— Сучка, — зловеще протянул Клим, взглянув на меня исподлобья.
Коротко и хрипло рассмеявшись, он растёр по своей ладони липкую влагу и, взяв со стола салфетку, приложил её к месту, откуда сочилась алая струйка.
Мой подбородок задрожал. Руки затряслись и, опустив взгляд на стол, я остановила его на паре вилок, аккуратно завёрнутых в салфетку на другом краю.
— Клим, я всё поняла, — затрясла головой, сдвигаясь к тому краю, где покоились острые приборы. — Пожалуйста, давай успокоимся?
Я готова была валяться в его ногах, лишь бы избежать участи, уготованной им. Он не был похож на шутника. Я не видела ни капли блефа в его глазах. Лёд. Обжигающий и невероятно колючий. Отрезвляющий.
Я понятия не имела, как всё перевернулось с ног на голову. В какой момент ситуация вышла из-под контроля? Но предчувствие, давящее на меня с той минуты, как мы вышли из автомобиля, не обмануло.
Выдерживая время, он следил за мной. Держал за глотку цепким взглядом. И, как только я сделала ещё один несмелый шаг, одним махом смёл со стола то, к чему я шла.
— Тебе мало? — обманчиво нежно спросил, и бросил окровавленную салфетку себе под ноги.
— Я просто хочу, чтобы мы успокоились...
— Я спокоен, — не сводя с меня глаз, Клим тряхнул плечами и стянул с себя своё пальто. Бросил то на спинку кресла и шагнул ко мне. — Здесь только ты взбесилась, Кира. А бешеных сук принято усыплять. Ты же в курсе?
— Я больше не стану, — ещё больше замотав головой, я попятилась от него, но тут же наткнулась на скамью и едва не упала. Рукой ухватилась за стену и, скосив взгляд на его руки, с ужасом поняла, что он расстёгивает на брюках ремень. Лязг бляшки показался мне просто оглушительным.
— Я позабочусь об этом, — холодно произнёс, полностью вытягивая кожаную ленту из петель и складывая ту пополам.
— Клим, — выставив руки перед собой, я попыталась остановить его, — Клим, пожалуйста...
— Снимай блузку, — будто не слыша меня, он замер в метре, и выжидающе склонил голову к своему плечу.
— Пожалуйста, не делай этого? — задыхаясь, я умоляюще смотрела в прозрачно-голубые глаза.
— Чего именно? — он наслаждался происходящим. И, судя по зловещему и озорному блеску в его глазах, он только разогревался.
— Просто не надо! Я клянусь, что всё поняла! Прости меня! Прости!
Но на последнем слове его рука взметнулась вверх, а я вскрикнула от резкой и обжигающей боли, резанувшей моё предплечье.
— Господи! — закричала, поняв, что его ремень прошёлся по моей руке. Было так больно, что слёзы сами брызнули из глаз. — Клим, пожалуйста!
Я закрылась руками, пряча голову и оседая на пол. Припирая скамью, я выглядывала из-под собственного локтя, видя лишь его ботинки.
— Встала, — прозвучал приказ, и я лишь всхлипнула в ответ.
Единственное, что набатом стучало в моей голове: он не прощает ошибок.
Но, стиснув зубы и дрожа как осиновый лист, я всё же послушно встала. Сотрясаясь от ужаса, я держала руки возле своего лица. Ноги налились свинцом.
— Сняла блузку. — Повторил деспот, делая ещё один шаг ко мне.
Мои зубы стучали. Пальцы не слушались. Но осознавая, насколько наши силы неравны, я начала делать то, что он от меня требовал.
Глухие щелчки от клёпок сотрясали воздух сильнее, чем мои всхлипы.
— Корсет тоже, — ледяным тоном.
Поджав дрожащий подбородок, я расстегнула замок на корсете и, стиснув на нём пальцы, опустила руки. Стояла перед ним в белье, не осмеливаясь прикрыться от жадного взгляда.
— Пожалуйста, — прохрипела и зажмурилась, когда он последним шагом приблизился вплотную ко мне.
— Мне тебя не жалко, Кира. Ты слишком много на себя берёшь. Я тебе не по зубам.
— Я всё поняла, — закивала, соглашаясь с каждым его словом.
Я действительно слишком рано поверила в себя.
— Нет, — горячий воздух коснулся моего плеча, — ты ещё не поняла.
Я открыла полные ужаса глаза, натыкаясь ими на откровенный взгляд моего палача.
Будь ты проклят.
Он лишил меня возможности сопротивляться. Даже в том состоянии, в котором я находилась, я имела право на борьбу. Но он не позволил мне это делать.
Бросив ремень в кресло, Клим протянул руку к моей талии. Подцепил за пояс джинсы и мягко дёрнул на себя. Тяжело дыша, я прикусила губы и мои руки инстинктивно опустились на его, отталкивая от себя.
— Будет гораздо больнее, Кира. Ты готова к этому? — непривычно медовым голосом спросил Клим.
— Лучше бы я сдохла под колёсами твоего автомобиля! — свирепо прошептала, не сводя с него заплаканных глаз. Внезапно обида и боль переполнили чашу до этого наполненную лишь страхом. — Ненавижу тебя. Презираю таких, как ты! Ты такой же, как они. Ты даже хуже.
— Славно, что ты это поняла.
Снова дёрнув за пояс моих штанов, он вырвал пуговицу из тугой прорези и потянул за металлический язычок на молнии. Затем снова перехватил мою шею длинными пальцами и слегка подтолкнул к дивану, стоящему неподалёку.
— Держись крепче, Кира, — шепнул перед тем, как развернуть меня к себе спиной. — Тебе надо беречь себя...
— Тебе не сойдёт это с рук, — я повела плечами, всё ещё надеясь на то, что он просто запугивал меня. Сделала бесплодную попытку снова повернуться к нему лицом. Но Клим настойчиво и болезненно надавил на мои рёбра, вынуждая меня прогнуться в спине и локтями впиться в спинку дивана.
— Я говорил, что у тебя чертовки хорошая кожа? — проигнорировал мою смешную угрозу.
Я снова дёрнулась. Преодолевая собственную боль и глотая слёзы. Мне хотелось яростно кричать и вырываться. Драться и защищать себя! Но этот нелюдь предпочёл показать мне свою силу в тот момент, когда я была слаба и почти беззащитна.
Снова заведя руки передо мной, он пробрался к моему животу. Прошёлся по нему кончиками пальцев и скользнул ими под джинсу. Натягивая ткань и дёргая её вниз. Игнорируя мои слёзы и тихие проклятия, он спустил их до колен. Вместе с бельём.
Я снова задрожала и, поджимая ноги в коленках, вновь начала оседать. Но Клим и это не позволил мне сделать. Добивая. Унижая меня. Доламывая.
Намотав мои волосы на кулак, он потянул меня вверх. Вернул на место и закопошился, кажется, освобождая себя от брюк. Когда звук расстёгиваемой молнии пробрался в моё сознание, я снова рванула. Дёрнулась, что есть сил, и почти выскользнула из плена.
— Твою мать! — от рычания за спиной, я громко всхлипнула.
Снова и снова дёргаясь в крепкой хватке, я не оставляла попыток избавиться от стальных тисков. Больно. Жгуче. Словно меня ломали заново.
— Не надо! Не трогай меня! Не трогай!
