– Ты ведь отпустишь меня? Ты мне не лжёшь? – брюнетка пытается заглянуть ему в глаза. Ей нужно это услышать. Одно слово. Да. Скажи.
– Отпущу. Если ты этого будешь хотеть, я отпущу, Влада. – хрустальные глаза замирают на её губах. Тишина, прерываемая их тяжёлым дыханием. – Я же говорил. Я не обману. Только верь мне. – склоняется ниже, замечая, как девчонка почти незаметно поднимает голову ему навстречу. Он невесомо касается кончиком языка уголка её губ. Девушка не шевелилась. Кажется, что даже сердце перестало биться, пока она впитывала в себя это влажное прикосновение.
Он пропадёт в ней.
Смелее. Углубляясь, и перемещая ладони выше. На талию, по хрупким рёбрам. Доходя до небольшой груди, и сжимая полушария. Одной рукой подхватывает её под спину, заставляя выгнуться, и подставить жадному рту сладкие горошины. Зацепить их зубами и тут же облизать, снимая боль. Подуть, и наблюдать, как они становятся твёрже.
Её пальцы находят его затылок, и судорожно зарываются в короткие тёмные волосы, слегка царапая. С девичьих губ срывается отрывистый стон, и Туз резким движением двигает брюнетку почти на самый край стола.
Умоляю. Не останавливай меня. Потому что… я уже не смогу остановиться. Даже если ты попросишь… поэтому… не проси.
Он цепляет трусики, и быстрым движением стягивает их, оставляя валяться на полу. Ещё один взгляд. Почти чёрные глаза. Проводит пальцами по влажным складочкам.
- Ты такая мокрая… - опускает голову, наблюдая за тем, как собственные пальцы плавным движением входят в неё. Так легко скользят, и ощущают, как стенки плотно обхватывают их. Вырывая из его глотки утробное рычание.
До предела напряжённый член начинает пульсировать в ставших такими тесными боксерах.
Влада открывает ротик, и откидывает голову назад, ловит воздух дрожащими губами. Так, милая. Давай…
Его пальцы выскальзывают из девушки, и Туз давит на её колени, заставляя раскрыться перед ним. Ещё. Проводит по бугорку клитора, играючи, мягко, резче. Снова ласково, и вновь жёстче.
Во рту пересохло. Он сухо сглатывает и, вдыхая сквозь полотно сжатые зубы, стягивает с себя бельё. Освобождает налитый кровью и жаждущий член, и тут же проводит им по нежным складочкам, размазывая по ним смазку. Смешивая их влагу.
Поднимает взгляд обратно. В глаза. Что в них? Он уже ни черта не соображает. Ещё несколько быстрых и мелких кругов вокруг клитора, и Туз чувствует, как девчонкам начинает дрожать. Он и сам сейчас кончит, даже не входя в неё.
– Руслан… - тихо, глухо, на грани с тишиной.
Твою мать, Влада…
– Скажи это… - снова мажет головкой по лепесткам. – скажи.
Я тебя хочу. Скажи, блять…
- Пожалуйста. – срывается с её губ, а золотистые глаза подкатываются, и скрываются за дрожащими веками и ресницами.
Пожалуйста…
– Ты моя… - хрипит ей в губы, склоняясь, и вынуждая её лечь на спину. Выгнуться, подставляя обнажённую грудь под его рот.
Задержал дыхание вместе с ней… как же он скучал. Месяц, который показался ему адской вечностью.
Туз видит, как Влада напрягается, когда он медленно входит в неё. Тяжело дыша через широкие ноздри. Так… ещё немного. Не бойся. Глубже. До самого конца. Замер, прослеживая реакцию. Глядя на то, как глубоко она втянула воздух, наполняя им грудную клетку. Провела кончиком языка по пересохшим губам. И взглянула на него, так открыто… будто давала зелёный свет.
Ещё раз, мать твою…
Отдалился, выходя, почти полностью. Почти. И снова толкнулся. Уже сильнее. Не сдерживая собственного стона. Быстрее, потому что уже не в силах тянуть.
Девушка ахает от грубых толчков, и запрокидывает одну руку вверх, ища точку опоры. Он видит, как она задевает корзину с цветами, и та летит вниз, засыпая ковёр нежными лепестками.
А он вбивается сильнее. Почти рыча, и сминая пальцами бархат её кожи на бёдрах. Оглаживает живот, и наклоняется, чтобы ухватиться зубами за тугой сосок. Чуть-чуть оттянуть его и тут же лизнуть. Втянуть в рот, чувствуя, что сам уже на грани. Одновременно с движением бёдер, опускает руку и вновь находит набухший бугорок клитора. Играет с ним, мелкими быстрыми кругами. Она открывает рот шире. Да, моя девочка. Да…
Ещё. Она ведь близко.
Ещё несколько грубых толчков, таких, что долбанный стол сдвигается с места на добрых полметра вместе с ними.
Влада судорожно хватается за его шею. Врезается ногтями, оставляя на ней борозды. Тихо всхлипывает, дрожа всем телом, и подкатывая глаза. Ещё. Выгибается дугой, а венки на её лбу слегка набухают.
Секунда, две… Туз с рычанием насаживает на себя девушку, и едва успевает выйти из неё, чтобы кончить, извергаясь на гладкий лобок и подрагивающий живот… по спине прокатывается дрожь, пробираясь под шкуру, и вспарывая кожу ледяными лезвиями.
– Моя девочка. – произносит вслух, сжимая пальцами все еще пульсирующий член, а второй облокачиваясь на локоть. Нависая над брюнеткой, что почти отдышалась, и теперь снова прятала от него свой взгляд.
– Я не твоя.- сбивчиво. Приходя в себя, и приподнимаясь, тем самым отдаляя его. – Не забывай… ты сказал, что позволишь мне уйти.
Чёрт. Сука.
Всё было слишком хорошо.
Глава 41
- Далеко собрался, Руслан?
Прикрываясь от холодного ветра, Чёрный встречал Туза возле ворот собственного дома. Как всегда, неожиданно.
Хриплый стариковский голос бывшего преступника оседал пеплом на лёгких брюнета. Хотя, кого он обманывает? Преступники бывшими не бывают. Обрастают пылью, но, когда того требует ситуация, с лёгкостью преображаются, и ни без удовольствия вспоминают лихие времена.
- Поездка важная намечается, Виктор Степанович. - Руслан незаметно встряхивает плечами, поправляя не застёгнутое пальто, и шагает навстречу своему гостю. Как же не вовремя… - а вы, я смотрю, уже соскучились?
Чёрный тихо хмыкает и качает головой, принимая рукопожатие Руса. Ему нравился пасынок Грача. Всегда нравился. Он воспитал своих пацанов, как надо. По своим правилам и законам, но в их мире никак иначе. И портить отношения с Тузом ему совсем не хотелось.
А Влада ведь у него…
- Я приехал за Владой.
Блять. И ещё тысячу раз блять … судя по настрою Чёрного, тянуть он не собирался. А у Туза время ограниченное. Антоша с Аркашей уже завтра утром будут в Питере. Сам же Руслан рассчитывал прилететь туда сегодня вечером. Поэтому…
- Виктор Степанович? – пошёл ва-банк.
- Да, Руслан? – чёрные брови гостя съезжаются на переносице. Вопросительный взгляд говорит о том, что старик ему не доверяет.
- На чистоту… - прячет шею в ворот пальто, и кивает на свой автомобиль. – Я правда тороплюсь. Может, по дороге всё обсудим? – видит замешательство на лице Виктора. – Я вам голову на отсечение даю, что с вашей крестницей всё в полном порядке.
