Я почувствовала, что мои щеки краснеют, и поспешно отвернулась.
– Еще говорят, что чем ярче у демона кожа, тем меньше в нем магической силы.
Я обрадовалась смене темы и уточнила:
– То есть у оранжевого рола Улраны мало силы, а она сильная магичка?
Я вспомнила бледноватый цвет кожи демоницы. Хотя в том, что она одаренный иллюзионист, сомневаться не приходилось – я помнила, как легко Улрана превратила трупы монстров в целое стадо коров.
– Так говорят, но вокруг демонов витает много баек и легенд. Любят им всякую дурость приписывать. Наверное, потому, что они не принадлежат нашему миру. Они здесь чужаки.
– Рина Перва говорила, демоны – искусные менталисты, но также владеют магией природы.
– Только магией огня, но среди них много пиромантов. Те, кто владеют пламенем, обычно возглавляют ширы. Демоны верят, что это сила их предков из родного мира, и с большим почитанием относятся к тем, кто управляет стихией огня.
Мы вышли на совсем узкую улицу с обшарпанными домишками. Из людей здесь оказались только охрана и редкие прохожие вдалеке.
Эфира остановилась и осмотрелась.
– Что? – поинтересовалась я.
Орк развернулась к следующему за нами магу.
– А что там? – Она показала на уходящую вглубь серую улочку.
Мой охранник задумался, скосил глаза на меня, видимо решая, говорить или нет. Я уперлась в него грозным взглядом.
– Там… там живут темные эльфы. Их немного.
– Хочу сходить посмотреть, – ответила я.
Маг попытался возразить, но я подняла руку, останавливая его.
– Как ты узнала? – спросила я тише у Эфиры.
– Почувствовала родную силу, тут витает магия смерти.
Все время забываю, что Эфира – маг касты Смерти. Шаманы как будто существуют отдельно, хотя, как и темные эльфы, практикуют только магию смерти, но используют совсем другую ее сторону.
Эта часть города разительно отличалась. Я провела рукой по шершавой поверхности гниющего дома. Стражи здесь было много. Любопытно, они защищают горожан от темных эльфов или темных от горожан?
Охрана этого участка пропустила нас сразу, стоило моему провожатому что-то сказать дозорным. Мы пошли вдоль полуразрушенных домов. Здесь было грязно и тихо. Постояльцы, похоже, не спешили покидать свои укрытия. По дороге нам встречались сожженные дома, но сажа была старой. Здесь хозяйничала разруха, и складывалось ощущение, что чинили и восстанавливали всю пострадавшую часть города, кроме этой. Впереди я увидела пару эльфов, но стоило им нас заметить, как они поспешили убраться поскорей. Внешне я не находила отличий между светлыми и темными эльфами, но раз уж тут поселение темных, предположила, что это были они.
Завернув за угол кривого домишки, мы встретили худенького ребенка, одетого слишком легко для холодной погоды. Я никогда не видела детей эльфов и засмотрелась на него. Огромные глаза на оливковой коже, худенькие ручки и грязные светлые волосы до плеч. Завидев нас, он округлил глаза и тонким голосом пропищал:
– Еды.
Резко приоткрылась дверь, и кто-то почти за шиворот затащил ребенка в дом. У меня поднялся ком в горле, а Эфира вовсе побледнела. Я резко остановилась и спросила своего охранника:
– Им не хватает еды?
Он нахмурился и недовольно посмотрел на дверь, за которой скрылся ребенок.
– Не обращайте внимания. Попрошаек в этой части города много.
Такой ответ меня не устраивал, но я не знала, что предпринять. От безысходности покрутила головой в разные стороны и вдруг замерла от неожиданности.
– Что теперь? – настороженно спросила Эфира, заметив, что мой взгляд прикован к вывеске впереди.
Я всмотрелась. Надписи не было, лишь странный свежий рисунок. Черная птица, похожая на ворону, сидела на лисице и клевала ее в макушку.
– Я точно где-то видела этот рисунок, – это открытие немного напугало меня. – Но не помню, где.
Эфира подозрительно посмотрела на меня, а затем на вывеску.
– Мало ли, что и когда ты видела, – она обернулась к нашему провожатому за спиной. – Знаешь, что за место?
– Лавка смерти, – маг указал на небольшой крест, начерченный углем над дверью.
Звучало не очень хорошо, и я покосилась на Эфиру.
– Это значит, лавка темного эльфа. Их магия…
– …магия смерти, – договорила я за нее. – Отлично, значит, зайдем и узнаем, почему здесь так много попрошаек.
– Плохая идея, – прищурилась Эфира. – От темных не ждут хорошего.
– Я и не жду, просто поболтаем, и вообще, разве можно так говорить о целом народе. Уверена, это всего лишь глупое суеверие.
– Темные эльфы, жители Арнахольда, – некромаги, – добавила Эфира уже шепотом, видимо, пытаясь воззвать к моему инстинкту самосохранения. – Они черпают силу и знания из разрушительных процессов. Некромаги переходят грань, за которой смерть не щадит никого, но способна даровать все.
Ее речи еще больше разожги мое любопытство, и я решительно зашагала к двери, жестом приказывая своему охраннику ждать меня у входа. Он неуверенно покачал головой. По-видимому, гнев драгона пугал его больше, чем я.
– Она пойдет со мной и будет охранять. – Я показала на Эфиру, намереваясь таким образом от него отделаться.
Дверь в лавку вдруг скрипнула и отворилась передо мной, приглашая в полумрак. От неожиданности все замерли, и, пока маг не начал протестовать активнее, я пошла вперед. В лавке горела одна лучина, и света, чтобы осмотреться, не хватало. Следом за мной в темноту шагнула Эфира, и, отодвинув легкую занавеску из полупрозрачной ткани, я прошла в лавку дальше. Практически все небольшое помещение занимал щербатый, покосившийся, пыльный стол, на котором валялись разрисованные рунами кости птиц, корни растений и засушенные жуки.
– Здесь воняет ясноткой, – скривилась Эфира, будто пахло помоями, хотя мне этот аромат показался приятным. Пахло чем-то сладковатым с примесью травянистых ноток.
– Это любимая трава шаманов, ее еще называют «травой той стороны», – принялась объяснять Эфира. – Ею не лечат ни один недуг, но только она зацветет, как толпы желающих с котомками отправляются собирать ее бурые цветы.
Это мало что мне объяснило, и Эфира, закатив глаза, добавила:
– Яснотку используют для провидения.
В тени сбоку раздалось шуршание, и я не сразу рассмотрела женскую фигуру, говорят, любая тень становятся прекрасным укрытием для темных эльфов.
– Ждала вас, – произнесла эльфийка грубоватым голосом.
– Это провидица. Темные эльфы называют их жрицами смерти, – с тяжелым выдохом разочарования объяснила Эфира.
– Погадать? – спросила темная.
