Немного поколебавшись, Чёрный все же делает несколько шагов к машине Туза. Кивает своей охрана, и они послушно заползают в свой автомобиль.
- Ну? – гость хлопает дверью со своей стороны, и разматывает шарф на жилистой шее. – Я внимательно тебя слушаю, Руслан?
- Скажите мне, Виктор Степанович? – внедорожник трогается с места. Туз внимательно смотрит на мужчину рядом. - Почему вы не убили Аркашу? У вас ведь были все шансы... но вы оставили его в живых, несмотря на то, что он замочил вашего кума? А следом за этим чуть было не продал вашу крестницу на закрытом аукционе? Но после всего этого… он ещё живой? Вы же прекрасно понимаете, что он будет первым, кто пустит Владе пулю в лоб. Он не даст ей жить. - прокручивает на пальце серебряный перстень. - У меня, откровенно говоря, ещё очень много вопросов…
- Что ты хочешь этим сказать, Туз? – Чёрный злится. Это видно по нервно играющим жевалкам на его лице. По пальцам, что, то и дело стягивались в кулаки.
- Я лишь спросил. – пожимает плечами брюнет. – И хочу услышать ответ. – Аркаша нужен вам живым?
- А ты никак волнуешься? – хитрая усмешка на тонких губах. – Что это, Руслан? Забота? Переживание? Или хитрость?
- Плохая привычка, Виктор Степанович, отвечать вопросом на вопрос.
- Оставил Аркашу пожить, потому что он обещнулся дать весточку. В случае, если ты девушку найдёшь.
- Я так понимаю, что дал. – интересно только, откуда такая осведомлённость? В его доме снова крыса? Туз недовольно хмурится.
- Дал… - тянет старик, почёсывая серебристую щетину. – Ты знаешь, что этот чёрт копает под тебя? И сливает…
- Знаю, Виктор Степанович. Знаю.
А ещё Туз знает, что Аркаша готовит покушение на Чёрного. Он не простит ему искалеченную руку.
- Что с Владой? – Чёрный возвращается к предыдущей теме, и Рус задумчиво трёт подбородок. – Что между вами двумя?
- Я не лгу вам. - с ней действительно всё в порядке. Если не учитывать того, что девчонка мучается угрызениями совести, и пытается делать вид, что этой ночью между ними ничего не произошло. – с ней всё в полном порядке. Она жива, цела, здорова. Сыта. В тепле и безопасности. И, если бы не срочный отъезд, я бы устроил вам встречу. Но… - переводит взгляд на старика. – Вы же в состоянии подождать пару дней?
- То есть, сегодня ты не готов?
- Вы мне доверяете?
- Нет. – нисколько не сомневаясь в своём ответе. - И дело не в тебе, Руся. Сам знаешь, мы никому не можем доверять.
- Пара дней, Виктор? – опуская уважительное отчество, и вновь протягивая руку. – Я вам обещаю, что девушка никуда не денется, и с ней всё будет в порядке. А я вернусь послезавтра.
- Будь благодарен своему отцу, Руслан. Я, всё же, хочу верить, что он не воспитал в тебе гиену… - принимает рукопожатие Виктор, и расслабленно упирается затылком в подголовник. – Пусть остановит. – небрежно машет рукой в сторону водителя. – Я выйду.
...
- Сколько ты потратил на это дерьмо, Аркаша?
Антон спустил с носа солнцезащитные очки и оценивающе взглянул на трёхствольное ружьё в руках Аркаши. Выглядело эффектно. И дорого.
- Я не жалею денег на своё удовольствие, Антоша. – скалится мужчина, проводя беспалой рукой по стволу. – Это ты у нас любитель классики…
- Чем тебя не устраивает моя Беретта? – его рыжие брови недовольно сползают к переносице. – Тоже, между прочим, не копейки стоит.
- Да ничем… - Аркаша оглядывается по сторонам, выискивая кого-то. Или что-то. – просто тебе на башке не хватает кепки с пером. И ягдташ на плечо повесить!
- Не пошёл бы ты, друг? – шикает Антон, одергивая камуфляжную куртку. – Что за винтовка? – подходит ближе, забирая из рук мужчины трёхстволку. – Аккар?
- Двенадцатый калибр, стволы двадцать восемь дюймов. – кивает, выпячивая грудь вперёд, и следом поправляет на голове чёрную шапку.
- Да ну? – рыжий слегка покачивает оружием, будто взвешивая его. – отдача есть?
- Небольшая.
- А точность? – примеряя трёхстволку.
- Приемлемая… - снова оглядывается. – где этот егерь, мать его?
Аркаша возмущённо выпячивает подбородок и недовольно сплёвывает на снег.
- Документы заполняет. Ты торопишься? Наслаждайся природой, Аркаш! Посмотри вокруг себя! А? – Антон наигранно раскидывает руки в стороны, и рисует круг перед собой. – Я нам такое угодье нашёл… когда мы последний раз вот так пострелять выезжали, а? На вот… - отдаёт ему ружьё и протягивает белоснежный балахон. – наряжайся.
...
Антон и сам нервничал. Чего ему стоило оторвать Аркашу от дел насущных, и вытащить сюда. Не ближний свет. Но если сделать всё правильно, тихо и аккуратно, то тело днём с огнём не сыщут. Звери сожрут, в конце концов.
- Аркаш, за рысью лучше в феврале ходить. Может, кого попроще завалишь?
- Волк тоже сойдёт. – мужчина застёгивает на шее балахон, и натягивает на голову капюшон. – Но в идеале было бы рысь…
- Где ты охрану оставил? – прощупывая почву.
- Пусть пожрут. – шмыгает носом Аркаша. – пока папка за едой ходит.
У Антона жужжит телефон, и тот мельком заглядывает на экран. Руслан. Один лишь знак. Вопросительный.
«Десять минут».
Антон набивает холодными пальцами на экране ответ и, отправив, прячет телефон в карман.
- Ну, что? – бодро шагает вперёд, приближаясь к снегоходу. – Погнали?
Глава 42
– Четыре трупа возле танка… - пропел Антон, наблюдая за тем, как люди Руслана сбрасывают в прорубь «отработанный материал». Три охранника, во главе с предводителем. - Я-то думал, ты его погоняешь по лесу… - разочарованно вздохнул, и сморщился, прижимая руку к простреленному плечу.
– Много чести. - хмыкает Туз, прикуривая сигарету, и передаёт зажигалку другу. – нет у меня времени на игры.
– Ублюдок… как он попал в меня вообще?
- Кто вообще просил тебя светиться? – рычит Туз, косясь на рыжего. – сказал же тебе, что сам всё сделаю.
– Могли бы и зверюшкам оставить. – игнорирует выпад брюнета. - Вон какой обед сытный был бы! – кивает на тело Аркаши, которое тянул за собой здоровенный боец.
– Нам шум не нужен, Антон.
– Какой шум?
– Он точно попал тебе в плечо? Мозг не задел? Или ты не в курсе, что не одни мы здесь охоту устраиваем? Хочешь, чтобы кто-нибудь обглоданные кости нашёл?
Почему он вообще ему это объясняет? Руслан раздражённо ругается, и делает несколько глубоких затяжек подряд.
– Не подумал… - Антон стягивает с головы шапку и вытирает ею лицо. – слушай, как камень с плеч. Честное слово. Нам ещё в ножки будут кланяться за то, что убрали его.
