– Может, стоит попробовать предложить кому-то заняться охотой для Людеи в лесах Трундас? Это немного, но хоть какое-то подспорье для пополнения запасов, – ответила я Веладу, игнорируя прожигающий взгляд недовольного драгона.
– Возможно, ты права. Орки, конечно, не станут помогать людям, но если предложить драгонам… – задумчиво произнес Велад.
– Ты с-сош-шел с-с ума, с-старик?
Велад почесал бороду и ответил:
– Волнение среди населения может стать опасным, а обитатели дворца, предоставленные сейчас сами себе, от скуки посеют смуту, которая превратится из недовольства в настоящую панику горожан.
Велад и Сетсей принялись спорить, а я вспомнила свой единственный визит во дворец с целью навестить старого князя. Это случилось сразу после того, как я наконец поднялась с кровати и набралась сил. Не успела появиться в Азе-Эгле, как разгневанные придворные накинулись на меня с претензиями. Все это быстро превратилось в агрессивный допрос недовольной толпы. Они настаивали, угрожали и требовали немедленно выдворить всех чужестранцев за границу, ведь мы практически в блокаде, и необходимо расходовать ресурсы княжества с умом. Меня начали сравнивать с Ним: «Он давно бы уже со всем разобрался», «Почему вы Его не ищете?», «Кто доверил управление княжеством ей?»
Меня затрясло, и тогда случился мой первый неконтролируемый прорыв магии. Сначала подо мной загорелся ковер, придворные в ужасе шарахнулись и начали разбегаться. Я попыталась потушить его, но огонь не останавливался и вскоре перекинулся на стены и гобелены на них. Веладу стоило огромных усилий пройти ко мне сквозь пламя, я растерянно стояла в центре, пытаясь взять под контроль свой сосуд, но магия выплескивалась оттуда, не желая подчиняться. Добравшись до меня, дворф взял мои руки в свои, и я провалилась в сон.
Очнулась уже в Фебране, и на следующий день узнала, что во дворце сгорел целый этаж, пострадавших по счастливой случайности нет. Не считая самого Велада, которому пришлось подрезать свою сильно обгоревшую бороду. Сначала он лишь посмеивался над случившимся, ведь придворные не увидели в этом потерю самоконтроля. Они сочли это моим возмущением, и на некоторое время это обеспечило нам тишину и спокойствие. Так было до сегодняшнего дня.
Вскоре Велад и Сетсей всерьез обеспокоились моим состоянием, разобравшись, что я действительно перестала управлять своей силой, и случившееся во дворце стало лишь первым из случаев вспышки гнева, которые всегда заканчивалась одинаково – бесконтрольным выплеском магии. Этажи я больше не сжигаю, но стоит хоть немного выйти из себя, вокруг начинают происходить неприятные вещи. А если я целенаправленно использую магию, часто заклинание выходит сильнее, чем следует. Как-то, вместо того чтобы направить силу и заморозить маленькое блюдце с водой, я случайно заморозила всю аудиторию. Об использовании боевых арканных заклинаний моей родной магии на территории школы даже речи не идет. Руны зажигаются легко, но заклинания выходят необычайно сильными, поэтому арканной магией я не пользуюсь.
Перебранку дворфа и драгона прервал громкий и уверенный стук каблуков по паркету. В зал, держа небольшой чемоданчик, уверенно зашла рина Перва.
– Какая удача застать вас вместе, – без приветствия начала магичка, вернувшаяся из Монаханы, куда была отправлена по секретному заданию Велада.
