*****
– У меня есть для тебя второе задание, – сказал Гадюка.
Этос молча ждал.
– После того, что я видел, думаю ты справишься сам. Это очень простое задание.
– Цель?
Очень быстро Гадюка рассказал всё, что знал про мужчину – где тот работал, где жил, где чаще всего появлялся днём в определённые часы – всё, кроме того, кто и зачем сделал заказ.
Когда Этос узнал, что у мужчины четверо детей и жена, полностью зависящих от него, его замутило от отвращения к самому себе, и он пообещал, что не будет убивать его на глазах у семьи.
– И почему он должен умереть? – спросил Этос, когда Гадюка закончил.
– Потому что его заказали. Я не знаю, в чём его грехи, но они у него есть, как и у любого другого человека.
Этос отправился на своё ужасное задание. Все прошло гладко, и он с лёгкостью справился с поставленной задачей.
Перед тем, как покинуть место преступления, он переложил тело в достойную позу –скрестил ему руки на груди и закрыл глаза.
– Был ли страх последним, что он испытал? – по возвращению спросил Гадюка Этоса.
– Нет, – ответил Этос, радуясь, что способен разочаровать своего учителя. – Я напал сзади. Он никогда не узнает что произошло.
– Хорошо, – сказал Гадюка. – Желание увидеть выражение лица жертвы не оправдание в случае провала. Именно поэтому эмоции, о которых мы сейчас говорим, так ценны. Только одна из примерно тридцати моих жертв осознаёт свою участь до того, как примет её.
Этос молчал и ненавидел себя за это.
В тот вечер, когда вернулся к себе, Этос осознал, что даже не допускал мысли о возможности не повиноваться Гадюке и оставить человека в живых.
*****
Тулмара оторвала взгляд от стола и посмотрела прямо в глаза бледному от страха мальчику-посыльному.
– В чем дело?
– Мастер Аркейл… – парнишка заикнулся. – Его нашли сегодня утром, мадам… Точнее его голову. На верхней ступеньке лестницы на входе в гильдию.
Тулмара откинулась на спинку стула, обдумывая услышанное.
– Что?
Аркейл был мёртв.
– Да, мадам, – сказал мальчик, после чего наступило молчание.
– Ты говоришь, только голову? – наконец смогла произнести Тулмара.
– Да, мадам, – ответил посыльный. – К ней ещё прилагалась записка … если так можно выразиться.
– Записка? – Внезапно она затряслась от гнева. – Неси сюда эту чёртову записку!
Мальчик неловко поклонился и попятился назад.
– Э-э-э, мадам? Эта записка, она … соединена с головой таким образом, что мы э-э-э … – он сглотнул. – Мы не смогли снять её, мадам.
– Неси её! – закричала женщина.
Посыльный поклонился и поспешно вышел.
Тулмара ходила по комнате туда-сюда, она была в шоке. Аркейл мёртв. Неужели Гадюку невозможно остановить?
Через мгновение мальчик вернулся, неся голову Аркейла на серебряном подносе. Он поставил свою ужасную ношу на стол.
Набравшись решимости, Тулмара подошла к столу и заставила себя взглянуть на содержимое тарелки.
Послание было вырезано на лбу Аркейла.
«Аркейл возвращается в Зазесспур с высоко поднятой головой,» – прочитала она вслух.
– Ещё на тарелке была конфетка, когда мы нашли её, мадам, но мы убрали её.
Тулмара бросила на мальчика беглый взгляд.
– Оставь меня, – сказала она дрогнувшим голосом. – Пошел вон!
Мальчик снова поклонился и поспешно удалился, сыпя извинениями.
Но Тулмара уже не слышала его, она смотрела ещё на кое-что, изображённое на лбу Аркейла – символ.
Символ культа Сета.
*****
– Я хочу кое-что спросить.
Гадюка никогда не удивлялся, но на этот раз с интересом посмотрел на Этоса. Тот никогда раньше не приходил к нему.
–Спрашивай, а я подумаю, отвечать на твой вопрос или нет.
Этос откашлялся:
– Ты постоянно напоминаешь мне, что я никогда не знал своего настоящего отца – тот … тот человек, которого я знал, не мой родной отец.
Гадюка смотрел на него какое-то время, после чего ответил:
– Да. Твои настоящие родители из более … благородного рода.
– Кто они?
Гадюка отрицательно покачал головой.
– Сейчас это уже не имеет значения. Достаточно будет сказать, что твоя мать была служанкой, а ты незаконнорожденный.
Этос ждал.
– И ты мне больше ничего не скажешь?
– Пока нет. Ещё не время.
– А когда же будет это время?
– После того, как закончится твоё обучение.
Этос был разочарован
– Понятно, – сказал он. Юноша на мгновение замолчал, но не собирался уходить.– Прав ли я, предполагая, что ты учил меня из-за моего происхождения?
– Я ещё не закончил учить тебя.
Этос не обратил никакого внимания на поправку.
– Ты говорил, что не берёшь учеников, но выучил меня. И явно не только из-за моих способностей. Ты ещё не стар, и я сомневаюсь, что тебе нужен преемник, так что остается только одно. Это из-за моего происхождения, не так ли?
– Так.
– Для тебя это всё какая-то игра, не так ли? Взяв меня в ученики, ты всего лишь сделал ещё один шаг к победе в какой-то запутанной игре, да или нет?
Гадюка пожал плечами.
– Вся жизнь игра. Чем раньше ты поймешь это, тем лучше будешь в неё играть.
Этос покачал головой.
– Если жизнь игра, я не понимаю её.
– Именно поэтому я до сих пор учу тебя.
Этос кивнул, расстроенный тем, как легко Гадюка выпутался из всех его каверзных вопросов. Он развернулся, чтобы уйти, но затем резко остановился и повернулся к Гадюке:
– Ещё кое что.
– Да?
– Ты засмеялся, когда Дрейк назвал себя Энтрери. Почему?
– Причина сокрыта в истинном значении этого слова.
– И что же оно означает?
Гадюка задумался, словно ответ было сложно сформулировать.
– Оно означает, – наконец сказал он, – совершенного убийцу.
– Совершенного убийцу?
– Да. Я рассмеялся, потому что Дрейк едва ли достоин этого звания. Это древнее слово, и я сомневаюсь, что он в полной мере понимал его значение.
Этос внимательно посмотрел на Гадюку.
Энтрери.
