– Спасибо, – вдруг проронила я глухо, не поднимая глаза. – Что не дал ему довести дело до конца…
– Дядю Жору благодари, – сухо отрезал Астахов. – Он не терпит, когда бьют лежачих.
Неприятное смятение заняло нутро. Стоило хоть чуточку лучше подумать об этом мужчине, и он сразу дал мне по рукам. Но я была уверена, что без позволения хозяина дома никто не посмел бы вмешиваться в происходящее.
– Все равно… спасибо, – произнесла я упрямо, посмотрев в бесстрастные глаза бандита. – Ты мог ему запретить, но не стал.
Он прищурился. Ему явно не нравилось, что я пыталась увидеть снисхождение в его действиях. А я всего лишь хотела отдать должное за человечность.
– Так какой у тебя был план? – холодно спросил Астахов.
Я озадаченно качнула головой.
– Что?..
– Если бы мои люди не опередили твое расписание, что ты собиралась делать дальше?
Внутренности неприятно свело. Не понимая, для чего он пытается докопаться, я подавлено ответила:
– Это уже не имеет значения…
– Я задал вопрос, – непреклонно надавил бандит. – Или тебе нечего ответить, потому что и плана никакого не было?
Это ядовитое замечание он бросил нарочно. Возмущение расползлось в груди, как по команде – негодяй серьезно считает меня настолько легкомысленной?
– Я собиралась бежать, – нехотя призналась я. – Сразу после того, как тебя бы увели. У меня все было готово… До приезда отца я бы успела исчезнуть.
Некоторое время Астахов молчал, затем задумчиво повторил:
– Исчезнуть. Ну допустим, а что потом?
– В смысле?
Он покачала головой и бесцеремонно напомнил:
– Ты вроде хотела войну остановить, Эльза. Так значит, родив ребенка, вернулась бы домой как ни в чем не бывало?
Напряженно глядя на бандита, я поняла, что у меня нет ответа. Мне казалось, что я абсолютно все учла, но его наводящие вопросы заставили так легко растеряться.
– Пока ты пытаешься придумать красивый ответ, я расскажу, что было бы с тобой на самом деле, – внезапно сказал он без снисхождения. – На тебя объявили бы охоту. Едва бы ты успела смыться, как твоим врагом стала бы не одна семья, а уже две. Исчезнуть не так просто, как тебе кажется. При самом лучшем раскладе тебе удалось бы ходить живой все девять месяцев. Потом тебя бы нашли, отобрали младенца и прикончили. Или ты вернулась бы сама, желая попробовать довести дело до конца. А конец – один.
Я прямо почувствовала, как потухли мои глаза. Астахов, сам того не подозревая, укрепил гадкое чувство, иглой сидевшее внутри меня. Я замахнулась на то, что мне не по силам… И просто уничтожила свою жизнь. Безвозвратно.
Однако упасть духом я не успела. Потому что, прокручивая моменты, когда я готовила все это, внезапно вспомнила о людях, которые мне помогали. Почему? Если они считали это идиотской идеей самоубийцы, почему просто не отказались? Я даже представить боюсь, что сделал с ними отец… Но у меня были соратники. Те, кто тоже устал от войны и не видел в ней конца.
– Говёный план ты придумала, если в любом случае умрешь, – разочарованно заключил хозяин дома.
А я вскинула взгляд и медленно кивнула.
– Может быть. Но я рискнула и сделала хотя бы что-то, чтобы изменить ситуацию. А ты… ты уверен, что никто из твоих людей не хочет изменить ее?
Глаза Астахова опасно сверкнули. Выдержав мгновение, он внезапно шагнул ко мне и обхватил рукой подбородок. Я издала стон из-за прикосновения к синяку, уперлась руками в гранитные плечи бандита, а он уставился на меня сверху, плотно поджимая губы. Не успела я испугаться, как Астахов наклонился, прихватил мою шею сзади и… протолкнул язык в мой рот.
Сердце ухнуло в пятки, а внутри прошло мощное противоречивое чувство. Обескураженная, я даже почти не ощутила боли из-за раненых губ и не заметила, как сильно впилась ногтями в грудь Астахова. А он – коротко попробовал меня и над ухом прохрипел:
– Глупая девочка. Никому не нужна твоя жертва.
Резко отстранившись, бандит развернулся и направился к дверям, а я судорожно приложила пальцы ко рту, остро ощущая на языке вкус мужчины.
– Ч-что теперь со мной будет?! – выпалила в последний момент ему в спину, неловко прикрыв грудь рукой.
Задержавшись в дверях, Астахов посмотрел на меня из-за плеча и окатил холодным взглядом.
– Твоя роль в этом доме не меняется. Пока мне выгодно, чтобы ты находилась под моим контролем.
Глава 16
Две недели спустя…
Тело не слушалось, и я застыла будто парализованная, впившись взглядом в бандита. Он медленно поднялся с кресла, бесстрастно рассматривая крупнокалиберный пистолет в своей руке, который следом спокойно направил на меня.
Испуганный вздох сорвался с губ, и сердце бешено заколотилось в груди. Я начала пятиться, но почти сразу ударилась спиной о стену. Астахов быстро оказался рядом. Хладнокровно упер дуло мне в лоб, и я зажмурилась.
– Слишком просто для тебя, – прозвучали надо мной жесткие слова, от которых испарина выступила на коже.
Снова этот кошмар. Ошпаренная страхом, я про себя взмолилась: «Не надо… Пожалуйста!» Подобралась, в любой момент ожидая выстрела, но вокруг царила тишина.
Я открыла глаза и поняла, что дуло больше не упирается мне в лоб. Астахов, лицо которого было каким-то размытым, все еще стоял очень близко, но его пистолет куда-то испарился. Однако не успела я поймать чувство облегчения, как бандит схватил меня за шею. Только боли и удушья я не ощутила. Мужские пальцы удерживали крепко для того, чтобы я шагнула ближе.
Руки уперлись в каменную теплую грудь. Лицо Астахова оказалось совсем рядом, и я поняла, что он собирается сделать. А бандит будто прекрасно понимал, что я этого хочу…
Горячий язык ворвался в мой рот, и требовательный поцелуй откликнулся в теле резким возбуждением, подавляя всякий страх. Чем больше я сопротивлялась, тем сильнее Вадим прижимал меня к себе. Но в какой-то момент он внезапно прервал поцелуй, и моя спина вновь врезалась в стену.
Жгучее смятение пронзило тело от того, как бандит оттолкнул меня, холодно глядя исподлобья. Словно ему стало противно! Словно он жестоко играл со мной! Однако почти сразу Астахов резко шагнул ко мне, и не успела я среагировать, как услышала треск. Бандит одним движением разорвал униформу прислуги, которая почему-то была на мне, обнажая меня по пояс. Затем бесцеремонно обхватил грудь ладонью, придавив мое тело к стене.
Несмотря на грубость и отчужденность, прикосновения Вадима были такими приятными, бережными… Змей-искуситель – он обхватил ртом мою грудь, принялся играть языком с твердыми сосками. Меня охватывало наслаждение, горячим спазмом проходя в животе, и не было никаких сил сопротивляться.
