Забывая обо всем, я зачехляю член в презерватив и мощно толкаюсь в модель, которая готова на все, чтобы ублажить меня и понравиться.
Скучно. Пресно. Не интересно…
Они не стоят даже ее волоска, но это не мешает мне самозабвенно их трахать, улетая в оргазмический космос, сотканный из похоти и разврата.
Глава 4
Эльза приходит в себя на мягкой и просторной постели. В нос ударяет приятный аромат, как в самых дорогих отелях, где ей приходилось бывать. Прекрасно просыпаться от подобного аромата, даже если чувствуешь себя так, словно каждая клеточка в твоей голове находится во власти похмелья.
Приподнявшись на локтях, она пытается анализировать все, что помнит и не помнит о вчерашнем вечере. Судорожно оглядывается по сторонам, идентифицируя окружающую обстановку, как спальню. Судя по знакомой символике Голденштерн, вышитой на шторах и балдахине, она до сих пор в резиденции.
Ее платье аккуратно покоится на кресле, рядом с туалетным столиком. На ней — новая сорочка из тончайшего белого шелка. Оно покрывает ее тело нежными поцелуями, и кстати, что удивительно — оно совсем не болит.
Поднимая голову к потолку, разглядывает себя в зеркале над кроватью.
Нет синяков или каких-либо других следов насилия или секса.
Ее тело не пахнет мужским, или флюидами секса, что также говорит о том, что ее вчера не трахали, или быть может просто хорошенько помыли?
Узнать наверняка сложно.
Она что, теперь, пленница?
Резко вставая с постели, подбегает к окну, вглядываясь в происходящее на заднем дворе резиденции. Вздрагивает всем телом, заслышав тяжелые шаги, которые к ее шоку, доносятся со стороны книжного шкафа.
Эльза замирает на месте, пытаясь выровнять сбивчивое дыхание. Прикрывает глаза на мгновение, а потом вновь их распахивает, вглядываясь в безмятежное голубое небо. Ни облачка — как часто это бывает в Дубае. Она давно научилась определять время по высоте солнца, и навскидку прикидывает, что сейчас где-то девять утра.
Второй день форума только начинается: Эльза присматривается к слегка сонной, но по-прежнему элегантной публике, стягивающейся в сторону огромного шатра, установленного в роскошном саду резиденции. С высокой точки обзора, она может разглядеть все детали и масштаб мероприятия: пространство для гостей разделено на зоны по интересам. Сейчас время завтрака. Достопочтенные гости форума занимают свои места за круглыми столиками возле шатра, откуда доносятся звуки живой музыки и филигранного
женского пения. Без всяких сомнений, внутри, под навесными тканями спрятан целый оркестр и сцена. Также, взгляд Эльзы цепляется за лабиринт из плюща, внутри которого происходит что-то наподобие светской ярмарки, где наверняка торгуют так называемым ценным антиквариатом, на котором многие в таком обществе сдвинуты на голову. Вчера она лично в этом убедилась, когда крошечная брошь, некогда принадлежащая одной из княжны Романовых, была продана за миллион долларов. Страшно представить, сколько стоит меандр и его копии, если в этом мире безобидные брошки идут по цене крыла от самолета.
Самые продуктивные гости собрались вокруг экрана из голограммы, проявлению которой не мешает яркий солнечный свет. Новые технологии, которые еще не введены в обиход простых смертных, но давно стали реальностью до Дубая и элит, слетевшихся в это точку земного шара, словно пчелы на мед. Изображение в воздухе полностью повторяет закрученный полумесяц, копирующий «Музей будущего», построенный в Дубае. Литая поверхность здания полностью забита арабской вязью. Девушка внимательно вглядывается в уже знакомые буквы, пытаясь правильно перевести их на родной и английский язык.
Уроки арабского языка, любезно спонсированные Драгоном, не проходят даром.
Уже через пару секунд, она осознает, что фасад иллюзорного сооружения состоит из окон, образующих надпись о будущем Дубая: «Мы не будем жить сотни лет, но мы можем создать что-то, что будет длиться сотни лет».
Ее тело покрывается мурашками, когда она пропускает через себя эту фразу.
Может ли что-то быть важнее для личности, чем оставить частичку себя в этом мире? Свое продолжение в виде плотного или вечного? Некий личный артефакт того, что он когда-то существовал на земле? Дышал, ходил и бегал, любил и ненавидел, плакал и смеялся, а главное — мечтал, стремился, развивался…падал, но поднимался снова.
Для кого-то это будет новейшая технологическая разработка, для другого — оставленный на земле осколок души в виде творческих произведений, будь то книги, картины или музыка.
Для третьего — вереница смертей, так или иначе, влияющих на ход целой истории.
А для большинства, самым лучшим созданием и творением в жизни останутся их дети.
Можно бесконечно быть чайлд фри и даже недолюбливать детей, но невозможно не видеть в потенциальном ребенке продолжение самого себя, как лучшего, что есть в тебе.
Эльза вновь увлекается разглядыванием замысловатых окон на здании.
Возможно, именно там и пройдет презентация Драгона, на которой он представит свои биохакерские инновации.
В целом, происходящее в саду выглядит безумно интересно. Она бы с радостью сейчас бы спустилась туда, в гущу событий, но кажется, у хозяина дома и ее положения, совершенно другие на планы на девушку.
— Классная атмосфера, правда? — раздается за спиной знакомый до боли голос. Эльза оборачивается к визитеру, ощущая себя слегка уязвимой в тонкой сорочке, не скрывающей очертания ее фигуры.
Эти глаза…каждый раз выбивают воздух из ее легких. Словно долбанный удар под дых. Сегодня они более серые и мутные, и все же, такие же инопланетные, как и вчера.
Леонель Голденштерн чертовски хорош собой. Если быть точнее — привлекателен и притягателен, как дьявол. Стиль old money выдержан с головы до ног, словно его стилист сам, мать его, Чак Басс.
Серые брюки и серое поло с расстёгнутыми пуговицами, разделенными не кричащим ремнем от Hermes. Нейтральные лоферы от Lora Piana в тон к этому безупречному костюму выпускника Оксфорда.
Ну и конечно, эксклюзивные часы от Patek Philippe, стоимостью в приличный автопарк — даже у самых богатых ее ухажеров были лишь дорогие копии этих часов, поскольку приобретение подобного аксессуара занимает годы ожидания в очереди. В случае Леонеля, предполагает Эльза, ждать долго ему не пришлось.
На мгновение, ее даже начинает трясти от мысли, насколько масштабным является ее бывший муж. Не удивительно, что ему правда, захотелось вкусить обычной лесной жизни.
Разве может человека радовать что-либо или приносить эмоции, когда у него есть абсолютно все? Не «все», а реально, черт возьми, В-С-Е?
— Да. Боюсь представить, сколько средств ты вложил в это мероприятие. Где спали гости? — она вглядывается в очертания такого знакомого и одновременно чужого лица, анализируя свои чувства к Леону.
