—У Эмира сильная воля,— Аза подходит к нему, безучастному ко всему происходящему, ероша рукой волосы. По ощущениям, Эмир находится в таком же трансе, как и Зох.— Но ни один человек не способен противиться внушению. Нужно лишь подобрать правильный ключик. К тому месту, где сознание меня впустит. Мой милый,— она кладет руку на его плечо, и он поворачивает пустые глаза к невесте, а меня всю передергивает, потому что слышу волны, которые приобретает ее голос. Волны внушения.— Ты провел все детство и юность на Арканууме.
—Я провел все детство и юность на Арканууме,— эхом повторяет за ней.
—Ты был абсолютно один.
—Я был…— он вдруг осекается, вновь хмурясь, а я бросаюсь к Азе, пытаясь остановить ее, закрыть рот. Но меня за талию перехватывает Зох, делающий это на автомате, и кажется, сам удивляется тому, что я оказываюсь у него в руках.
—Ты был один, Эмир,— Аза повышает голос, а я рвусь всем телом, чувствуя, как слезы подкатывают к глазам.— А потом покинул планету, потому что тебя манил космос. Только по этой причине.
—Я был…— пот выступает на висках Эмира, а я вся уже покрылась ссадинами и царапины от борьбы с каменным, ничего не соображающим Зохом.
—Один!— выкрикивает она, и у меня уши закладывает от силы, которую она вкладывает в свой голос. Пространство вокруг начинает вибрировать, словно тая по краям.— Один, Эмир! Ты был один!
В глазах Эмира я словно вижу всю нашу жизнь, которая начинает стираться на перемотке назад. Медленно, очень медленно, но мы шагаем в небытие. Я читаю это в его глазах, испытывая новые грани отчаяния.
—Я был…
—Ты был один! Скажи уже это, мать твою!
Азалия в панике, она обрушивает на нас такие звуковые волны, что Зох выпускает меня, хватаясь за кровоточащие уши. А меня распластало на полу, и я не могу подняться. Как только делаю попытку, Аза вновь обрушивает на шатающегося Эмира свое внушение и меня прижимает звуковой волной к полу.
—Я был… Один…
Произносит он, и Аза отпускает его, оседающего на пол.
—Так-то лучше,— мрачно произносит она, и все вокруг вновь возвращается в привычную форму, больше не искажаясь.— Зох!— командует, и майор, весь залитый кровью, поднимается на ноги.— Проводи меня и Эмира в наши комнаты.
Я отползаю в сторону, прижимая колени к груди и неверящим взглядом наблюдаю за тем, как Зох поднимает Эмира на ноги. Тот смотрит перед собой глазами, в которых полопались все сосуды. Из носа Эмира каплями падает кровь, заливая рубашку на груди. Он смотрит, но не видит. Ничего. Не мира, ни меня. А я в ужасе думаю о том, что Аза могла травмировать его сознание.
Так нельзя. Не просто так нам запрещают использовать внушение. Что теперь с ним будет? Она отобрала не только меня, но и большую часть его жизни.
—Теперь ты поняла, что будет, если еще раз попытаешься его соблазнить?— вздрагиваю, когда Аза приближает ко мне искаженное яростью лицо.— Впрочем, теперь ему вряд ли этого захочется,— хмыкает, начиная поправлять платье и волосы, а я просто не могу поверить в подобное равнодушие.
Она ведь любит его! Должна любить, раз собирается замуж. Так почему же ведет себя так безжалостно?
—Через несколько недель мы прибудем в Эрлис Луванг,— нейтральным тоном произносит она. Словно не было ничего этого. Словно она сейчас и не превращала людей в марионеток.— Это комплекс небольших планет, где обосновались пираты и все отверженные. Сброд полнейший, я уверена,— хмыкает она.— Впрочем, туда прилетают и богатенькие наследники, чтобы чествовать свои пороки. В любом случае, ты найдешь там того, кто заберет тебя с собой. И это не предложение,— рычит она, видя мой наполненный гневом взгляд.— Я не собираюсь терпеть тебя на своем корабле, как бы соблазнительно не было наблюдать за твоими мучениями от невзаимности Эмира. Нам двоим здесь нет места.
