– Урка твой хоть рад, что ты к нему под бок переезжаешь?
– Не называй его так, Адиль!
Естественно, брат тоже был не в восторге от моих планов. Но у меня имелся один несомненный козырь – рассказ о том, кто и по чьей просьбе вытащил его жену с того света.
– Ладно-ладно. Уже и спросить нельзя.
Адиль забирает сахарницу, ставит на поднос блюдо с пирогом.
– Можно. И нет. Клим совершенно не рад. На меня со всех сторон давят. Вы, он…
– Молотов?
– Молотов на удивление сошел с радаров.
И это меня настораживает. Особенно потому, что в последнюю нашу встречу я была с ним очень резка. Не передать, как меня взбесило то, что он залез ко мне в сумочку. Или, может, я испугалась за Клима? Не уверена. В любом случае, это был край.
– Что у тебя с Дымом? И как вы вообще снюхались?
– Ты слышал, что я только что сказала? – намеренно привлекая к нам внимание, с силой выдергиваю свою руку из пальцев Молотова. – Тебя не касается моя жизнь!
– Сядь! – шипит Игорь, тайком оглядываясь.
– Пропал аппетит. К тому же я сказала все, что хотела. Мою и Валюхину трудовые пришлешь по почте. Адрес знаешь.
Я уже на полпути к выходу, когда до меня доносится:
– Не боишься?
Останавливаюсь, врезаясь каблуками в пол. Сердце колотится, как ненормальное. Мозг требует каких-то действий. Бей, беги, или замри, на худой конец. Закрыв глаза, отсчитываю пару секунд и все-таки возвращаюсь:
– А ты? Думаешь, мне не хватит сил тебя уничтожить? – холодно улыбаюсь. – Только тронь меня или моих близких, и я мокрого места от тебя не оставлю, ты понял? Я долго терпела твои угрозы в память обо всем хорошем, но и мое терпение закончилось.
– Значит, все-таки угрожаешь? – оскаливается.
– Предостерегаю от необдуманных действий. Поверь, я буду бить на поражение.
– Надо же. А ведь я тебе доверял.
– Я тебе тоже. Как сложно оправдать чье-то доверие, правда?
– Яська! Ну что ты творишь? – врывается в воспоминания голос брата. Я ойкаю, засовываю в рот обожжённые пальцы. По столешнице разливается лужа кипятка. Я так сильно задумалась, что не заметила, как чашка наполнилась. – Под холодную воду руку скорее суй!
– Что за шум? – заглядывает в кухню Сашка.
– Яська обожглась. На, вот. Неси на стол, – отмахивается Адиль, вручая сыну поднос, а когда мы снова остаемся одни, настороженно интересуется: – Думаешь, Игорь в самом деле от тебя отстал?
Передергиваю плечами. Откуда мне знать, что у него на уме? Хочется верить в лучшее. Но Клим не разделяет моего оптимизма. Да и вообще ведет себя не так, как я ожидала. Будто подкармливая мои сомнения. Или нарочно меня отталкивая. Мы даже повздорили. Помимо воли меня опять уносит на несколько дней назад…
Первым делом, избавившись от общества Молотова, я позвонила Дыму:
– Клим, послушай. Игорь узнал, что мы с тобой общаемся.
– Твою мать, Яся! Я же просил не светиться.
– Это вышло случайно. Мы сидели в ресторане, я вышла в туалет, ты позвонил. А Молотов не придумал ничего лучше, как залезть ко мне в сумочку. Представляешь?! В общем, он увидел фото, которое я установила на твой контакт, и его понесло.
– Вы сидели в ресторане? – обдает холодом.
– Да! Только ты не накручивай себя, окей? Я специально его пригласила, чтобы предупредить о своем отказе. Думала, как умаслить…
– И как? Вышло? – щедро сдобрив голос сарказмом, интересуется Клим. Меня в ответ подмывает ответить в той же манере, но я держусь.
– Нет. В мой план не входило, что он узнает о тебе.
– Да уж.
Теперь голос Клима звучит устало и зло. И вроде понимаю, что эта злость не ко мне относится, но все равно неприятно. А еще очень и очень страшно.
– Он может как-то усугубить твое положение?
– Господи, ну о чем ты думаешь?
– А о чем мне думать? – всхлипываю.
– О себе. Тебе потребуется защита, Ясмин, а я здесь!
– Я тоже скоро там буду. Рядышком. Ты же видел, я арендовала дом…
– Зачем? – сипит.
– Чтобы быть поближе к тебе.
– И для этого ты хоронишь себя в глуши?! Ясмин, ты меня спросила? Мне нужны такие жертвы?! Смогу ли я их принять?
– Это не жертва. Мне очень жаль, если ты расцениваешь мой переезд так.
– А что же тогда?
– Необходимость. Жизненная необходимость. Подумай об этом, когда захочешь снова на меня вызвериться.
Обидно, просто до слез. Даже сейчас, когда я снова вспоминаю этот наш разговор, обидно. А тогда… тогда я чуть этой обидой не захлебнулась.
Адиль обнимает меня. Тычется носом в макушку:
– Все будет хорошо, систер.
– Будет. Но если вдруг почувствуешь, что тебя с подачи Молотова прессуют – сразу звони мне. Я знаю, как его угомонить, ладно?
– Ладно. Но что-то мне подсказывает, он не по мне будет бить.
– На что ты намекаешь?
– Мне не нравится, что ты будешь жить одна у черта на куличиках. Твой зэк не зря напрягся.
– В доме есть сигнализация. Но я не верю, что Молотов что-то сделает. Он по рукам связан.
– Прижала-таки мудака к ногтю?
Во взгляде брата мелькает сталь. Адиль мог быть каким угодно весельчаком, бабником и распиздяем, но при этом он всегда оставался настоящим мужчиной. Сильным, мужественным, опасным.
– Нет. Но перспективы очертила.
– Ладно. Давайте чай пить. У тебя самолет когда? Отвезу.
И как-то так, не без сопротивления, я все-таки начинаю жизнь заново. При мне три чемодана, ключи от дома и заблаговременно перегнанный из столицы Прадик. Для здешних условий – самая подходящая машина.
Первое время сплю на надувном матрасе. Но уже через несколько дней мне привозят кровать и большой плюшевый диван. Из плюсов в доме – небольшая сауна, примыкающая прямо к кухне. Днем я учусь готовить по найденным на ютьюбе роликам или работаю, а по вечерам сижу у камина с чашкой душистого чая или грею косточки в сауне.
«Привет. Чем занимаешься?»
«Медитирую на сидящие в духовке пирожки».
«Это какие-то новые техники медитации?» – смеющийся смайлик.
«Ага. Если пирожки все-таки подойдут как надо – передам тебе вместе с посылкой».
«Я растолстею и перестану тебе нравиться».
«Не дождешься. Кстати, мне пришло сообщение от МЧС. Обещают снежную бурю».
«Если боишься – пережди в городе».
«Я не боюсь. У меня есть еда и генератор, который я научилась запускать! Кто молодец, я тебя спрашиваю?»
