А за никчёмную девку проливать кровь он не собирался. Более того, Александр уважал Мулцибера и Эмира. Они составляли тех немногих живущих, кого он во что-то ставил. Не встань они между ним и его добычей, этого конфликта бы не случилось. Эмир остался бы в живых.
Хмурит лицо, рыча. Понимает, что все полетело к чертям собачим, когда увидел эту белокурую ведьму.
Надо было отказаться от нее. Внять здравому смыслу.
Но он ничего не мог с собой поделать.
Только увидел, как девчонка шепчет «пожалуйста» своими полными губами, и окончательно спятил.
Она должна была принадлежать ему.
Он захотел ее с того самого первого касания, когда схватил падающую с балкона за руку. Она будила в нем что-то потустороннее, что-то не из этого мира.
И он не мог держаться от нее подальше.
Гладил белую кожу и представлял, как будет погружаться членом в ее гибкое тело. Представлял, какими будут ее стоны, как затвердеют розовые соски, когда он сожмет в руке ее грудь…
Мать твою, эта девка сводила его с ума одним своим нарядом. Кожа, туго обхватывающая ее грудь и ноги была его личным мучением.
Он видел кучу шлюх. Самых лучших. Но ни одна из них не порождала в нем такой черной похоти, как Алира.
Она ему мозги наизнанку вывернула. Из-за нее он натравил на себя всю Харваду с клятыми воинами шивари.
Просто баба… И что ему в башку вступило, когда понял, что не отпустит, понял, что заберет с собой, даже если придется всех их разорвать на части?
Демон, жаждущий крови, ликовал. И кормила его светловолосая ведьма.
Александру бы вышвырнуть ее с борта воткрытый космос и унять свою агонию. Но что-то мешало ему… Предвкушение давно забытого наслаждения от обладания. И это могла дать ему только Алира…
За все то время, что жил в разных галактиках, он не встречал таких, как она. И дело тут было не во внешности.
Алира была хороша. Со своим гибким, обещающим все галактические удовольствия телом, длинными серебряными волосами, изящными чертами лица, с пухлыми губами и тонкой, почти прозрачной кожей. Но привлекла она его далеко не внешностью. Он встречал женщин много красивее, чем она… Дело было в другом. Она манила его своей энергетикой, силой воли, химией, плескавшейся между ними… Если где-то всевышний и создавал пары, то она была вылеплена специально для него. Все в ней его притягивало. Юная дева для циника, прожившего сотню людских жизней.
Ухмыльнулся, думая о том, что рассуждает, как идиот.
Она принесет ему все беды этой вселенной.
Чувствовал это, и все равно тащил за собой на Эрлис Луванг.
Нахмурился, думая о Дэусе и его жене, Эре. Эти двое с легкостью могут использовать девчонку, как оружие против него. Слабость того, у кого никогда ее не было…
Прикинул, а потом понял, что так много она для него не значит.
Он защитит ее, если потребуется. Но никогда не позволит управлять собой.
В этом Александр был уверен.
А потому, заставив себя отвлечься на отчет команды, старался внимательно вникнуть в суть.
К своему бешенству и изумлению, он не понимал, почему впервые не мог сконцентрироваться. Перед глазами, вместо важных данных, то и дело всплывал образ девчонки с белыми волосами…
***
Это совсем не то, что я ожидала увидеть.
Отец рассказывал мне о Эрлис Луванге, всегда говоря о том, что этот комплекс небольших планет лишь пристанище космических пиратов и всего сброда вселенной. Раньше сюда слетались главные головорезы Альянса Пяти планет, куда когда-то входили: Земля, Аркануум, Харвада, Архаир и Вартус, обитель философов-калимерини.
После распада Архаира, самой загадочной планеты-звезды, по сути, Альянс включал в себя лишь четыре планеты, но по привычке и по всем документам, название решили оставить.
Из-за того, что на Архаир никогда не ступал ни один иноземец, сложно было понять, что стало причиной катастрофы.
Ученые предполагали, что то был всплеск радиации, из которой состояло ядро Архаира. Другие говорили, что алияды разрабатывали на своей планете какое-то сложное оружие, но просчитались, и тем самым навлекли на себя катастрофу.
В любом случае, некогда светящаяся звезда Архаир теперь потухла и представляла собой подобие обугленного камня.
Когда я смотрела на снимки, сделанные после ее уничтожения, меня пробирал озноб. Как только представляла, что катастрофа повлекла за собой мгновенную смерть миллионов ничего неподозревающих алияд, мне становилось дурно.
Примерно такая же метаморфоза ждала меня и на Эрлис Луванге.
Вот только в обратную сторону.
Это был нечто потрясающее.
Я зачарованно оглядывала своды здания желтовато-палевого цвета, сложную, хрупкую на вид конструкцию домов и куполообразные своды дворца, светящегося огнями впереди нас.
Ночь открывала вид на звезды, которые буквально сияли над нашими головами, и Дея испуганно цеплялась за мою руку, опасливо смотря вверх, словно боясь, что они вдруг обрушатся на наши головы.
- Это все из-за близости космоса и низкой атмосферы, - хмыкает идущая рядом с нами Виера. Она только выполняет роль спутницы. На самом деле, она наш конвоир. Красные волосы светятся огнями Эрлис Луванга, словно зажигающими их. – Ни на одной из ваших планет звезды не находятся в прямом смысле, так близко к планете. Нереально, правда?
- Красиво, - соглашаюсь я, гладя по руке Дею. Широкая спина Александра, идущего впереди нашего небольшого отряда, выглядит расслабленной. Он о чем-то разговаривает с капитаном нашего корабля, который мы оставили на взлетной полосе. Зох… Кажется, так он назвал его.
Чуть седоватый, но все еще сохранивший свою мощь мужчина постоянно оборачивался на нас с Деей. Но я никак не могла прочитать по его взгляду, о чем он думает.
Ноги утопали в мелком песке, которым тут было покрыто буквально все.
- Дорожки чистят, - недовольно произносит Виера, подхватывая едва не упавшую Дею. – Но смысла это не имеет особо никакого, потому что за следующий час их уже снова заметают песчаные ветры.
Плевать на песок, забивающийся в рот и каждую складочку одежды. Больше всего меня беспокоит вид Деи.
Она выглядит ужасно бледной. Длинные волосы растрепаны, а голубое платье, в котором ее уволокли с бала, изрядно помялось.
Эта девушка не предназначена для путешествий по бесконечной пустыне. Она, скорее, фарфоровая куколка, которую нужно беречь и держать в роскошной обстановке. Дея не произнесла ни слова с того момента, как мы ступили на корабль. Она позволяла мне помогать себе, но не отвечала ни на один вопрос. Словно произошедшее с отцом оглушило и ослепило ее, и теперь она балансировала где-то на грани миров.
