- Прости меня, любимая, - чёрные глаза пытливо заглянули в мои, ожидая ответа и... позволения продолжить.
Я с тихим стоном сама потянулась к нему и сладко его поцеловала.
- Тебе не за что извиняться, я всё понимаю и разделяю твои чувства...
- Тшш... - Дар мягко прижал указательный палец к моим губам, - есть за что. И не спорь.
А дальше я тонула в его щемящей такой острой любви, что слёзы навернулись на глаза. Он руками и губами просил прощения, доказывая мне вновь и вновь, как много я для него значу.
И я отвечала Дарио тем же, безмолвно говоря, что разделяю его тоску и боль, но также хочу помочь ему всё это пережить. Что он не один, и что вместе нам всё по плечу.
Мы так и уснули - не разомкнув объятий...
***
Если после смерти дона Луиджи в доме сам воздух словно наполнился мрачностью и печалью, то буквально через пару дней после похорон, напряжение начало убывать, и звенящая тишина постепенно стала развеиваться. Оставшиеся в поместье слуги снова завели разговоры, слышался редкий негромкий смех и перепалки кухарки со своим племянником, вихрастым, очень шустрым и весёлым мальчишкой по имени Уго.
Садовник и конюх в одном лице, бровастый и молчаливый дядька Пьетро с утра занимался лошадьми, а к вечеру ухаживал за парком, то поливая цветы, то подстригая кусты. Жизнь возвращалась в более-менее понятное русло. Становясь размеренной и рутинной.
Мы с Даром определили первостепенные задачи, которые нужно было решить: и первая из них найти стабильный источник дохода. Посчитали, что краска для окрашивания тканей - наиболее быстрый и перспективный вариант.
Переписка с другом мужа касательно организации людей для добычи золота шла, но очень медленно: расстояние не позволяло ускорить этот процесс. Тут сообщение между городами и разными провинциями шло только через почтовые перевозки на дилижансах, с запряжёнными в них конями. Никакого иного транспорта в этом мире ещё не было и, скорее всего, ещё очень нескоро появится.
И все эти дни я старалась унять тянущую тревогу, поселившуюся в районе сердца. В предыдущей своей жизни, последние годы я часто полагалась на интуицию и она меня редко, когда подводила. Но сейчас мне хотелось, чтобы она врала напропалую. Нашей маленькой семье достаточно потрясений, Всевышний, дай передохнуть!
В тот самый день, когда мы закончили ранний завтрак и намеревались было выехать в город, чтобы найти и купить так нужные мне ингредиенты для опытов, в дверь столовой постучали и внутрь вбежала Анка.
- Господин Дарио, там к вам пришли. Представились купцами из Лацио, говорят по срочному вопросу и требуют принять их немедленно.
Мой супруг нахмурился и поджал красивые губы, превращая их в недовольную линию. Он знал, кто к нам пожаловал. А я догадалась. Кредиторы.
- И ещё, - видя, как изменилось настроение хозяина, и какая напряжённая тишина разлилась по помещению, девушка затараторила ещё быстрее: - к нам по главной дороге движутся ещё кареты. Пьетро насчитал три...
- Сопроводи уже прибывших ко мне в кабинет. Остальных придержи в общей зале. Пусть ждут, - отрывисто бросил муж и служанка опрометью кинулась из столовой.
- Позволь присутствовать, - негромко попросила я, сердце сжималось от страха и опасений за супруга. Все долги навесят на него, поскольку Дарио теперь - глава рода Росселлини.
- Пойдём, - решительно кивнул любимый и подал мне раскрытую ладонь, помогая встать.
Держась за руки, мы прошли главную, пока пустующую залу, и нырнули в арку прохода. Из приоткрытой двери кабинета до нас доносились мужские голоса. Незваные посетители уже были на месте.
Мой муж шагнул вперёд и толкнул тяжёлую дверную створку.
- Бонджорно, господа! - поздоровался он, входя в помещение. Я держалась супруга и, чинно сложив руки перед собой, замерла позади него.
- Бонджорно, дон Росселлини! Примите наши соболезнования! - вежливо ответил один из трёх хорошо одетых незнакомцев. Остальные молча кивнули, присоединяясь к своему главному.
Дарио молча кивнул.
- Увы, но нас друг другу никто не представил, - спокойной заметил он.
- О, простите! Моё упущение. Меня зовут Игнацио Гатти, а это мои помощники: братья Занетти, синьоры Леон и Романо.
- Был бы рад знакомству при любых других обстоятельствах, - в голосе мужа проскользнули металлические нотки. - Моя супруга, донна Роза, - представил он меня, я просто кивнула, ведь по статусу теперь была выше торговцев.
Мужчины поклонились и Игнацио заговорил вновь:
- Понимаем, что прибыли не совсем вовремя, у вас горе. Но и у нас дело не терпит отлагательства.
Дар жестом предложил всем троим сесть, я молча заняла место у окна, умостившись на самый краешек стула. Муж даже не предложил незваным гостям угощений, он вообще сейчас был темнее тучи.
- Слушаю вас, - хозяин поместья был скуп на эмоции и деловит одновременно, вся его поза выглядела обманчиво расслабленной, от него веяло силой и уверенностью. Я восхищённо на него смотрела, позабыв о тревожащих меня мыслях.
- Срок возвращения долга закончится через сэттэ джорни (семь дней). Но в свете последних событий хотели бы получить его сейчас. Мы имеем на то полное право, по заключённому между нами и вашим почившим отцом договору.
- У меня ещё есть время, - процедил Дарио, чуть качнувшись вперёд. Пришлые синхронно отклонились назад, явно опасаясь моего мужа.
- Дон Росселини, вот, - неуловимым движением заправского фокусника Леон как-его-там, вынул свиток из-за пазухи и протянул хозяину дома. - Это договор, и все условия в нём чётко прописаны. Мы не нарушаем закон...
Прибыли стервятники, эти люди оказались много хуже противных гиен. И это было только начало...
Глава 21
Я сидела и беспомощно смотрела, как пришлые, незваные кредиторы, наседали на Дарио, и с каким достоинством он держал оборону, спокойно напирая на пункт, где чёрным по белому было написано, что у нас есть ещё время. Неделя — это так мало, но и вполне достаточно для меня, чтобы осуществить задумку и создать качественную, очень стойкую краску для окрашивания тканей.
- Господа, - сделав знак мужу и получив короткий кивок, я заговорила. - У нас есть все основания полагать, что долг будет закрыт в кратчайшие сроки. Наберитесь терпения, вы так долго ждали, думаю, потерпите ещё немного?
Синьоры как-то странно быстро переглянулись, мне совсем не понравились их взгляды и суетливые перемигивания. Всё же здешние вительянцы частенько забывают прикрывать свои эмоции.
- Нет, мы требуем сейчас, - набычился молчавший до этого Романо. Крепкий мужчина около сорока лет, с непривычными пышными бакенбардами, - и не уедем без бумаг на кусок земли.
Это становилось очень подозрительно, и по потемневшему взору Дара я поняла, что он догадывается о причине такой их неприличной спешки.
