Инстинктивно прижав руки к груди, я впилась настороженным взглядом в бесстрастное лицо Астахова. Уперев колено в матрас, он забрался на кровать и за одно мгновение оказался надо мной – сильные руки капканом встали по обе стороны от моей головы, а мужские бедра сковали мои плотно сведенные ноги.
Сколько бы отваги во мне не осталось, но под мощным телом бандита я просто остолбенела.
На коже выступили трусливые мурашки, когда голубые глаза скользнули вниз к полотенцу, и Астахов без церемоний и суеты распахнул его на животе. Одновременно с этим он протолкнул колено между моих ног, подминая меня окончательно и легко подавляя любое сопротивление. Однако прежде чем я успела выпалить что-то на грани паники, бандит неожиданно отстранился. Точнее, переместился ниже к моим бедрам, обхватил их и развел шире.
Резко приподнявшись на дрожащих от слабости локтях, я пораженно расширила глаза. А в следующее мгновение вдохнула в голос – Астахов рывком притянул меня за бедра ближе к себе, склонился и… коснулся губами лобка.
– Н-нет… Ты… ты что делаешь?..
Подобравшись с головы до ног, я тут же дернулась в попытке отползти, но сильные мужские руки держали мои ноги прочно. Свести их тоже было невозможно.
– Ой… – пискнула я, когда бандит коснулся меня своим горячим ртом прямо между ног. – Нет!.. П-прекрати!
Лицо от невозможного смущения вспыхнуло как спичка. Я продолжала ерзать, упираться, но только теряла последние силы. Астахов держал меня мертвой хваткой, а на каждую попытку убежать притягивал еще ближе.
Дьявол… Так же нельзя!..
Он целовал меня ТАМ, как целуют в губы! Буквально взасос! Там, где еще никто никогда не целовал…
Возбуждение разлилось в животе не сразу, но накатило жаром беспощадно. Несмотря на усталость, несмотря на страх, несмотря ни на что я не смогла этому сопротивляться! Очень скоро начала учащенно дышать от удовольствия, пронзающего тело ударными волнами. Сама не понимала, почему так жадно откликаюсь?.. Почему так остро реагирую на эту недопустимую ласку?
Может, это сон?! Может, я брежу?! Такое… такое просто не может происходить на самом деле!
– Нет… Вадим, прошу!.. – лепетала я, выгибаясь дугой, цепляясь пальцами за его руки, обнимавшие мои бедра. Но ощутив, как упругий язык Астахова проталкивается прямо внутрь меня, потерялась. – О… Боже… Д-да!..
Осознав, что выпалила, я тут же зажала рот ладонями, а Вадим протолкнул руку к моей груди под полотенцем и протяжно сжал ее. Словно поощряя за то, что я наконец приняла это безумие… Иначе не назовешь.
Наверное, он понял, что я окончательно сдалась, потому что неожиданно перестал держать мои бедра. Но оказалось только для того, чтобы прижать мне колени к груди. Чтобы раскрыть меня до неприличия! И снова терзать губами между ног, доводить до исступления, вести по самому краю, но не давать упасть.
Астахов точно знал, как это делать со мной, будто считал каждый мой замирающий вдох! Его рот намеренно задержался на клиторе, который он начал сдавливать губами, посасывать, ласкать языком. Его пальцы вновь сжали мою грудь, пропустив сосок между пальцев, и оргазм, точно раскат молнии, пронесся по моему телу…
– Ах!.. Боже… б-боже!..
Я начала метаться от спазмов, заставляющих меня непроизвольно вздрагивать. Они накатывали и накатывали, отбирая последние остатки разума, воли, памяти… И бандит все это видел. Поглаживал меня пальцами между ног и смотрел на каждую секунду моего забытья.
Когда я открыла глаза, Астахов уже был надо мной. Я остро ощущала между ног его возбужденный член, который сдерживали брюки, но не испытывала абсолютно никакого смущения. Пьяно глядя на губы бандита, я осознанно желала только одного – почувствовать его… внутри себя. Настолько сильно, что готова была даже об этом попросить!
Он тоже этого хотел. Может, внешне Вадим и выглядел скалой, но лед в его глазах плавился от возбуждения. Однако… Он не стал продолжать. Или даже не планировал. Спокойно отстранился от меня и поднялся с кровати.
Оторопело глядя на бандита, я попыталась понять: что в голове у этого мужчины? Какие мотивы он преследует в отношении меня? Чего хочет?
Астахов тем временем с отстраненным видом дотянулся до одеяла, одним движением укрыл меня и, встретившись с моими глазами, велел:
– Спи.
Глава 24
Сегодня я окончательно для себя решила, что это был сон. Пусть невероятно реальный – с запахами, ощущениями, звуками, но… сон. Я ведь так устала, что совсем плохо соображала! Даже не помнила, как отключилась в постели Астахова. Значит, мне вполне могло привидеться все то, что произошло после душа… Учитывая, что он мыл меня сам – в этом не было сомнений, фантазия могла сыграть с моим подсознанием очень злую шутку.
– Эй, ты все? – отвлек меня от мыслей голос Миры.
Оторопело взглянув на нее, я кивнула и отошла от раковины, из которой кухарка принялась торопливо вытаскивать начищенную картошку. Мои глаза в это время задумчиво сосредоточились на окне, за которым стояла пасмурная погода, предвещающая снег.
Чем больше дней проходило с того вечера, когда бандит принес меня на руках в свою комнату, тем больше я сомневалась в том, что тогда было на самом деле, а что мной просто придумано. Я проспала в его кровати без пробуждения до самого обеда следующего дня. Очнувшись, обнаружила, что одна и в постели, и в спальне. Я даже не могла сказать, ложился ли Астахов рядом со мной или провел ночь где-то еще? Под моим телом так же лежало смятое полотенце, которым я взволнованно обернулась, желая как можно скорее покинуть проклятую комнату. Прямо в таком виде. К счастью, вовремя увидела в кресле у окна кем-то предусмотрительно оставленную для меня одежду: чистое платье, нижнее белье и балетки.
– Теперь вот… морковка и лук, – велела Мира, указав на овощи, которые она положила недалеко от раковины.
Апатично посмотрев на них, я без спешки приступила к делу, но прежде чем успела вновь погрузиться в мысли, ощутила на себе пристальное внимание кухарки. На мой вопросительный взгляд она участливо спросила:
– Ты сегодня как?
– В смысле? – озадаченно отозвалась я.
– Ну… живот не болит? – пояснила Мира.
Я тут же встрепенулась и, спрятав глаза, сбивчиво ответила:
– А-а, да… Уже все хорошо! У меня вообще-то… они всего несколько дней идут.
– Да? Повезло, – вздохнула кухарка, а я от накатившего мандража попала овощерезкой по руке. – Я первые три дня ни сидеть, ни лежать не могу. Тебе, кстати, если еще понадобятся… ну, прокладки – обращайся! Не стесняйся подойти.
– Хорошо, – пообещала я, криво улыбнувшись. – Спасибо!
Коротко улыбнувшись в ответ, Мира отошла нарезать картошку на жаркое, а я сдунула со лба упавшие волосы. Щеки предательски горели, но я надеялась, что кухарка спишет это на банальное стеснение – все-таки тема деликатная. Честно говоря, не думала, что мне будет так непросто придерживаться своей лжи… Возможно, потому что эта ложь походила на абсурд, но три дня назад, когда я поняла, что месячные задерживаются уже на двенадцать суток, меня впервые охватила паника.