Она скинула плащ и промокшую остроконечную шляпу, стряхнула с нее крупные дождевые капли, угодившие прямо на Сетсея. Ящер недовольно покосился на гостью, но рина Перва не обратила на это никакого внимания. Я улыбнулась. Железная леди, пожалуй, единственный человек во всей Фебране, совершенно не боявшийся драгона. Другие предпочитали держаться от него на расстоянии, избегали взгляда и сжимались от шипящего голоса. Но только не она. Преподавательница не вздрагивала, даже если он оказывался у нее за спиной, как сейчас. Магичка расправила юбки и аккуратно опустилась на диванчик рядом с камином, поближе к огню, мы с Веладом последовали ее примеру. Я присела на диван напротив, Велад – в кожаное кресло с пуфиком для ног, стоявшее между диванами. Ящер остался стоять за спиной рины Первы.
– Может, чаю? – любезно предложил Велад.
– Позже, – ответила она, потянулась к своему чемоданчику и извлекла оттуда сверток пергамента. – Список без вести пропавших в Монахане в дни нападения. Как и ожидалось, большая часть из них маги. Точнее, магички, в этом княжестве одаренных мужчин мало, в отличие от женщин.
На этих словах рина Перва немного сморщила носик.
Велад взял листы и пробежал по ним глазами. Мы с Сетсеем переглянулись, скорее всего, думая об одном и том же. Кто стоит за внезапными нападениями, выяснить до сих пор не удалось, но из фактов, которые удалось собрать, очевидно: главная цель нападавших – маги. На них надевали ошейники, которые удивительным образом лишали их магической силы, а затем уводили всех куда-то через порталы. До нас доходили слухи, что даже среди орков пытались захватить магов. Я отчаянно цеплялась за эту мысль, ведь только она объясняла, почему Он и Келдрик, где бы они ни находились, не разнесли там все к демонской бабушке и не вернулись. Если их держат в плену, лишив магии, я должна добраться туда любой ценой, чего бы мне это ни стоило.
Не считая тварей, которых отродясь на нашей земле не водилось, среди нападавших были темные эльфы, демоны и рыцари ордена отступников. Велада больше всего беспокоило такое количество тварей. Он без конца приговаривал, что не может существовать мага, способного привести их в наш мир вновь.
В одном из своих немногочисленных писем Мордау писал, что им удалось пленить нескольких нападавших. На допросе (я предпочитала не думать, что конкретно он называет допросом) рыцари ордена отступников, если цитировать его дословно, дохли как мухи. Князь Самогеты был уверен, что виной тому смертоносная клятва, которую они дали, дабы не раскрыть тайну, предпочитая смерть. Захваченные демоны пели одну и ту же песню о том, что Великая Мать откроет им портал домой. Но ни один не мог ответить, где, когда и главное – кто такая эта их Великая Мать. Взять в плен темных эльфов – дело непростое, удалось захватить лишь нескольких, большая часть хитрых и изворотливых магов смерти успевала уйти. Обозленные на своих светлых братьев, они мстили за долгие столетия притеснений. По словам Мордау, конфликт между эльфами зрел давно, и темным нужна была лишь искра, чтобы поджечь костер ненависти. Но кто именно зажег эту искру, оставалось загадкой.
Также мы ничего не знали о том, что происходит в Миноле. Ясно было только одно: вторжению она не подвергалась, что подталкивало к очевидному выводу: Эруан знал о готовящемся нападении на Людею и заключил сделку, предав остальных. Многие пытались пробраться туда, но княжество охраняли с такой тщательностью, что ни один лазутчик живым не вернулся.
Мои мысли прервала вошедшая Тиральда. Ее взгляд упал на рину Перву, а затем переместился на ее мокрую шляпу, лежавшую на диване. С нее стекали капли, и лужица все ширилась. Экономка тотчас вытянулась и расправила плечи, игнорируя это недоразумение и саму магичку. Теперь я не сомневалась, что они родственницы. Каждый раз, стоило им встретиться в коридорах школы, губы Тиральды сжимались в тонкую полоску, плечи чинно расправлялись, а на лице появлялась королевская надменность. В свою очередь, преподавательница поступала похоже, предпочитая не замечать экономку, отворачивалась, задирала нос, словно тут дурно пахло. Очень походило на «истинно-родственные» узы.
