Это всегда был он. Только Эмир.
Земля Архаира светилась изнутри. Алиядам не нужно было солнце, ведь ядро нашей планеты согревало нас, а плотные голубые облака, сквозь которые не мог пробраться ни один иноземный корабль, сохраняли от чужого вторжения.
Только Эмиру удалось каким-то образом создать технологию, позволявшую огню опалять нашу землю. Сам он не мог прорваться сквозь эти облака. Лишь огонь пушек озарял нашу землю ночами, а я, как безумная, смотрела на пожарища, сжирающий плодоносные поля. Из окна самой высокой башни мне был виден его гнев особенно отчетливо.
Этот огонь я воспринимала, как знак его любви. Как смысл своей жизни, появившийся не так давно. Знак нашей связи, которая никогда не разрушится.
—А если ему удастся?— Аза кладет свою руку поверх моей, а вздрагиваю, забыв о ее присутствии.— Если он все же прорвется сквозь наше небо? Ты отправишься за ним?— подруга жадно заглядывает мне в глаза с каким-то неведомым чувством.
—Я обещала ему, Аза,— тихо произношу я, вглядываясь вдаль.— Обещала, что всегда буду следовать за ним.
—Клятва, данная тобой в далеком детстве,— усмехается она.— Ее не обязательно держать, Аиша.
—Но я хочу ее держать,— резко поворачиваюсь, и Аза аж рот приоткрывает от уверенности в моих глазах.
Если и было хоть что-то, что помогло мне выдержать десять лет жизни на чужой планете, то это был он. И когда я чувствовала, что Эмир находится так близко, все во мне начинало вибрировать и трепетать.
Скоро.
Совсем скоро он заберет меня отсюда, и мы уже никогда не расстанемся.
Глава 10
Пять дней назад
—Ты крайне долго жила за мой счет и не знала ничего, кроме роскошной жизни. Нам пора исправить это, Аи-ша,— отец презрительно кривит губы, как и всегда, зовя меня по имени.
Оно чуждо ему, как и все, связанное со мной. И раньше меня это очень больно ранило. Когда-то давно, когда я еще была совсем юной девушкой, желающей заслужить любовь отца любыми способами.
Как глупо было полагать, что отец вообще способен на это чувство.
Как жаль, что я поняла это слишком поздно, пролив миллионы слез, думая, что это со мной что-то не так. Что я недостойная. «Испорченная», с грязной кровью.
И сейчас, глядя в лицо отца, все еще красивое и невероятно холодное, я чуть ли не впервые чувствую силу. Ту самую, которую дал мне Эмир своим появлением. Это не просто случайность.
Я любима. И он пришел за мной.
Собирая внутри всю свою волю, я задираю подбородок повыше, и кажется, Сархад впервые смотрит на меня удивленно. Он явно не ожидал увидеть в моем лице ничего кроме боли отвергнутой своим отцом девчонки.
—Ты прав,— звучно произношу я.— Я крайне долго прожила здесь. И больше не желаю смущать тебя своим присутствием. Я благодарна тебе, отец, но желаю, чтобы вы выдали меня Эмиру Берая. Я сама хочу этого.
Огромная зала из белого камня залита светом.
Даже сейчас Сархад не нарушает своего превосходства и сидит на резном троне с алой подушкой под ним. Белые одежды фалдами оплетают его длинные ноги, спускаясь на пол, а серебристые волосы сжимает корона с огромным камнем посредине лба.
Он изучает меня внимательно, прищурив серо-голубые глаза, и его и без того тонкие губы сжаты буквально в нить. Ноздри длинного тонкого носа раздуваются, выдавая его бешенство. Но когда он открывает рот, голос льется очень спокойно, ударяясь эхом о стены огромного помещения:
—Считаешь, я могу отдать тебя какому-то космическому пирату?
—Он не…— хмурюсь я, но тут же беру себя в руки. Перебранками с ним я ничего не добьюсь. Тут нужно действовать осторожно.— Архаир несет потери из-за меня,— спокойно произношу я.— Это нерентабельно. Проще пожертвовать мной, чем нести потери из-за Эмира.
—Кто ты такая, чтобы считать, что можешь распоряжаться своей судьбой?— цедит сквозь зубы Сархад, вцепляясь тонкими пальцами в поручни трона.— Ты — моя собственность, Аиша. И как бы утомительно не было это обладание, я не собираюсь просто дарить тебя.
Сжимаю зубы и утыкаюсь глазами в пол, изучая одну из многовековых трещин.
—Это не дарение,— тихо произношу я, чувствуя, что его слова все же задевают меня. Больно. Все равно ужасно больно осознавать, что собственный родитель не питает к тебе любви.— Это стратегических ход, чтобы предотвратить еще большие потери.
—И с каких это пор ты стала стратегом?— усмехается он, откидываясь на спинку трона.— На сколько я знаю, тебе по нраву больше возиться с обреченными, чем погружаться в политику.
—Что ж, пусть так,— я поднимаю на него глаза, мокрые от слез.— Но я все же твоя дочь. Что-то должно было передаться.
Сархад вновь смотрит на меня, кривя уголок губ в усмешке. И в который раз я начинаю сомневаться, что он действительно мой отец. Разве может он быть таким холодным? Разве возможно не подарить ни единого объятия собственному ребенку за всю жизнь?
—Да-а,— тянет он пренебрежительно.— Ты моя дочь. Единственная. И это значит, что за союз с тобой все принцы нашей империи и дружественных планет альянса будут рвать себе задницы. И ты не только показываешь то, что старый Лавр, воспитавшей тебя набитой дурой, выжил из ума, ты еще и бесишь меня своей необразованностью, когда говоришь о долбаном космическом пирате!— я вжимаю голову в плечи и сцепляю зубы, приказывая себе не рыдать.
Пусть я и не оправдала его ожиданий, но Лавр, мой учитель, в каком-то смысле заменил мне отца…
Я не могу оставаться на этой планете. Больше ни секунды. Сархад порабощает мою волю. Каждый раз, каждую встречу, он потихоньку уничтожает мою личность, превращая в безвольную куклу. И я просто не выживу здесь.
—Отец,— я делаю несколько шагов к трону, на сколько это позволяют приличия.— Прошу тебя, отпусти меня! Если для тебя хоть что-то значит наша родственная связь! Я…— голос обрывается, а тело начинает потряхивать.— Я люблю его! Мы знакомы с самого детства! Эмир пришел за мной не случайно! Мы с ним…
—Вы оба всего лишь тупые дети!— Сархад вскакивает со своего трона, сбегая по ступеням и оказываясь рядом со мной. Глаза наливаются ужасом, когда он вцепляется в мой локоть, больно сжимая кожу, и шепчет прямо в лицо.— Я не собираюсь выглядеть посмешищем всего Альянса просто потому, что твой любовник вдруг решил предъявить на тебя права и прикатил из Адских земель сюда, где срать я хотел на него и его господина! Я не боюсь ни их гребаных звездолетов, ни демона, правящего Аркануумом!
—Он не…
—Молчать!— глаза Сархада наливаются кровью, и я леденею от ужаса, чувствуя его слепую ярость.— Твоя шлюха мать продала душу дьяволу, и это клеймо будет вечно отпечатано на тебе!
—Не смей так говорить о матери!— вырываю руку, отвечая ему взглядом полным ненависти.— Если ты так ненавидишь меня и все, что со мной связано, то зачем вообще забрал сюда?— выкрикиваю я.
