Сопровождаемая легким свистом, в шею Этоса вонзилась тонкая игла.
Мальчик вскрикнул от неожиданности и боли, и сделал несколько шагов к двери прежде, чем его тело обмякло, и он упал на землю.
Гадюка подошел, поднял неподвижное тело ребенка и закинул его на плечо.
– Всего хорошего! – сказал он, уходя.
После того, как Гадюка покинул комнату, Аркейл повернулся к Тулмаре снова.
– Почему ты не дала мне его убить? Почему мы должны были отдать ему мальчишку?
– Он убил бы тебя задолго до того, как твой кинжал успел бы покинуть ножны. Что пугает меня больше всего, так это тот факт, что он воспитывает возможного преемника. У него никогда не было преемника. Гадюка весьма опасен. Я не могу даже представить себе, что бы происходило вокруг, имей мы дело с двух такими мужчинами.
– Почему тогда ты позволила ему взять мальчишку?
– Мы еще не в силах остановить его. Пока. Но когда мы будем в силах... – её голос затих.
– Когда мы будем в силах, – жестко закончил Аркейл, – Гадюка умрет.
* * * * *
Сильный толчок сопровождал пробуждение Этоса.
Человек, которого, как он слышал, звали Гадюкой, стоял, возвышаясь над ним.
Он был не слишком ужасающим. Его лицо было неопределенного восточного оттенка, чисто выбритое и лишенное шрамов и царапин, которые можно было видеть на лицах мародеров. Глаза были фиолетовыми, но настолько темного оттенка, что издали казались чёрными. Тёмные волосы средней длины, собранные в "конский хвост" на затылке, частично затеняли его лицо. Он был одет во все черное, дополненное мягкими ботинками и лайковыми перчатками.
Этос чувствовал, что холодный ветер застыл в его душе. Он не был удивлён наружностью убийцы. Это был тот самый человек, который убил его отца, а также бесчисленное множество других людей.
– Ты не спишь, – это было скорее утверждение, а не вопрос. – Что ж, добро пожаловать в свой новый дом.
– Чт... как...
Рука в черной перчатке рванулась, хлопнув Этоса по лицу прежде, чем мальчик мог даже вздрогнуть.
Тонкая полоска крови засочилась из угла его рта.
– Здесь ты научишься ценить тишину, – прежде чем продолжить, он на мгновение сделал паузу. – Представь, что ты будешь человеком, который говорит сам с собой. Его мыслительные процессы замедлятся настолько, что он сможет думать настолько же медленно, насколько говорит. Если бы он закрыл рот, даже его нетренированный ум мог бы за секунду думать больше, чем он мог бы произнести за день.
Этос озадаченно молчал.
– Когда ты действительно будешь говорить, я буду ожидать ясных предложений, которые были хорошо продуманы. Бормотание и объяснения для дураков. Отвечая на вопрос, который ты собирался задать, отвечу, что я выбрал тебя не только из-за твоего потенциала, но также и из-за твоего истинного наследия, о котором ты на данный момент, не осведомлен. Я расскажу тебе больше, когда настанет время. Теперь слушай внимательно – все, что я скажу важно для твоего существования.
Этос стал внимательно слушать.
– Ты проведешь здесь несколько лет, пока будет проходить твоё обучение. Когда у тебя будет свободное время, ты будешь находиться там, где я скажу. Когда-нибудь я дам тебе свободное время для прогулок по городу, если ты, конечно, хорошо усвоишь мои уроки. А может и не дам.
– Это не музей. Ты не будешь бродить по нему, чтобы удовлетворить свое любопытство. Здесь есть опасные места. Ты пойдешь туда, куда я велю, и будешь делать то, что я говорю делать. Я дам тебе три шанса. Если ты не подчинишься мне более трех раз, я посчитаю, что ты не достоин быть моим учеником, а затем прикончу тебя.
– Когда твоя подготовка будет завершена, я дам тебе ряд заданий. И если ты потерпишь неудачу хоть в каком-нибудь из них, я тебя прикончу.
– Ты все понял?
* * * * *
– Баланс – это основа.
Они стояли в затемненной комнате. Через её центр, на расстоянии четырёх футов от пола, был протянут канат, закрепленный на двух шестах.
Этос ступил по натянутому канату.
Он тяжело приземлился на пол, потому, что ноги ушли из-под него.
– Ходьба по канату – это всего лишь один из способов балансирования, – произнес Гадюка, поморщившись. – Я говорю о балансе, как о целом виде.
Убийца эффектно сел возле Этоса, устремив в него внимательный взгляд из-под бровей.
Он посидел мгновение, а затем указал пальцем на пол. Его рука опускалась, пока палец не коснулся пола. Затем его тело переместилось в противоположном направлении, медленно, но устойчиво.
В какой-то момент он завис в воздухе, опираясь только на палец.
Он на мгновение зафиксировал позицию, затем в обратном порядке проделал все те действия, которые совершал, поднимаясь.
Этос уперся пальцем в пол.
Резкий удар по голове у висков заставил его качнуться назад.
– Сначала научись сидеть!
Мальчик поднялся и вернулся в прежнюю позицию.
Убийца снова ударил Этоса, на сей раз в бок.
И мальчик снова упал на пол.
– Чувствуй баланс внутри себя. Сохраняй его.
Этос с трудом вернулся в сидячее положение.
* * * * *
– Тишина – это состояние разума. Ты должен проникнуть в тело и услышать её – сердце, мозг, хруст костей в пальцах ног. Теперь пусть шум медленно затихает, превращаясь в тишину.
Гадюка быстро встал и в полной тишине прошел по деревянной платформе и назад. Старые доски даже не согнулись под его весом.
Этос встал.
И был сбит с ног еще раз.
– И еще. Сначала ты должен научиться слушать.
Мальчик сел и стал ждать.
Убийца, не издав ни звука, расположился перед ним.
Стремительный удар снова заставил Этоса качнуться.
– Я попросил, чтоб ты назвал свое имя. Разве ты не ответишь? Кроме того, я сбил тебя с ног. Ты так быстро забыл, как сидеть?
Этос покачал головой.
– Отлично. Тогда это не повторится. Пришло время напрячь свой слух.
Этос прислушался. Теперь он услышал какой-то неясный звук, но не мог разобрать его.
– Этос,– с надеждой произнес он.
На сей раз ему удалось сохранить равновесие, получив удар.
– Я спросил про твой возраст. Итак, слушай.
Теперь он услышал вопрос.
– Да, – ответил он наконец, – я – мальчик.
Он снова чуть не потерял равновесие, когда его ударили.
– Я просто спросил – да или нет.
