В жизни Эмира как будто никогда не было какого-то важного компонента.
Никогда.
И от этого выть хотелось в голос.
Даже Азалия… Его влекло к ней какой-то дьявольской похотью. Зудело в яйцах от одной только мысли о ней, и он несся по коридорам, чтобы задрать ей платье и грубо вдолбиться членом между ног под громкий стон.
В любое время дня и ночи. Она с готовностью суки в течке принимала его в себя. И никогда не бывала удивлена его внезапным приступом похоти. Словно знала, что он придет к ней, и это вселяло в него какое-то странное отвращение.
Эмир никак не мог отделать от мысли, что он какая-то долбаная марионетка в руках Азалии. Ее слова становились все более дерзкими с каждым днем, тело ненасытнее, а взгляды распущеннее.
Он сначала не хотел признаваться даже самому себе в том, что она вызывает в нем странное желание довести гребаное придушение во время секса до конца. Трахал ее, сжимая пальцы на шее, и внезапно дергался от того, что слишком сильно сдавливает, Азалия начинает хрипеть. И только это выводило его из транса.
Какая-т его часть его хотела ее смерти. И это просто взрывало мозг.
Женщина, которую едва ли подобострастными взглядами провожала вся его команда. Женщина, которая принадлежала только ему и удовлетворяла все потребности. Почему в нем с каждым днем росла к ней черная ненависть, затопляющая сознание?..
Больше всего он боялся стать таким, как Мулцибер. Демоном, не знающим пощады. Их роднило то, что оба были рождены в Остроге. Только они… Или был еще какой-то случай?..
Эмир сжимает виски руками, видя перед глазами белое марево. Какого черта творится с его башкой? Уже в который раз он пытается припомнить что-то, и в ушах звон начинается. Белое марево вперемешку с диким приступом мигрени застилает глаза.
Возможно, он сходит с ума? И не такие уж они и разные с демоном, который наделил его властью, дав бесконечный кредит доверия?..
И эти приступы только усугублялись рядом с этой… Рабыней…
Аиша… От одного ее имени хотелось взвыть и рвать на себе волосы. Оно отдавалось песком на зубах и болью в солнечном сплетении.
«—Ты играешь в шахматы?..»
Какого долбаного хрена он вообще пасть разинул?! Какое ему дело до этой немой рабыни, коих тысяча на его судне?
И эти ее глаза… Смотрит чистотой. Такой пронзающий, что у него мурашки по вискам бегут. И совсем не хочется отпускать ее. Словно она лучший собеседник, что был у него. Словно читает в ее глазах все ответы. Словно видит в них… Нежность?..
Усмехается, проводя рукой по лицу и понимает, что реально свихнулся.
Она даже говорить не может.
Просто девка с белыми волосами, которую он прогнал, испугавшись собственных эмоций.
Она рождала в нем что-то потустороннее. Что-то недоступное для понимания, и все же нереально сильное. Зажигала огонек на другом конце вселенной, к которому он тянулся, боясь даже моргнуть.
В этой встрече, в этой игре в шахматы с Аишей, было больше смысла, чем во всей его гребаной жизни. Когда она находилась рядом, мир словно окрашивался, становился более ярким. И Эмир совершенно не понимал, почему эта рабыня вызывает в нем такие чувства.
«Эмир…»
Оборачивается, словно слыша ее голос, а спина вся холодным потом покрывается.
Почему Аиша видится ему рядом с воспоминанием о крушении на Архаире?..
И снова белое марево, и звон в ушах.
Вскакивает, начиная орать в голос и метаться по комнате тигром.
Скоро, совсем скоро, они будут в Эрлис Луванге. Там он проветрит раскаленную башку и выпустит пар. «Дьявольские бои» всегда помогали ему. Если и после этого не сможет прийти в себя, что ж… Тогда быть войне.
Мулцибер давно указывал ему на желанные территории, и сейчас Эмир жаждал крови. Это желание сквозило во всем его существе, словно чужая боль могла забрать его собственную.
Поднимается, вновь чувствуя внезапный приступ желания.
Азалия…
Словно зовет его… Это какой-то бред в его башке, не иначе.
Но находя ее в комнате, полулежащей на их кровати, Эмир хмурится. Острая игла колет его в грудь недобрым предчувствием.
—Возьми меня…— шепчет Аза.
И он берет.
На грани жестокости.
А в голове мелькают странные образы тесной кровати и серебра волос.
Странно… Он не мог припомнить, чтобы у них с Азой был секс в подобном месте…
—Что такое, милый?— он все еще на ней, но хочет не трахать, а спихнуть с кровати и вытряхнуть за борт судна.
—Ничего,— вскакивает резко, сам себя не понимая.
Он сходит с ума, определенно.
Его тоже разбил недуг Мулцибера. Похоже, это преследует всех рожденных на Арканууме.
—Не в порядке,— хмурится Аза, поднимаясь нагая с кровати. Она смотрит на него, как на поломанный механизм, и Эмир не сдерживается, усмехаясь:
—Что, опять споешь мне, чтобы стало легче?
—Именно это я и сделаю,— серьезно произносит она.
Алияды… Носятся со своим голосом, словно в нем и правда заключена какая-то магия.
Азалия никогда не говорит об этом, но поет ему каждую ночь. Как и сейчас… И на краткие мгновения боль и правда стихает. Но не исцеляя, а так, словно ее молотом запихивают еще глубже ему в башку.
Уже засыпая, Эмир думает о том, что поручит Хелоне изучить все это более детально. Возможно, это поможет и его немой рабыне…
Глава 16
—Добро пожаловать на Эрлис Луванг, Аиша.
Зох сияет как новая монетка, а я сторонюсь его на интуитивном уровне. В памяти еще слишком живы воспоминания о том, как легко он сделался марионеткой Азалии. Никто не может дать гарантии, что и сейчас он не выхватит оружие из-за пояса и не прострелит мне голову.
А потому я вежливо киваю, но отхожу на несколько шагов.
Эмир, с висящей на нем Азалией, стоит чуть впереди, они ждут, пока полностью опустится гигантский трап судна «Черная бездна», чтобы мы могли сойти на землю.
Не знаю, догадывается ли она о том, что мы с Эмиром ночи напролет сидим в маленькой комнатке рядом с аппаратной, играя в шахматы или находя себе миллион других занятий. Эмир учит меня читать звёздные карты, или говорит о жизни, о своем прошлом и планах на будущее. Мне кажется, зная, что я не смогу выдать его секреты, он делится со мной самым сокровенным, не боясь быть смешным.
И все это, не сговариваясь, мы делаем в полной тайне.
Я-то знаю, что мне за это светит смерть. А Эмир, судя по всему, догадывается об этом каким-то шестым чувством.
