Я, наконец, отворачиваюсь. Подбираю с пола рубашку и бросаю ту на спинку стула. Спина горит от её взгляда. Словно меня поливают серной кислотой. Почти, сука, невыносимо.
— Гриша... — я открываю шкаф и выдвигаю один из ящиков, — Бык был его племянником. И правой рукой. Гриша был Боссом Быка. — запускаю руку в ящик, пытаясь нащупать там коробку, — Гриша торгует такими как вы... а бык... воспитатель?
Она ничего не отвечала. Молча стояла позади. Я повернулся, отмечая, что Кира так и не сдвинулась со своего места. Её пальцы стискивали узел на талии. Она буквально тонула в этом халате. В моём халате. Он был ей к лицу.
— Тот, к которому ты ездил тем утром? Когда подобрал меня на дороге...
— Да, — кивнув, я снова отвернулся.
Продолжил поиски коробки. Улыбнулся нащупывая бархатистую поверхность.
— А что связывает с этим Гришей тебя? Зачем ты к нему приезжал тогда?
— Ерунда... это был единичный случай. — Отмахнувшись, я сжал в пальцах коробку и снова повернулся к Кире. — Не то, что ты думаешь. Борделей я не касаюсь. Я, конечно, не святоша... но это дерьмо не для меня.
Она прикусила свою щёку. Недоверчивый взгляд говорил сам за себя.
— И что теперь? Какой вопрос ты собрался решать с этим Гришей?
— Я всадил пулю в башку его племяша. Думаешь, нам не о чем с ним говорить?
Не вижу смысла вдаваться в подробности. Киру это не должно беспокоить.
— То есть... я всё ещё буду здесь? Ты меня никуда не отпускаешь? Сколько мне нужно ждать?
Хочется ответить, что долго. Очень долго. Но вместо этого, я просто усмехаюсь и возвращаюсь к ней.
— Может, неделя... две? Это ведь не так долго?
— После стольких дней? Наверное, нет. Если имеет смысл ждать.
— Имеет, — протягиваю Кире руку и жду ответного действия. И она не заставляет себя долго ждать. Неуверенно вкладывает пальцы в мою ладонь, и делает шаг вперёд.
Ведомая мной, она опустилась на край кровати и посмотрела на меня, задирая голову. Понятия не имею, почему сразу не рассмотрел в ней нечто, что заставляет меня сходить с ума. Сейчас мне хватает взгляда. Я тону в кофейной гуще её глаз.
Протягиваю ей коробку, предвкушая реакцию...
— Что это? — она насупилась и стала похожа на ребёнка.
— Это тебе.
— Что там? — кажется, она заподозрила подвох там, где его нет.
— Это твоё.
Давай же, Кира. Не тяни кота за яйца. Возьми уже и открой эту чёртову коробку! Там и правда твоё.
...
Кира
Я задержала взгляд на серой бархатистой коробочке. Внутри что-то ёкнуло. Боялась брать её в руки. Боялась принимать то, что он предлагал. Настойчиво. Едва ли не впихивая это мне в руки.
— Мне не нужны подарки, Клим.
— Это не подарок...
Сделав глубокий вдох, я взяла в руки приятный на ощупь бархат. Покрутила коробку, не решаясь открыть.
— Ну же... — он не сдержался. Сам приподнял крышечку и опустился рядом со мной на корточки.
— Что? — сердце, кажется, пропустило удар. Я смотрела на пропавшие когда-то серьги и подвеску, доставшиеся мне от мамы, и не могла поверить своим глазам... — откуда?!
— Это... радость? — неуверенность в его голосе обезоруживала.
— Клим, — я потянула цепочку, рассматривая кулон. Сжала в кулаке прохладное золото, — как ты нашёл их?
— На самом деле, это дело рук Николая...
— Николая?
— По моей просьбе. И твоему эскизу. В мои планы входили только серьги. Подвеска сама собой всплыла.
Вернув подвеску на место, я достала серьги. Тщательно изучила их, и убедилась в том, что серьги действительно мои. Маленькие детали, о которых могла знать только я, были тому подтверждением.
— Придётся заново прокалывать уши. — Смущённо произнесла и, наконец, посмотрела в голубые глаза.
— Это мелочь. Дай-ка...
Он забрал из моих рук коробку и снова достал подвеску. Завёл руки мне за голову, и через несколько секунд мамина цепочка свисала с моей шеи. Прохладно. Тепло. Привычно.
— Спасибо, — шёпотом. Я не знала, как мне его благодарить.
Я не верила, что Клим всё это делает для меня. Могла ли я подумать?..
— Не за что, — прохрипел, поднимаясь на ноги, и отводя в сторону взгляд.
Положив коробку на одеяло, я встала вслед за ним. Перехватила крепкое запястье, обращая на себя внимание. Впервые. Сама. Останавливая его, и моля снова взглянуть на меня.
— Клим? Правда... спасибо...
Несколько секунд он не моргая смотрел мне в глаза. Потом его внимание сместилось на мои губы. Заметив это, я против воли облизнула их. Перестала дышать, осознавая, что тем самым даю ему зелёный свет. Я знала, что он не отвернётся. Он примет мою «благодарность». Не сможет себе отказать. Не упустит момент.
И... я впервые была к этому готова.
— Не шевелись, ради Бога, — сипло произнёс, нависая надо мной.
Я застыла, сильнее стискивая его запястье. Ждала. Не смела отвернуться. И ненамеренно приблизилась к нему вплотную. Почти касаясь грудью его обнажённого торса.
— Кира... — Произнёс моё имя так, словно ему было больно.
Я открыла рот, чтобы назвать его имя, но суховатые губы нахрапом заткнули меня, так и не дав обмолвиться лишним словом.
Я машинально отпустила его руку, и ладонями коснулась талии. Такая горячая кожа...
Его язык мгновенно заполнил меня. Толкнулся, заставляя шире открыть рот и запрокинуть голову выше. Дыхания не хватало. Его пальцы коснулись моей шеи и обхватили её. Мягко. Замирая над бьющейся жилкой под кожей. Поглаживая её. Будто успокаивая. Внушая, что всё будет хорошо. Хорошо...
Вдруг стало так хорошо. Безумно и страшно. И хорошо, чёрт побери!
Из его глотки вырвался низкий стон. Вибрирующий и отзывающийся у меня в груди. Я поднялась на носочки и подняла руки выше. Обхватила его широкие плечи и ахнула, когда Клим подхватил меня под бёдра. Слегка подкинув, сделал всё, чтобы мои ноги обхватили его талию.
Рука Клима спустилась от моей шеи к груди. Распахнула халат, обнажая грудь. Запуская волну острых и крупных мурашек по коже.
— Моя маленькая, — успел проговорить перед тем как вместе со мной упасть на кровать. Смягчая моё падение и придерживая мою спину правой рукой. Языком прошёлся по вздувшемуся соску, вырывая теперь и из моей глотки стон.
Ткань халата вдруг перестала быть мягкой и нежной. Она казалась мне жёсткой, словно наждачная бумага. Кожа от неё горела... я тряхнула плечами в попытке избавиться от неё.
