своим сердцем, что я сделаю все, чтобы найти тебя и снова быть с тобой. А если будет поздно, то моя жизнь, уже не будет иметь смысла.
Иногда, я действительно теряю связью с настоящей собой, продолжая притворяться и играть роль той роковой женщины, которая сможет любой ценой дойти до цели.
Возможно, часть меня тогда правда сгорела заживо.
И сегодня, Драгон еще раз напомнил мне о том дне, заострив внимание на моих шрамах.
— Есть в этом мире удивительный лес, — начинаю мурлыкать себе под нос песню, что мы пели Конану, проводя кончиками пальцев по букве. — В нему нету солнца, но много чудес. Здесь царь зверей, не лев, а дракон. Его сердце большое пылает огнем, — губы дрожат, давящие ощущения в груди становятся чересчур резкими. — В моменты гнева, он словно Зевс. Молнии, гром, грохочут с небес. Стая волков — охраняет тот лес от врагов, где каждый мечтает накинуть оков…
Я замолкаю, несмотря на то, что в колыбельной еще много строк. Хватит. Сопли, наматываемые на кулак, никак мне не помогут вернуться к сыну.
Отчасти, я даже боюсь этого момента…потому что мое отсутствие в его жизни, это гарант того, что он жив.
Он не убьет его, иначе ему больше нечем будет меня дергать. Он непредсказуем до ужаса, и я знаю, что к моменту, когда мы столкнемся вновь, я должна ощущать над собой железный купол защиты и покровительства.
Драгон — сильный мужчина, вне всяких сомнений. Но у него нет таких полномочий, которые мне необходимы. Владелец быстроразвивающейся компании и олигарх, который держит в своем кулаке девяносто процентов мира — это два совершенно разных уровня и на я не в том положении, чтобы выбирать меньшее.
«Ты думаешь, если сдашься ему, в надежде вернуться к сыну, это тебе поможет?», — в висках пульсирует голос Кассандры, вечно промывающей мне мозги. «Напомнить тебе, в каком ты положении? Если ты попытаешься перемещаться по миру или заявишься на границу штатов, тебя посадят в тюрьму, а он непременно воспользуется этим. Он считает тебя своей, как ты не понимаешь этого, детка?
— Зачем он делает все это? Почему сам не найдёт меня?
— У него есть причины. А возможно, он уже рядом.
