С этим лучше помолчать, а то раз наша, так извольте на квартиру знакомиться.
Прищур глаз мужчины стал ну совсем подозрительным.
— Работаешь, значит, — процедил он. — Два месяца?!
— Работаю, — подтвердила я свои же слова, и продемонстрировала щетку с совком. — Два месяца!
А у самой аж поджилки затряслись. Ну точно уволит. Вот за колесо свое проклятое мне отомстит. И за драку в клубе. И за то, что кинула его с приглашением. Хана мне, вот чует мое сердце. Кранты!
Тот, у кого действительно на лбу было написано «великое начальство», замолчал. Сложив руки на груди, он не сводил с меня обжигающего взгляда. Осматривал с ног до головы. Тишина становилась невыносимой, но нарушить ее у меня духу не хватало.
Вместо этого я невольно разглядывала в ответ его тугие мышцы, бугрящиеся под белоснежной дорогой рубашкой. Крепкие руки с проступающими как жгуты венами. Тонкие длинные пальцы. Красивый мужчина во всех смыслах. А еще сильный. Уж я помнила, как он работал кулаками.
Зверь! И этот его взгляд... Лютый. Он пронзал насквозь, вымораживая душу.
Мне стало совсем не по себе. Наверное, лучше отсюда уйти и сдаться на милость его настроению.
Может не успеет меня уволить — забудет под ворохом дел. Что там у него за проблемы? Налоговая? Как вовремя для меня. Я отступила на маленький шаг и, сделав вдох, приготовилась прикрыть дверь.
— Ну, и куда ты?! — Резко пресек он попытку моего позорного бегства. — Раз работаешь, значит, прибирайся.
Выдохнув, я счастливая схватилась за свое орудие труда — за ведро, с которого свешивалась тряпка, и щетку.
Пока подметала, спиной чувствовала на себе острый, горячий взгляд. Мужчина поднялся с кресла и замер у окна. Мельком оборачиваясь, невольно краснела. Ладони потели от волнения. С этим зеленоглазым в одной комнате не то чтобы находиться, дышать было сложно.
От него просто несло ароматом власти.
Накрутив себя до дрожи в руках, взялась за пакет с мусором и тут же услышала громкое:
— Не трогай! — Вздрогнув, мгновенно оставила корзину в покое. — Завтра твоя напарница уберет.
Решив не вникать в причуды начальника, снова схватила щетку. Старательно вычищая под его столом песок, внезапно ощутила, как по моей талии скользнули мужские ладони. Замерев, резко обернулась и тут же попала в тесные горячие объятья.
Щетка с грохотом упала на пол.
— Мстислав... Вячеславович... — хрипло выдохнув, облизнула пересохшие губы. — Отпустите...
Мужчина плотоядно усмехнулся и слегка толкнул меня назад. Уперевшись ягодицами в толстую столешницу, почувствовала, как его нога раздвигает бедра.
— Что вы творите? — пропищала, не зная, как действовать в таких ситуациях.
Подняв руку, Мстислав сжал мое лицо и провел большим пальцем по сухим от волнения губам.
Сглотнул. Его кадык дернулся.
— Мстислав Вячеславович, пожалуйста... — выдохнула, наблюдая, как неестественно расширяются его зрачки.
Будто не слыша, он повел носом и улыбнулся... Или оскалился. Блеснули неестественно длинные клыки...
Рыкнув, мужчина резко подался вперед и уткнулся мне в шею.
— Мстислав... прекратите, — простонала я испуганно.
— Т-ш-ш, ведьмочка, — шепнул он мне на ухо, прикусывая мочку. — Не бойся, не трону и не обижу... Значит, работаешь у меня. Почему же я тебя раньше не видел?
Глава 22
— Я... — запинаясь пролепетала, ощущая, как его губы скользят по моему плечу... Бессовестно, нагло. — Не смейте... Прекратите и отпустите меня. Я вам не позволяла, слышите!
Тихий смех.
Теплое дыхание мужчины разбилось о мою кожу, вызывая мурашки. Неприлично, но так оглушающе жарко. Ладони задрожали, когда я попыталась толкнуть наглеца. Ощутив сопротивление, мужчина усилил натиск. Его поцелуи бабочками осели на шею. Легкие и непозволительно волнующие. Сухие губы Мстислава остановились там, где бешено бился мой пульс.
— Не надо, — прошептала глухо.
— А мне это очень надо, — выдохнул он. — Я так зол на тебя, моя девочка.
Поцелуй и легкий укус... Казалось, Мстислав совсем не слышит меня.
— Отпусти! — Я толкнула его сильнее.
В ответ мужские руки стиснули мои бедра. Резко приподняв, Мстислав усадил меня на стол прямо напротив его кресла. Обхватив затылок, задрал мою голову и заставил взглянуть на него. Большой палец этого огромного, сильного мужчины очертил контур моих губ.
— Сладкая малышка... — Его взгляд стал тяжелым и нечитаемым.
Опешив, попыталась спрыгнуть. Не позволил. Чуть навалившись сверху и вовсе опрокинул на свой стол. Я так и замерла, уперевшись локтями в раскиданные папки.
— Не смейте! — Мой голос больше походил на писк.
— Не сметь что? — На его губах заиграла такая улыбочка, что меня жаром окатило. — Не даешься. Твой страх честный и непритворный. Чистая малышка. Все я правильно понял. Ты зачем от меня сбежала, Катенька? Дважды! Отвечай. Зачем и с кем?
Его ладони легли рядом с моими руками. Нагнувшись, он замер надо мной, подавляя своими габаритами.
— Да я вас знать не знаю! — Оказавшись в таком положении, не понимала, что и делать. — С чего мне бежать от вас или к вам? Вы мне никто. Драка началась. Что мне там столбом стоять нужно было?!
Прищурился, его взгляд блуждал по моему телу. Остановился на груди, нахмурился.
— Уборщица... — словно выплюнул. — Прямо у меня под носом.
— В моей работе нет ничего плохого, — ощетинилась я. — Не всем же вашими подстилками числиться. Некоторые, представьте, приличным трудом себя и родных обеспечивают...
— Тихо-тихо... — Он поднял ладонь и провел костяшками пальцев по моей щеке. — Смелая, гордая... Не девочка, а мечта.
Рука мужчины скользнула ниже к груди. Вздрогнув, тут же отпрянула. Локоть соскочил с папки и, наверное, приложилась бы я затылком о столешницу, но мужчина оказался с отличной реакцией. Его огромная ладонь тут же обхватила мою голову. Он потянул меня на себя усаживая.
— Ладно, Катенька, лучше в нашем случае начать все заново.
Подвинув кресло, он упал в него и, обхватив мою ногу, поставил ее на свое колено.
Я попробовала убрать — не дал.
— Обувь грязная, — пролепетала, жутко смущаясь, ведь теперь я сидела прямо напротив него.
На его рабочем столе на минуточку.
Мужская рука поглаживала мою щиколотку, а начальник молчал.
— Что вам надо? — не выдержала я. — Отпустите, пожалуйста, мне нужно здесь закончить работу и поспешить домой.
— А где же твой дом, прелесть моя неуловимая? — Его рука скользнула выше на мое колено.
