Этой ночью он больше не поднимал данную тему. Молча наблюдал за тем, как я ела. Раскинув руки по спинке дивана, одну согнул в локте и, облокотив голову на свою ладонь, бурил во мне отверстие. И я приложила немало усилий, чтобы не обращать на это внимание. Просто есть, пока мне дали такую возможность.
Поев, я взглянула на него исподлобья. Хотела поблагодарить, но прикусила язык, увидев закрытые глаза. Он задремал? Или заснул?
Но буквально через пару мгновений его губы растянулись в ухмылке.
— Спасибо. Всё было очень вкусно, — тихо пропел, открывая глаза.
— Спасибо, — повторила, стушевавшись, — всё и правда было вкусно.
Схватила салфетку и вытерла губы и пальцы.
— Можешь идти к себе. Глеб тебя проводит.
На этом всё.
А чего ты ещё ожидала? Очередную партию в бильярд?
Кажется, ты осваиваешься, Кира... а ведь не стоит.
Я вскинула голову, когда в дверь уборной послышался тихий стук. Елена.
— Да, Лена, заходите.
Я снова опустила голову, но сдвинулась к противоположному краю ванной. Так, чтобы вода больше не хлестала меня. Елена говорила, что поможет снять с меня бинты, чтобы повязать новые. Чистые. Они крепились сзади. Ровно между лопатками. Мне не дотянуться.
— Как спалось? — я вздрогнула, когда голос Клима ошпарил меня похлеще, чем кипяток из душевой лейки.
Обернулась, сжимаясь в комок и морщась от того, как заныли мои кости.
— Да не шугайся ты так, — улыбаясь, он прикрыл за собой дверь и прошёл вглубь ванной комнаты. Выглядел он свежо и казалось, что в отличие от меня, он спал глубоким сном младенца.
— Где Елена? — я затравленно посмотрела на закрытую дверь.
— Я отправил её на перекур, — хмыкнул мужчина.
Он уже был одет с иголочки. Тёмно-синие брюки, кожаный ремень, белоснежная рубашка, от которой даже глаза болели. Запонки на рукавах...
— Так, как тебе спалось? — продолжил, подставляя банкетку и опускаясь на неё возле ванной. Так, чтобы наши лица были почти на одном уровне.
— Нормально, — тихо ответила, прикусывая губу и нервно сглатывая кость в горле.
Я настороженно следила за каждым его движением. Он ведь не просто так пришёл сюда. Всему есть причина.
— Не дёргайся, — Клим протянул руки ко мне, и тут же пресёк любые попытки отдалиться. Одним словом. Интонацией, которая не оставляла выбора. Только подчинение. Я и сама не понимала, как такое возможно. Но пока я слушалась, он не причинял мне особого вреда.
Поэтому, замерев, я тяжело задышала. Искоса следя за тем, как мужчина слегка наклонился и... расстегнул крепление эластичных бинтов на моей спине.
— Лена через пять минут принесёт чистые бинты, — тихо произнёс, обжигая моё плечо тёплым воздухом, — так что расслабься. Руки приподними...
Кивнув, я положила предплечья на бортики ванной, но мои пальцы в ту же секунду предательски стиснули прохладные чугунные края. Задыхаясь, я чувствовала его прикосновения к своей коже. Мне одновременно становилось легче дышать, и воздуха катастрофически не хватало.
Как только последний обруч бинта освободил мою грудь, я тут же подхватила её, прижимая ладони к обнажённому участку тела. Стиснула челюсти и нерешительно посмотрела Климу в глаза.
— Рысь, — не сдерживая смешка, он качнул головой, — у тебя час на сборы. Лена поможет.
— На сборы? — я захлопала глазами. От одной мысли, что я покину стены этой тюрьмы, мне одновременно было радостно и страшно.
— Ты поедешь к врачу на осмотр. А потом у нас тобой дела. Будь благоразумной, Кира. — Клим медленно провёл кончиками пальцев по моему лбу, убирая с него налипшие пряди волос, — Не расстраивай меня, договорились?
Мягко стелешь, Клим. Так мягко, что становится жутко.
...
Такое обманчивое чувство: безопасность. Ни люди в белых халатах, ни стены медицинского учреждения не давали мне ни мельчайшего проблеска надежды. А ведь раньше я считала иначе.
Вышагивая по светлому коридору, я наблюдала картину тотального контроля. Каждый шедший мимо врач или же просто сотрудник заискивающе смотрел на Клима и, скромно кивая головой, приветствовал моего сопровождающего.
Я заметила то, как по-хозяйски он себя здесь вёл. От его взгляда не ускользала ни одна деталь: будь то мигающая под потолком лампа, или сверкающий от лишней влаги пол.
Даже здесь я ощущала ноющую тоску в груди и ясное понимание того, что мне вряд ли кто-то поможет.
Сплавив меня на компьютерную томографию, Клим Семёнович по-свойски пожал руку доктора и скрылся вместе с ним за стеной. А у меня было время, чтобы накрутить себя до такой степени, что мой учащённый пульс едва ли позволял мне адекватно мыслить.
Мне казалось, что моя голова вот-вот лопнет.
Я думала лишь о том, как мне выбраться отсюда. Могу ли я сделать хотя бы попытку к бегству?
Зубами цепляя тонкую кожицу на истрескавшихся губах, я сдирала ту, чувствуя, как капельки крови выступают из новоявленных ранок. Мои истончившиеся ногти впивались во влажные ладони и наверняка оставляли следы, похожие на ехидные улыбки шакалов.
Улыбка Клима была ничем не лучше.
— Одевайся, — скомандовал Клим, когда всё закончилось. Спрятав руки в карманах брюк, он кивнул на стул, где висела рубашка, предоставленная мне перед отъездом из дома.
Не проронив ни слова, я потянулась за своей одеждой.
— Не торопитесь, — за спиной я услышала голос врача и обернулась. — Вот, — он что-то держал в руках, — поворачивайся. Какое-то время будешь носить специальный корсет.
Послушно кивнув, я позволила ему надеть на меня нечто похожее на бандаж. Затем, не поднимая головы, я надела просторную рубашку и только потом позволила себе взглянуть на Клима.
— Всё? — вопросительно выгнул брови.
— Всё.
Поджав губы, я языком прошлась по трещинам и тем местам, что ныли от мелких ранок. Глядя на него исподлобья, ждала новых команд. Я чувствовала себя собакой на привязи.
— На выход, — мужчина кивнул мне на дверь и, пожав руку врачу, последовал за мной.
Озираясь по сторонам, я шла вдоль того же светлого коридора, время от времени ловя на себе косые взгляды медицинского персонала, и заискивающие — на Климе. Семёновиче.
— Сюда, — схватив мой локоть, он подтолкнул меня к стойке регистрации.
Перехватил протянутую молодой особой папку с какими-то документами, и погрузился в них.
Я попыталась заглянуть туда и, слегка вытянув шею, приподнялась на мыски. Но Клим был слишком высок. А я не особо поворотлива.
— Присядь пока, — махнул в сторону уютного зелёного островка и снова опустил взгляд в папку.
