Он не убрал руку с моего плеча. Наоборот, плотнее притянул к себе и обнял.
— Ешь, Катя, — его дыхание разбилось о мои волосы. — И не бойся меня. Ничего плохого я тебе никогда не сделаю. Просто побуду рядом с тобой еще немного и отвезу, куда ты скажешь, девочка. Моя!
Глава 29
Доедая последний, оставленный мне Мстиславом, кусочек пиццы, с тоской смотрела на пустые коробки. Вкусно, но мало. Как-то я не ожидала от себя такой прыти, по сути, я умяла почти половину от того, что было.
— Да, хорошо пошла, — хмыкнул мужчина. — В следующий раз возьмем больше.
— Я обычно столько не ем, — словно оправдываясь, пролепетала, мне стало немного стыдно за свои аппетиты.
— Жаль, — хохотнул он. — Но вообще, это же пицца. Ее ешь, пока она есть. — Порыв ветра ударил нам в лицо, прядка моих волос легла на его руку. И только сейчас я заметила, что Мстислав, почти не касаясь, поглаживает меня по голове. Смутившись, поджала губы, ощущая жуткую неуверенность. — Ну, Катя, чего ты опять краснеешь? — он заметил мое состояние. — Согласись, хорошо сидим, место я, правда, выбрал немного неподходящее, но ко мне в гости ты бы точно не поехала.
— Нет, конечно, — выдохнула я. — И здесь очень красиво...
— Холодно, я чувствую, как ты мерзнешь. — Он плотнее прижал меня к себе.
— Неправда, — я робко улыбнулась. — Это вам холодно, вы же мне свою куртку отдали.
Он замер на мгновение, а после легонько сжал пальцами мой подбородок и развернул к себе, вынуждая смотреть в его удивительные, яркие зеленые глаза. В них было столько нежности, что совсем не вязалось с суровым лицом мужчины.
— А может на «ты» все же, Катя?
— Вы мой начальник... — прошептала я, пытаясь отвернуться.
— Хоть увольняй тебя, — он как-то растерянно выдохнул и покачал головой.
— Не надо! — я испуганно замерла.
— Нет-нет, это просто шутка, — поспешил он меня успокоить. — Но обращайся все же на «ты». Стариком себя ощущаю, когда ты выкаешь.
— Я не могу! Вы старше и начальник...
— Я не так уж и старше, Катя, — мягко перебил он меня. — Ну разве что в братья тебе гожусь. А что начальник... тогда сделаем так: в офисе в рабочее время на «вы», а когда вот так вдвоем — на «ты». Вроде это будет правильно, как думаешь?
Я пожала плечами.
— Сложно все. Я ожидал, что будет много легче. Но ничего, все оно того стоит, — обняв меня, он уткнулся носом в мои волосы. — А если я переведу тебя в секретари? Весь день будешь в кабинете рядом со мной.
— Я учусь! И какой из меня секретарь? Ни образования ничего...
— Учишься... Я и забыл, — пробормотал он, упуская момент, что специальности, необходимой для подобной работы, у меня не было. — Может, тогда на вторую половину дня?
Внутренне подобравшись, спешно придумывала доводы, чтобы отказаться. Но не найдя ни одного дельного, шепнула:
— Мстислав Вячеславович, зачем вам все это? Меня устраивает та работа, что есть. Я была просто счастлива получить ее. Вы не представляете, сколько собеседований я прошла и везде одно и то же — отказ!
— Собеседований? — он нахмурился. — Я не знал, что у меня в районе девочка ищет должность...
— Откуда же вам знать? — я недоуменно взглянула на него.
— Положено ведь...
— С чего? Вы иногда такие странные вещи говорите, — я откровенно не соображала о чем он.
Почему и этот мужчина ведет себя порой так... так необычно.
— Я должен знать, как пристроены все ведьмочки в моем поселении, Катя.
— Не обзывайтесь, — проворчала недовольно. — Меня и так в последнее время все вокруг ведьмой называют, и чертовщина творится. Про ваше колесо молчу, такое со мной с детства случалось. Но и другое было. Я сегодня умывалась и, представляете, такое в зеркале увидела! Глаза зеленые, огнем горят. Волосы растрепанные, и нет, не со сна. А вот неестественно так. А потом раз и все исчезло.
— Что? — он отстранил меня от себя.
— Вот я и говорю — чертовщина. Кому расскажи — в психушку отправят!
Он открыл рот, но смолчал. Его взгляд стал таким тяжелым и нечитаемым.
— Странность, говоришь. Ведьмой называют?! А ты, значит, простой человек, Катюша?
— Ну да, — я снова покосилась на мужчину. — Такой же, как и вы.
— Ну, не такой, положим, — процедил он, на его лице заходили желваки. — А друг твой?
— Гриня? Он тоже странный в последние дни. Заладил: «поговори с бабушкой». И сам меня ведьмой обзывает.
— Хм... бабушка значит...
Я закивала. Даже как-то легче стало. Ну хоть с кем-то об этом поговорить. Мстислав прищурился. Он явно о чем-то размышлял, знать бы еще о чем.
— Как вы думаете это нормально? — не выдержала я. — То, что я видела в зеркале. А еще у моего кота седина исчезла! Я не вру. Я его погладила и ее словно и не было. Правда!
— Нормально, Катя, нормально. — Он успокаивающе погладил меня по голове. — Все нормально, не волнуйся. Разберемся. А сейчас пойдем, погуляем по берегу.
Подняв меня со скамьи, Мстислав обнял и повел вперед.
— А мусор? — я указала на коробки.
— Уберут, — отмахнулся он.
— Но...
— Здесь женщина следит за пляжем, не будем лишать ее работы, Кать. Оставь...
Я неуверенно кивнула и позволила себя увести...
... Мои видавшие виды кроссовки мягко утопали в песке. Над головой голосили птицы, а волны тихо шуршали, набегая на берег. Так спокойно и тихо, но на душе тревожно.
Мстислав молчал. И это настораживало.
— Выходит, никаких странностей у вас в семье не было? — наконец, негромко спросил он.
— Нет, конечно, — я покачала головой. — Дед — охотник и рыбак, бабушка — деревенская травница. Наверное, я какая-то не такая.
— Возможно, — он кивнул своим мыслям. — Или кто-то из наших наследил так сильно...
— Это вы о чем?
— Ни о чем. А родители твои живы?
— Не хочу об этом говорить, — ощетинилась я.
Самая неприятная тема, которую он мог затронуть.
— Почему? — Мстислав попытался заглянуть мне в глаза.
— Просто не хочу! — процедила, обернувшись на стоянку, где стоял его джип. Он проследил за моим взглядом и крепче сжал, подтягивая к себе.
— Но ты их знаешь, так ведь? Катя, это важно.
— Можно сказать, что нет.
— Сирота?
— Мстислав Вячеславович, — не выдержала я, — а может, о погоде? Зря я рот открыла, молчать нужно было. Вот бабушка всегда говорит: «молчание — золото».
