Так вот, что это было такое! Я посмотрела на Криса, безмолвно моля его о помощи.
У меня в лаборатории запрещённая книга! Я вызвала и привязала духа ведьминским ритуалом! А прямо сейчас в холодильном шкафу настаивается ведьминское зелье, которому осталось два дня до готовности!
Да, я не ведьма. Я прекрасно понимаю, что ведьмой быть не могу. У ведьмы нет собственного магического резерва. В моей же метрике чёрным по белому написан размер моего. Но! Столько всего компрометирующего! Если кто сунется и найдёт - хватит на костёр! Этот фанатик, если у него есть полномочия, разбираться долго не станет!
Слова Змея, его подозрения о ведьминской силе, Лиззи - полноценная ведьма в предках! Всё это калейдоскопом проносится в голове!
- Успокойся, - косясь на меня, процедил Крис. - Леди Элеонора, Эльташе нехорошо. Наверное, здесь душно. Я выведу её на воздух, - обратился он к ба, но всё это прошло как будто мимо меня. Я безуспешно пытаюсь ухватиться за этот голос, но ничего не выходит. Меня трясёт и я уже вижу, как пламя сжирает меня …
- Нет, - резкое. Не терпящее возражений, хоть и едва слышное.
- Но ей плохо! К демонам эту службу!
- Таша не может сейчас выйти. Нельзя, - кажется, ну какие могут быть возражения!
- И всё же я наст …
- Уймитесь, молодой человек! Детка, потерпи немножко. Ты не можешь сейчас выйти. Это слишком опасно. Ты ДОЛЖНА потерпеть причастие. Справишься?
- Мама! К чему это всё? Опять твои интриги? Моей дочери плохо здесь и я не вижу ни одной причины, чтобы ей здесь оставаться!
- Таша? - бабуля проигнорировала взбесившихся мужчин. Я лишь кивнула, стараясь сдержать подкатившую к горлу тошноту от вони ладана.
Тем временем причастие началось. Герцогская семья, обычно причащается первой, но сегодня мы сидели на своих местах, наблюдая, как ошарашенные, впечатлённые и задумчивые горожане потянулись к святому отцу.
- Солнышко, готова? - спросила бабушка, дожидаясь только меня.
Кивнув, мы не торопясь поднялись с мест и двинулись к алтарю. Остановились недалеко от толпы прихожан, словно наслаждаясь зрелищем.
- Ты пила настойку сегодня? - едва слышно спросила герцогиня.
Я кивнула ей, не отрываясь взглядом от жены мясника, с которой обменивалась приветствиями. Конечно пила, вряд ли я могла про неё забыть.
Я давно уже привыкла ни о чём не расспрашивать ба. Все её странные поступки всегда мне во благо. Вот и сейчас, я сама понимаю, что уйти после ТАКОЙ проповеди - навлечь на себя подозрения. Мне бояться нечего. Я ни в чём не виновата. Ну почти.
Причащаться мы подошли почти последними. Несколько прихожан настоятельно пропустили герцогскую семью вперёд себя.
Бабушка первой испила из ритуальной чаши и поблагодарив святого отца, уступила мне место.
Мне отчаянно не хочется причащаться. Пить сладкое вино и прикладываться к руке этого молодого, внешне привлекательного священника. Но деваться некуда.
Почтительный полупоклон, коему ответили довольным взглядом. Глоток вина …
Несколько мгновений и я поняла, что вкус у вина не тот, что обычно. А ещё … Я не могу и пальцем пошевелить, только глазами моргать.
Что это такое? Что происходит? Захотелось кричать и плакать, но даже слёзы не могут литься. Чужая магия вперемешку с собственным нутряным ужасом сковали меня и изнутри.
- Что происходит? Что вы себе позволяете? - голос отца звенит от ярости.
Конвульсии … они опять подступили, но не смогли затронуть застывшее лицо, сотрясая меня изнутри. В глазах темнеет и яснеет с этой тряской.
- Это, ваша светлость, новое изобретение матери-церкви. Отец Фейдред, - обратился он к кому-то за моей спиной, кого я не могу сейчас увидеть, - прошу вас засвидетельствовать применение зелья проявления силы в отношении Эльташи Ракос. Зелье определило и парализовало в ней ведьминскую сущность, - говорит спокойно и степенно. Словно произносит эту фразу по сотне раз за день, только руки. Его руки, сжимают ритуальное барахло так сильно, что костяшки побелели.
- Принимаю и подтверждаю. Зелье выявило ведьму, чему я, старший инквизитор, стал свидетелем, - голос низкий, хриплый. Незнакомый.
- Эльташа Ракос …
- Да как Вы смеете! - это уже Крис. - Вы разговариваете с леди! С герцогиней! Как вы посмели что-то подмешивать в питьё! Вы!
- Успокойтесь, ваша светлость, - священник остаётся всё так же спокоен. - По недавнему распоряжению архиепископа, это зелье теперь в обязательном порядке добавляется в вино. Его действие скоро закончится. Осталось не больше минуты. После этого ведьма будет арестована и отправлена в столицу на суд.
Что? Чтооо? Не знаю, что отразилось в моих глазах, но я не одна здесь не согласная.
- Если ты, мерзкий червяк, ещё раз неподобающе упомянешь мою дочь, я тебя в порошок сотру! - папа.
- Ведьма лишается всех титулов и званий. Имущества, если таковое имеется. Закон велит вычеркнуть её из родового древа! - начал повышать голос священник.
- Да я тебя сейчас вычеркну! - с этими словами герцог схватил служку создателя за грудки. Мужчина, схожей комплекции с папой, с лёгкостью вспорхнул над землёй.
Именно в этот момент оцепенение спало с меня. Глубоко и громко, с полустоном я вдохнула полной грудью … и чуть не упала.
- Таша! - в унисон от всех родственников и Криса. Последний успел подхватить меня на руки.
Липкий пот в мгновение покрыл открытую кожу лица, шеи и рук. Не смотря на духоту, стало отчаянно холодно. Меня затрясло.
- Мы уходим отсюда. Сейчас же. Прекращайте этот вертеп! Не знаю, какую игру вы ведёте, но никто не смеет просто так арестовать герцогиню, - чёткий и уверенный голос Криса должен был поставить точку в этом фарсе.
- Вы плохо знаете законы, ваша светлость. И плохо понимаете, что влечёт за собой покрывательство ведьмы, - трясясь я обернулась на говорившего. Взрослый, почти пожилой мужчина. Тёмно-коричневая ряса. Её капюшон почти полностью скрывает лицо. Птичьи, большие и выпуклые глаза. Больше ничего не видно. Нет сил вглядываться.
Я прикрыла на мгновение веки.
Будь что будет. Мне всё равно. Совершенно нет никакого дела, пусть хоть судят, хоть жгут. Лишь бы побыстрее это закончилось …
- Плевать. Я, Кристофер Эука, маркиз Прасгал. Заявляю о своём праве на иммунитет. Я внук короля и судить меня смеет лишь сын короля, - произнёс он ритуальную фразу. После такого никто не посмеет его останавливать.
Со мной на руках он двинулся к выходу из церкви. Немногие свидетели смотрели на нас в полной тишине. И мне бы преодолеть сковавшее бессилие, поймать их взгляды, оценить. Но не могу.
- Потерпи немножко. Потерпи, девочка моя …, как только посмели! Выродки! Отребье!
