- Серый! – зовёт того, что был ближе. – зажигалка есть?
Парень молча кивает, и тактично, не проронив ни слова, протягивает Руслану спички.
Туз прикуривает, заполняя горьким дымом не только лёгкие, но и всю голову. Отвлечься. Не думать. Не проигрывать её слова в башке снова и снова.
Прирождённый убийца.
Животное.
Прикончил свою родню.
…
- Не слушай, что они говорят, милый. – пухлые пальцы перебирают его жёсткие волосы на макушке. Пытаются успокоить. Но это не помогает. – они глупые. Глупые и злые.
- Это я виноват. Это всё из-за меня. – поджимает губы мальчик, продолжая ковырять собственные пальцы. На некоторых из них уже появилась кровь.
- Перестань, Руслан! – ругается тётя Ира, прижимая к своей груди пятилетнего ребёнка. – Даже думать не смей так! Слышишь меня? Ты не причём! Не причём, Понял?
Она плакала. Вместе с ним. Продолжала прижимать его к себе, слегка покачивая и путаясь пальцами в тёмных волосах.
- Они называют меня убийцей. Говорят, что это я их убил. – всхлипывает мальчишка, рассматривая фото на столике напротив.
- Перестань, малыш. Я прошу тебя. Перестань. Эти люди… они ничего не знают. Прошу, не думай, как они. Ты ведь не знал.
Не знал. Только это не оправдывает его. Даже в собственных глазах.
Не думал, когда выкручивал вентиль на газовом баллоне. Впервые столкнулся с подобной штуковиной. Ведь дома была электроплитка. А тут, у Никитиных, вон какая штука!
И бросил всё, как есть, когда помчался в соседний двор, услышав задорный лай щенят. А в доме Никитиных осталось ещё четыре человека. Включая маму. И папу.
Бросил. Оставил. Забыл. Убил.
Ещё одна длинная затяжка и пальцы чувствуют жжение. Чёрт. Фильтр.
Сука. Чёртова сука.
Глава 18
Кофе казался каким-то чересчур горьким. Как, впрочем, и настроение. Он плохо спал. Отвратительно. Его мучили кошмары, которые раз за разом возвращали мужчину на много лет назад. Следом за кошмарами Руслан растворялся в счастливых моментах, что услужливо подкидывала ему память.
Тётя Ира прикладывает к его спине связанный ею колючий свитер. Мама, которая подрезает ему ногти. Её лицо уже давно размыто. Только голос, который он узнает из миллиона. И запах. Не то роза, не то шиповник. Тонкий и невесомый аромат. Почти прозрачный.
Просыпался, ощущая нежные касания к волосам, и снова проваливался в дремоту. В серые и холодные стены детдома. Смех. Этот мерзкий хохот. Корж. Его колючие костлявые кулаки, которыми он пересчитывал рёбра маленького Руса.
Падаль. Эта падаль сдохла, когда ему было девятнадцать. Сторчался. Сгнил. Как ему и было положено.
Так и не поймав крепкий сон за хвост, Туз поднялся с кожаного дивана в кабинете. Размял кости и почувствовал себя грёбаным дровосеком из сказки про изумрудный город. Ему срочна нужна маслёнка… вспомнил, что так и вызвал специалиста с волшебными иголками.
Принял душ в общей уборной на первом этаже и, обмотав полотенцем узкие бедра, поднялся к себе за свежей одеждой.
Руслан с шипением втянул в себя воздух, когда возвысился над хрупкой фигуркой, затаившейся под одеялом. Только носик видно. Волосы упали на смазливое личико. Спит сладко. Так вот, кто забрал у него его крепкий и спокойный сон?
Спишь, маленькая ведьма? Что тебе снится, интересно?
Скрипнув зубами, мужчина отвернулся и открыл шкаф. Достал тряпки и, бросив на Владу ещё один короткий взгляд, вышел из комнаты.
И теперь кофе кажется слишком горьким, а снег за окном слишком белым. Он зависает с маленькой чашкой в руках, в очередной раз обмусоливая слова, что вчера вечером выплюнула ему в лицо брюнетка. Гадюка. Словно кислотой опалила. Кожу заживо содрала.
Открывшаяся дверь в кухню впустила сквозняк, а вместе с ним ещё одну ведьму. Только эта уже здесь освоилась.
Замерла в проходе, цепляясь пальцами за дверную ручку. Остолбенела.
- Доброе. – Туз салютует блондинке чашкой с кофе, и делает глоток. Не сводит пристального взгляда с ранней пташки.
- Доброе. - бормочет Агата, стараясь не смотреть ему в глаза. Будто голос потеряла. Боится. Она всегда его боялась. Он чуял этот страх за версту. С первой их встречи. С первого взгляда. Женщина его лучшего друга и брата. Возможно, когда-нибудь, этот занавес недоверия между ними рухнет. Возможно.
Туз пропускает усмешку, и отрывает бедра от столешницы.
- В чём дело? Не стесняйся. – опирается на высокую спинку стула, наблюдая за тем, как девушка не знает куда деть свои руки. – Завтрак скоро остынет.
- Я не стесняюсь. Просто не ожидала увидеть тебя здесь. – чуть смелее, но Руслан замечает её бегающие глазки.
- Странно. – чёткие мужские брови скептически изгибаются. – Это ведь мой дом.
Больше не хотелось портить аппетит девушке. Туз ставит на стол недопитый кофе и, не проронив больше ни слова, оставляет кухню. Она боится. А Влада нет. Бунтарка и бестолочь.
По пути на улицу встречает Николаса. Он в компании мутного типа, Романа, чешет на кухню. Рус знает, что они обсуждают предстоящую купле продажу и вопрос о границах.
Но Руслана беспокоило сейчас немного другое. Груз, который они совсем недавно отправили в Армению дошёл. Но вот деньги утекли. А сумма, скажем так, не маленькая.
Поэтому он ждал, когда ребята привезут крысу, что не успела спрятать свой зад.
Пока Николас решал оставшиеся вопросы по новой партии, которую он, к слову, собрался сопровождать, Руслан подготавливал почву для игры в гольф. С тем, кто посмел подумать, что умнее их.
Поднял из спортивного зала инвентарь и передал одному из бойцов. Есть ещё несколько часов запасе.
Время нещадно медленно тащилось, испытывая его на прочность. Не сводил глаз с часовой стрелки. Девять утра. Всего лишь девять, блять, утра.
Стук в дверь заставил отвлечься от мыслей о ней.
- Да?! – рявкнул, отодвигая от себя бумаги. Кто, блять, такой несмелый?
Поднялся на ноги, пересекая кабинет, и опуская ручку.
- Здравствуйте. – не сразу сообразил, услышав детский голос. Спустя пару мгновений, опустил взгляд на пацана. Здравствуйте…
В руках у мелкого был поднос, на котором возвышалась тарелка с ароматными блинами. Варенье и чашка зелёного чая.
- Доброе. – прокашливается брюнет, отступая в сторону, и пропуская Арсения в свои владения. Он что, разносчиком решил подработать? – Ты мне еду принёс?
Мальчишка подходит к столу и опускает на него поднос. С любопытством озирается по сторонам, выхватывая из мрачного интерьера самое интересное.
