Он разочарованно цыкнул, посмотрев в сторону кухонного гарнитура. Но следом встрепенулся и спросил:
– Слушай… а можно тебя попросить кофе сделать? Глаза закрываются – не могу. Только Шура, если увидит, что я по шкафам шарю, нервы на кулак намотает.
Я неуверенно глянула в сторону кофе-машины, которой пользовалась втихаря пару раз. Мне мегера тоже не разрешала хозяйничать на кухне, но я не видела ничего плохого в том, чтобы выручить парня, пока никого нет. Поэтому участливо ответила:
– Конечно, сделаю.
Понимая, что он торопится, я поспешила поставить посуду в раковину и сразу подошла к кофе-машине, на ходу спросив предпочтения охранника. Через пару минут ароматный напиток в белой чашке встал на барную стойку рядом с рукой Дениса. Я осталась ждать напротив него, чтобы в случае чего быстренько убрать следы преступления.
– От души, Лиз, – поблагодарил он, хватая кружку и начиная пить кофе, едва подув на него.
Я уже не поправляла охранника насчет своего имени. То ли кто-то сказал ему, что меня зовут Элиза, то ли он считал, что Эльза – то же самое, что Елизавета, но Денис твердо решил для себя – Лиза и все тут.
– А ты чего такая замученная? – спросил он, выпив за несколько секунд уже половину кружки.
Я повела плечом, смахнув с барной стойки невидимые крошки.
– Не выспалась…
Охранник озадаченно поинтересовался:
– У тебя вообще есть выходные?
Я многозначительно встретилась с его карими глазами.
– Спроси у Александры Владимировны.
– М-да… – понимающе усмехнулся он. – С ней не забалуешь. Но отпуск-то небольшой каждому положен!
– Ага. Я как раз собиралась зайти в отдел кадров, обсудить свой ненормированный график и жуткие условия работы, – унылым голосом пошутила я.
К моей неожиданности, Денис захохотал. Да так заразительно, что я тоже широко улыбнулась.
– Ну ты даешь! – заметил он сквозь смех. – Оптимизм, конечно…
– Какого хера ты здесь трешься?! – внезапно раздался на кухне недовольный голос, от которого мы сразу напряглись.
Улыбка тут же слетела с моего лица, дыхание перехватило. Денис тоже резко выпрямился и обернулся к Астахову.
– Извините, Вадим Николаевич. Я тут зашел по-быстрому…
– Почему я должен объяснять тебе простые вещи, Дэн? – негромко, но сурово выдал хозяин дома, а я неловко схватила чашку с недопитым кофе и поспешила отвернуться. – Машина должна уже стоять у входа, а не греться в гараже, пока ты здесь лясы точишь.
Остановившись у раковины, я принялась сосредоточенно мыть посуду, чувствуя, как начинают пылать щеки.
– Еще раз извиняюсь, – услышала понурый голос охранника. – Не повторится.
– Ушел, – небрежно велел Астахов, и Денис тут же послушался.
Оцепенение пронеслось по моему телу.
Слишком тщательно намывая свою тарелку, я невольно прислушалась и аж вспотела вся, поняв, что ко мне приближаются шаги.
Вот же блин…
Астахов не спеша подошел и остановился совсем рядом – справа. Я лишь мельком подняла на него глаза, а лицо как кипятком обдало. Проклятый сон тут как тут в голове, со всеми неприличными подробностями.
– И давно ты пацанов из моей охраны прикармливаешь? – услышала я и чуть кружку Дениса не выронила.
Недоуменно посмотрела на бандита, даже не зная, что ответить на этот абсурд. В итоге решила ничего не отвечать. Поджала губы, выключила воду и хотела пройти мимо Астахова к полотенцу, но он неожиданно остановил меня, ловко поймав рукой за талию.
– Будь осторожна, – раздалось предостерегающее над моей головой.
Я отпрянула назад и, подумав пару секунд, непонимающе спросила:
– Почему?..
– Узнаю, что ты здесь какому-нибудь олуху глазки строишь – накажу, Эльза, – спокойно ответил он. – И тебя, и его.
Обомлело раскрыв рот, я возмущенно уставилась на хозяина дома.
– Я никому ничего не строю! – возразила твердо, понимая, что он считает, будто я пойду на все ради свободы. – Денис… он просто проявляет дружелюбие!
Холодно глядя на меня, Астахов стальным тоном констатировал:
– Ты меня услышала. Здесь у тебя нет друзей, запомни.
Негодование и обида заняли нутро вязким осадком, сжимая горло в тиски. Я прекрасно понимала, что у меня не может быть здесь друзей, но… невозможно же совсем отгородиться! Зачем делать из меня изгоя?
Бандит развернулся и направился к двери, думая, что щелкнул меня по носу. Однако своим внезапным негативным вниманием он хорошенько взбодрил меня и спровоцировал решительность, которой мне так не хватало.
Хватит откладывать. Я сделаю это сегодня.
Больше ни дня не проведу в его проклятом доме!
Глава 17
Этот день показался мне самым долгим. Не знаю, на что рассчитывал Астахов, оставляя меня в своем доме, но как только я немного отошла от побоев отца, практически круглосуточно жила мыслью о побеге. Не собиралась спокойно отсиживаться здесь и ждать чуда. Неоткуда его ждать. Папа сказал: ответственность за случившееся лежит на мне, а значит, я должна самостоятельно решить проблему. Что ж, я сделаю это. Конечно же, он не простит меня, но может… поймет, что я чего-то стою. Хотя бы раз.
Моя жизнь всегда была под контролем отца. Абсолютно во всем. А если я вдруг принимала решение, Князев-старший взвешивал его без моего ведома и принимал свое. Возможно, он считал, что я просто не в состоянии брать ответственность за свою судьбу – слишком молода, наивна, неопытна. Не умею рационально оценивать перспективу, но разве жизнь не состоит из ошибок? Если их не совершать, чему человек в итоге научится? А отец не давал мне ошибаться. И это крыло, под которое он загнал меня – в конце концов, начало душить. Особенно в последний год.
Ситуация в разборках с Астаховыми накалилась еще до покушения на дядю Сергея. Как всегда, я получала лишь крохи информации. Но мне пришлось оставить очное обучение на бизнес-факультете, который опять же выбрал для меня папа, и перейти на заочную форму. Я не могла даже просто пойти погулять. Выезд только с охраной и только по делу. Я не могла открыто поговорить с подругами из универа – телефон прослушивался, да и рискованно было посвящать их в реальные причины моего заточения.
Меня неизбежно настигло страшное одиночество.
Тогда я и сблизилась с Мироном – личным водителем отца… Он стал последним решением, которое у меня отобрали. Возможно, именно тогда начался мой внутренний бунт, приведший к таким последствиям. Но сколько бы раз я ни возвращалась мысленно к началу, все одно – я не поступила бы иначе.
Часы в коридоре, по которому я проходила с корзиной белья, показывали шесть, когда за окнами начало темнеть. Именно темноты я ждала – моего верного союзника. Главное, чтобы хозяин дома не решил сегодня вернуться в особняк пораньше. Чем позднее мне удастся приступить к плану, тем, я считала, больше вероятность успеха.
