Молчание затягивалось, наконец молодой мужчина отмер и, устало потерев лицо раскрытой ладонью, сказал:
- Да, ваши вещи мы нашли, - и смотрит на меня так... с затаённой обидой, что ли? - Вещмешки были отданы вашей матушке, синьоре Риччи. Точнее, она их выхватила из моих рук, заявив, что сама вам всё вернёт.
- О, - удивилась я, впрочем, не сильно - подобный поступок от мачехи был вполне ожидаем. - Спасибо!
- Это всё? - уточнил он, возвращаясь за свой стол и подтягивая к себе какой-то свиток.
- Да, благодарю, - кивнула я. - Пойду, заберу у мачехи свои вещи, - добавила негромко, обдумывая, как это сделать с минимальными потерями.
- Роза, - вдруг позвал он меня, когда я уже взялась за тяжёлую дверную ручку.
- Да? - я полуобернулась к нему и замерла в ожидании.
- Там были драгоценности, я успел заглянуть в сумки, - вдруг признался он, - зачем вы всё это взяли с собой, спрашивать нет смысла, и так понятно. Но, - он замолчал, тревожная складка прочертила дорожку между его бровями, - если вы считаете, что со мной счастливы не будете, то скажите мне и я освобожу вас от данного слова. Ведь то, о чём сговорились наши отцы, можно обойти.
Значит, он всё-таки узнал… ненадолго мне стало стыдно за поступок той Розы, но просить прощения я посчитала лишним, ведь это была не я, а значит, и вина не моя.
- Я человек слова и уже всё для себя решила, - вдруг сорвалось с моих губ. Я сама не поняла, зачем? Так бы свалила в закат... - И стану вашей супругой, если вы сами не против.
- В этом случае я лично устрою вам побег... Что? - он говорил по инерции, а когда до него дошёл смысл сказанных мной слов, в изумлении на меня уставился. Было забавно наблюдать как его суровое, словно высеченное из камня лицо, стало по-мальчишески растерянным и очень юным. - Я не против, конечно...
- Я пойду?
- Да, - легко сорвалось с его губ и я, не сдержавшись, улыбнулась:
- Увидимся за обедом, хочу с вами разделить трапезу, узнать вас поближе, - от моего заявления он ещё больше обалдел, а я быстро вышла из комнаты.
"Скажите, донна Роза, может ли усталый путник... прижать эту нежную-нежную фиалку к своему исстрадавшемуся сердцу? *", - откуда-то в моей голове, совершенно не к месту, возникла цитата из старого фильма, вызвав у меня тихий смешок.
Внутренне посмеиваясь, рванула в главный зал.
Отчего-то на душе было светло и спокойно.
Эми, моя преданная Эми, ждала у арки, ведущей в общий холл. Многочисленные слуги мелькали то тут, то там, занимаясь своими прямыми обязанностями. Гости, по всей видимости, уже переварили завтрак и потихоньку стекались вниз.
- Поедут на южные виноградники, пробовать тамошние вина, - шепнула Эмилия, когда я с ней поравнялась.
- Бонджорно, синьорина Риччи! - воскликнули высоким женским голосом, увы, я не успела прошмыгнуть мимо и остаться незамеченной. - Как ваше самочувствие? Вижу, вы поправились? - ко мне направилась пожилая чета, женщина приятно улыбалась, мужчина глядел доброжелательно.
- Дочка! - с лестницы послышался голос отца - громогласный и полный энергии, рядом с ним замер высокий седовласый мужчина, неуловимо кого-то мне напомнивший. - Как ты? Уже лучше?
Ну вот, из огня да в полымя: теперь придётся со всеми пообщаться и перезнакомиться, а народ всё пребывал, группками спускаясь в общую залу. Что же, где наша не пропадала? Натянув на лицо полуулыбку, пошла навстречу гостям, приехавшим на мою свадьбу.
Прим. автора:
* Цитата из фильма: "Здравствуйте, я ваша тётя!".
Глава 11
- Папа, а где Паола? - негромко поинтересовалась я.
- Захворала, что-то неважно себя чувствует с утра, - ответил он и я услышала нотки тревоги в его голосе. - Сейчас спит. А что?
Заглянув в тёмные глаза отца, спросила:
- Мне нужно с тобой поговорить по одному, но очень важному, вопросу. Наедине.
- Дочка, - синьор Жакоб нахмурил кустистые брови, недоумевая: - а твой вопрос может подождать до вечера? Как вернусь из виноградников, так уделю тебе время.
- Да, Роза, - дон Луиджи, отец Дарио, посмотрел на меня взором усталого человека, которому вовсе не хочется куда бы то ни было ехать. - Гости уже собрались, негоже оставлять их здесь, а самим пойти куда-то, чтобы заняться своими делами.
Я внимательно посмотрела сначала на Риччи, затем на старшего Росселлини. Прикинула: мачеха пока никуда не денется, навряд ли она собирается продать мои драгоценности, скорее всего, ей давно, со страшной силой хотелось их заполучить, а жаба очень ненасытное земноводное, и наверняка лучшая подруга самой Паолы. Мачеха просто воспользовалась удачно подвернувшимся случаем. А на фоне того, что я ничего не помню, решила, что ей всё сойдёт с рук. И если бы не Эмилия, то так оно бы и вышло.
- Хорошо, - согласилась я, - вопрос важный, но вполне терпит до вечера.
- Вот и славно, - разулыбался отец, - а ты иди к себе, приляг. Вон, всё ещё бледная, не до конца выздоровела.
Я проводила взглядом шумную толпу из двух десятков гостей, насколько я знала, завтра прибудет ещё одна, последняя партия. Никогда не любила шумные большие компании, а итальянцы, как раз таки были весьма эмоциональными и экспрессивными людьми. Десять минут в их окружении и голова моя чуть ли не раскалывается от боли, а в ушах, казалось, навсегда, поселился неясный шум.
Ждать, когда все гости выйдут из особняка, не стала: поспешила по лестнице на второй этаж, в правое крыло, где находилась моя опочивальня. Эми была у меня и вытирала пыль. Она всё время что-то делала, ни минуты покоя.
- Госпожа, я тут вам принесла яблочный пирог, - она кивнула на тарелку, прикрытую светлым чистым полотенцем, - и взвар из ягод и листьев смородины.
И когда успела?
- Грацье, Эми, - из-за утренних переживаний я даже проголодалась, или выздоравливающий организм требовал больше энергии? Посему еда была и правда к месту и вовремя.
Пирог оказался почти классической шарлоткой, вот только мука была серая, хоть и мелкого помола, а вместо сахара отчётливо ощущалась сладость мёда. Вкусно, а в сочетании с душистым отваром из чёрной смородины, так и вовсе замечательно.
- О, госпожа, что я узнала, пока вы были с гостями! - округлила глаза Эми, я только головой покачала:
- И что же?
- Синьору Паолу с раннего утра вывернуло наизнанку, ещё задолго до завтрака. Она отругала местных служанок, что те подали ей перед сном протухший взвар. Хотела их вместе с кухаркой отправить на конюшню, чтобы получили плетей, но вмешался ваш отец и напомнил синьоре, что она не у себя дома.
- Вот как, - пробормотала я. Неужели траванулась? Не удивлюсь, если и правда, подмешали чего ей в чашку. Гадюка такая, кого угодно доведёт до белого каления. Но тем не менее я уверена, что дальше мыслей у людей дело не пошло: тут легко могут и до смерти запороть прилюдно, если причинить вред вышестоящей особе.
