- Я не знаю. - Шепчу, чувствуя, как слеза скатывается к моим губам.
- Я не верю тебе. - Вытирает пальцем ещё одну каплю на щеке. Я сглатываю ком в горле. - Помойся хорошенько. Здесь отличная ванна. Приведи себя в порядок.
Обвожу заплаканным взглядом комнату, где мы находились. Это похоже на дорогой номер люкс в пятизвёздочном отеле...
- Скоро приедет Рамиз... будь умницей. Тебе предстоит важное знакомство.
***
Николас
- Ялта.
- Предсказуемо. Прослушать удалось? - Порывистый ветер пронизывает до костей.
- Нет. Схвачено крепко.
Руслан сбивает с серого пальто капли холодного осеннего дождя и шмыгает покрасневшим носом. Хмурится, глядя на серое небо. Я сам поднимаю свой воротник и втягиваю голову в плечи, пытаясь спрятать голую шею. Холодно. Промозгло. Уже не осень, но ещё и не зима. Гадкий промежуток между сезонами.
- Не упустите его.
- Думаю, что мы близко. Они точно не выезжали и не вылетали за пределы. Она не покидала Крым, Нико.
- Я очень на это надеюсь.
Забираюсь в автомобиль и, наконец, расслабляюсь, чувствуя тепло. Я устал. Вымотался. Выбился из сил. Плохой сон и такой же аппетит, сказываются не лучшим образом.
Руслан хлопает соседней дверью, и падает рядом со мной. Шумно выдыхает, вытаскивая из кармана телефон. Смотрит на экран и прикусывает губы. Очевидно, что он прячет улыбку.
- Что там? - Вытягиваю шею, любопытствуя.
Но этот гад ловко уводит экран в сторону и тут же гасит его. Какого хера?
- Ничего.
Снова цепляет на морду маску хладнокровия и отворачивается к окну.
- А чего тогда скалишься?
Я недовольно тру щетину на лице и свожу брови от негодования. Он что-то скрывает от меня?
- Мышцы... - Переводит на меня снисходительный взгляд. - Сокращаются... нервы.
Жук.
Я крайне редко вижу на его лице улыбку. Это же Руслан. Если у него есть эмоции, то он умеет их прятать, как никто другой. Иногда мне кажется, что он не из крови и плоти. Робот, запрограммированный на определенные задачи. Однажды, я имел неосторожность сказать ему об этом... он со мной трое суток не разговаривал.
- Ладно. - Возможно, у него есть повод улыбаться. Но из уважения ко мне, сейчас он не считает правильным это показывать. Пусть так... - Сколько нам ехать?
- Часа два.
- Наши там? Что Як?
- Лично я бы... - Тянет Рус, заводя двигатель. - Яйца бы ему отрезал, и в глотку запихнул.
- Откуда такая кровожадность?
- Эта падаль по пути собирает всё, что не так лежит. В базе аукциона у него появился мальчишка восьми лет. Ставки ползут вверх. Желающих тьма...
- Дерьмо собачье.
- Ладно. - Мы быстро набираем скорость. Пытаюсь представить пацана. Пиздец... я ублюдок. Но по сравнению с теми, с кем порой приходится иметь дело, я просто птенчик голозадый. Под маской благочестия скрываются прогнившие зловонные души. Знали бы люди, кто покупает таких вот... мальчиков. - Разберёмся.
От нетерпения у меня внутри всё переворачивается. Кажется, что кровь в венах медленно закипает. Если она там... иначе с чего вдруг Рамиз сорвался с насиженного места? Бока погреть? Он и так чёрный, как гуталин.
Тварь, за живым товаром едет. Пальцы сварить ему, ублюдку. Ногти жрать заставить. Проверенный способ от Руслана. Его любимая пытка.
- Можешь вздремнуть пока. - Рус бросает в мою сторону короткий взгляд. - Не спишь совсем. Зомби, блять.
Глава 5
Агата
— Какого хера ты тут сидишь?! - Дверь в ванной распахивается и на пороге появляется Хесус. - Я же сказал тебе помыться!
Не успеваю ничего ответить. Мужчина очень быстро приближается ко мне, и хватает за волосы. Тянет вверх, поднимая меня на ноги, и отрывая мои бедра от бортика высокой ванной.
Шиплю от боли, чувствуя, как натягивается кожа на затылке. Пытаюсь поймать его запястья, задирая руки за голову.
- А ну, пошла!
Толкает меня, разворачивая в другую сторону. Душ, без стёкол и дверей. Вжимает лицом в прохладную стену, вылепленную мелкой цветной мозаикой и включает воду. Ледяную. Я пищу, сжимаясь под жёсткими струями и зажмуриваю глаза.
- Я сама... - Дыхание становится рваным, а голос мгновенно хрипнет. Зубы стучат с такой силой, что становится больно. Нет смысла оправдываться тем, что я просто задумалась. Зависла в собственных мыслях и воспоминаниях. Погрязла в ненависти и страхе. - Я сама... - Повторяюсь, надеясь на то, что он отпустит мои волосы.
- Ты тупая сука! - Ругается Альварес, отрывая мою щёку от стены, и снова впечатывая в неё. С такой силой, что в глазах на миг темнеет. - Думаешь, у меня есть время с тобой возиться? Думаешь, я проявлю к тебе сострадание? А?! - Рычит мне в затылок, и кажется, он сам промок под холодным душем. - Герреро говорил тебе, что ты чертовски похожа на мою жену? М?
Я пытаюсь успокоить стук зубов и не заплакать. Больно. Горько. Невыносимо...
- Так вот... ты — не она. Возможно, если бы ты не была его шлюхой, я бы проявил милосердие, сделав тебя своей мартышкой... но, к твоему сожалению, милая, теперь ты будешь ублажать бродяг и наркоманов.
Он тянет за волосы вниз, заставляя меня опуститься на колени и, не выпуская пряди из своего кулака, отталкивает меня от себя, словно я уже испачкана.
- Я даю тебе пять минут.
Мужчина покидает королевскую уборную, тихо прикрывая за собой дверь. Оставляя меня одну, наедине со своими соплями и слезами.
Поднимаюсь на ноги и тут же делаю воду почти горячей. Смываю слезы и нахожу опухшими глазами уходовые средства для душа.
Стаскиваю с себя промокшую футболку и намыливаюсь, отчаянно натирая тело гелем с ароматом цитрусов. И замираю, когда сквозь шум воды слышу мужские голоса за дверью.
Сейчас я чётко понимаю, что эти люди даже умереть мне не позволят. Даже если я буду ранена, они не отправят меня в больницу. Но и добивать не станут. Они оставят меня гнить. Мучиться в агонии и молить о скорой смерти.
...
Хесус не сильно церемонился, когда обхватив меня за шею, выволок из ванной комнаты. Он не позволил мне даже обернуться полотенцем, небрежно бросив "всё-равно раздеваться".
Я стояла посреди шикарных апартаментов, боясь даже руки поднять, чтобы прикрыться. Незнакомый мужчина сидел напротив меня, закинув ногу на ногу. Ему было не более сорока. Подтянут, ухожен, чёрные волосы в стильной укладке, и такие же чёрные глаза. Они плотоядно обводили контур моего тела. С прищуром.
- Хороша. - Тянет, поднимаясь на ноги. - Беленькая, чистенькая...
