И принимая окончательное решение, я делаю несколько уверенных шагов, вставая к Эмиру вплотную.
А он, порабощенный своим безумием, вдруг вздрагивает, с непонимаем смотря на меня сверху вниз:
—Аиша… Что ты…
Я не даю ему договорить. Крепко обхватываю за шею и прижимаюсь губами к горячим губам.
Во мне словно фейерверк взрывается, так ликует тело от соединения с ним. Я словно становлюсь наконец-то цельной, собой, и глаза увлажняются от этой мучительной эйфории.
Эмир, стоящий статуей несколько секунд, просто поражен. Он не отвечает мне, но и не двигается с места, пока я крепче прижимаюсь губами к его губам, гладя трясущимися руками по щекам с легкой щетиной и запуская пальцы в волосы.
Мне нужен он. Он — мой воздух.
И через несколько мгновений, Эмир вдруг берет меня за плечи, медленно, но решительно отодвигая от себя.
И пусть мне выть хочется от боли, я принимаю это.
—Что… Что ты делаешь?— в его взгляде такая боль и непонимание, что мне вновь хочется забрать его боль, как когда-то в детстве.
И я решаю идти до конца в своем безумии, произнося одними губами:
«Я тебя люблю».
Эмир вздрагивает, начиная учащенно дышать. Его зрачки расширяются, и на секунду мне кажется, что он вдруг узнал меня.
Но то лишь секунда. Уже в следующий момент внушение Азалии вновь вступает в свои владения. И горько улыбаясь, я поворачиваюсь к нему спиной.
Я больше не могу. Я сделала попытку. Но не имея голоса, я никак не могу вернуть его… Помочь Эмиру исцелиться…
И вдруг:
—Стой. Не шевелись…
Я будто врастаю в пол, чувствуя его присутствие так ярко, что голова идет кругом, а колени слабеют.
Он подходит ко мне вплотную, и я чувствую на затылке его горячее дыхание. Одна рука Эмира ложится на мое плечо, а вторая касается застежки на спине платья.
Вздрагиваю, слыша, как он медленно начинает спускать ее вниз, и тугая ткань расходится в стороны, оголяя перед ним спину до самого основания поясницы.
—Тебе… Тебе холодно?..— голос Эмира стал на несколько тонов ниже, в нем появилась хрипотца. А я стою, словно загипнотизированный хищником зверек, боясь даже пошевелиться. Лишь неуверенно и медленно мотаю головой из стороны в сторону.
Рука Эмира перебрасывает мои волосы правое плечо, а потом я чувствую, как его чуть шершавые пальцы ложатся на мой затылок, начиная невыносимо медленно скользить по коже вдоль позвоночника, вызывая расходящиеся мурашки и мой рваный вдох.
—Горячая… Какая же ты горячая, Аиша…— шепчет словно в полубреду, и я чувствую, как он придвигается ближе, натягивая мои бедра на свой пах.
От осознания того, что он возбужден, у меня глаза закатываются, а тело покрывается испариной. Его дыхание на шее щекочет кожу, заставляя желать большего… На много большего.
Нагая кожа спины прислоняется к грубой ткани камзола, и я чувствую его сильнейшее сердцебиение, отдающееся в моей собственной груди.
Эмир вновь переносит руки на мою спину, чуть отодвигая меня от себя. Обе его руки ныряют под ткань на мои плечи, и он спускает ее вниз очень медленно, помогая мне высвободится из плена платья, оставляя меня нагой по пояс.
—Твою мать…— рычит, хватая меня за оголенные плечи, и я чувствую, как его горячие губы ложатся на сверхчувствительную кожу на затылке, спускаясь вниз, оставляя мокрую дорожку на каждом участке кожи.— Аиша…— хрипит мое имя, и руки приобнимают талию, пока рот продолжает ласкать и прикусывать кожу на спине.
Белые стены моей спальни словно расходятся в стороны от мощнейшей волны чувства, которое нас захлестывает. А я вообще перестаю что-либо соображать, хватая ртом воздух, когда его пальцы осторожно обводят контур пупка, ребер, поднимаясь выше и заключая полную грудь в ладони.
Мы синхронно стонем, когда он зажимает мои затвердевшие соски между пальцами, чуть сжимая их.
Нереальная истома расползается по моему телу, а губы пересохли, словно никогда не знали, что такое влага. Я задыхаюсь, пока Эмир продолжает эту пытку, сжимая меня в своих объятиях, впечатывая в себя все сильнее.
Его правая рука выпускает грудь, спускаясь ниже, ныряя за красную ткань платья, и я широко распахиваю глаза, дергаясь.
—Тшшш… Ничего не бойся… Я просто хочу сделать тебе приятно…
От его хриплого голоса на ухо ломота разбирает все тело. Я откидываю голову ему на плечо, заводя руки назад и запуская пальцы в волосы, оставаясь полностью беззащитной перед ним.
Пальцы Эмира осторожно скользят по телу, опускаясь на нежные складочки, раздвигая их и погружаясь чуть внутрь.
—Бл*… - рычит, и я слышу, как судорога проходит по его телу.— Влажная… Влажная и узкая… Аиша… Что ты со мной делаешь?.. Ты мне мозги наизнанку вывернула… Маленькая… Маленькая моя девочка…
А я захожусь в немом крике, широко распахивая глаза, чувствуя, как зажата его мощным телом, чувствуя, как его пальцы проникают внутрь меня, а потом возвращаются обратно на чувствительный бугорок, доводя меня до какого-то помешательства вращательными движениями.
Хриплые стоны, вырывающиеся из горла, которое Эмир сжимает в руке, впиваясь губами в мою скулу, лаская кожу языком. Он трахает меня пальцами, сам вжимаясь в меня в такт этим движениям.
А я ничего не соображаю. Абсолютно ничего. Только хочу, чтобы это не заканчивалось, чтобы его руки продолжали вот так порочно ласкать меня.
—Ты хочешь?.. Хочешь меня?..— ускоряется, и мое лицо искажается мощным спазмом, расходящимся по всему телу от точки между ног, которую он терзает пальцами.
Кажется, я выдыхаю какой-то хриплый звук, похожий на «да», потому что Эмир быстро дергается, прогибая в пояснице фактически до пола, а потом его пальцы сменяет что-то намного шире. Что-то растягивающее меня изнутри. И под сокращения моих мышц внутри, он толкается внутрь, заполняя меня до какой-то невыносимой глубины.
Пытаясь отстраниться, чувствуя, что не вынесу, просто разорвусь изнутри, но он удерживает меня бедра трясущимися руками:
—Потерпи… Потерпи, Аиша… Прими меня всего…
Шире раздвигает мои ноги своими ногами и делает еще один толчок. И на этот раз он проникает еще глубже, а дыхание перехватывает от боли, смешанной с каким-то невыразимым, животным наслаждением от того, что Эмир достает собой до самой глубокой точки во мне.
Я хватаюсь не слушающимися руками за кровать перед нами, пытаюсь найти хоть какую-то опору, а Эмир чуть отстраняется, чтобы врезаться в меня до удара наших тел друг о друга.
—Твою мать…— его осипший голос просто сводит с ума. Его жадные руки, сжимающие кожу до сладкой боли, подчиняют себе, а внутри вновь нарастает волна истомы.— Какая же ты тугая… Какая узкая… Аиша…
Еще один толчок внутри, и я уже не сопротивляюсь, позволяя Эмиру натягивать мое тело на себя под хлюпающие, неприличные звуки. Он ускоряется, и внутри меня нарастает трение, от которого хочется взвыть в голос, потому что оно тянуще-невыносимое, сжирающее.