Я просто не узнаю ее.
Это не та девушка, с которой мы делили все мысли и чувства, пока жили на Архаире. Это что-то новое, порочное и злое. А возможно, Аза всегда была такой, просто прятала это очень глубоко в себе?
—Мы больше не дети,— произносит она, словно читая мои мысли.— И я больше не собираюсь терпеть тебя рядом с собой. Твою мнимую святость, отрешенность, ощущение, что ты типа не такая как все. С меня довольно, Аиша,— ее губы сжимаются в тонкую нить.— Твое положение обязывало меня относится к тебе почтительно, но теперь,— ее бровь изгибается,— выше стою я. И нравится тебе это или нет, но ты будешь делать так, как я скажу.
С этими словами она, разворачиваясь, уходит вслед за Зохом, тащащим Эмира на себе. Я смотрю им вслед с болью в груди, понимая, что что бы ни случилось завтра, моя жизнь навсегда изменится.
Глава 15
—Тебя сняли с уборки помещений. Теперь для тебя другая работенка есть. Сломались все посудомойки. Твоя вотчина отныне — мытье посуды.
А я стою и ловлю каждое слово Куфеи. Она говорит и говорит про чертово посуду, а я все жду, сняли ли с меня обязанность приносить еду Эмиру. Об этом пышная кухарка молчит. Пытается разглядеть в моем лице какое-нибудь недовольство, но его там нет и быть не может.
Мне плевать на месть Азалии в таком виде. Драить туалеты, мыть посуду, менять белье — не все ли равно? Работа — она вся одинаково тяжелая для горничной на «Черной Бездне». Я ни секунды не сомневалась в том, что сбой в работе посудомоек — всего лишь внушение Азы. И бороться с ним я не смогу. А значит то, что я упаду на пол и буду ныть о том, как мне тяжело — ничего не изменит.
Я подхожу к раковинам, под завязку набитыми грязными тарелками с остатками вчерашней еды.
—Перчатки ищешь?— хмыкает Куфея в ответ на мой вопросительный взгляд, и я киваю.— Нет их. Никто не думал, что на «Черной бездне» такой сбой произойдет.
Скрипя зубами, я засучиваю рукава, выливая на губку химическую жидкость красного цвета, и погружаю руки в горячую воду. Надо будет попросить у Хелоны медицинские.
Чуть морщусь, чувствуя, как кожу начинает щипать буквально через несколько минут. Не знаю, что в составе этого средства, но оно явно проест мои руки до кости через пару недель.
Время приближается к завтраку, и я буквально гипнотизирую глазами часы.
Хоть бы она поставила поднос на привычное место…
Хоть бы…
Моя надежда сводилась к тому, что Азалия просто не знала о том, что Эмир приказал мне приносить еду. Потому что если это не так, то я просто сойду с ума. Наверняка Зох или кто-то из его подручных будут караулить по ночам мою каюту, чтоб не сбегала куда не следует…
Я не вижу, что творится за широкой спиной Куфеи. Она бегает из отсека поваров сюда, что-то активно сооружая перед собой.
—После обеда к тебе присоединятся другие девушки,— хмуро произносит она, видя, что я не сильно преуспела с заданием.— Кем ты вообще, мать твою была? Впервые вижу бабу, неспособную посуду мыть.— Она подходит ближе, сгребая все «помытое» мной обратно.— Намыливаешь, опускаешь в эту воду, а потом сюда. И только после на сушку. Ясно?— я смотрю на нее, быстро кивая.— То, что ты сделала — это фактически отравление моющим средством. Э… Бестолочь!— махает на меня в сердцах, уходя обратно на кухню. Но у самых дверей поворачивается, смотря в упор.— Чего стоишь истуканом? Ты, чай, немая, а не слепая.— Мой непонимающий взгляд.— Поднос взяла и побежала!— прикрикивает Куфея, и тут я только замечаю приготовленную еду.— Если генерал разорется опять, то я скажу, чья это вина! Шевелись давай! Господи… За что мне эта напасть?..
