“Что делать будем?”
“Помойся сначала. Мой нюх еле тебя терпит. Помоешься, поешь. Потом и поговорим”.
Фамильяр. А теперь уже точно фамильяр, оказался прав. Подумать только, какие чудеса творит вода. Только если помыться было легко, то вот с едой дело обстояло куда сложнее. Кот приготовить ничего не может, у меня же всё просто из рук валится, руководство Змея не помогает.
Плюнула на всё и пошла за земляникой, которую ела, размазывая слёзы по щекам.
Лишь умывшись и восстановив дыхание вернулась в дом.
“Я сильно изменилась?” – спросила, рассматривая кончики своих длинных, когда-то почти чёрных волос. Зеркала здесь нет.
“Сильно. Но тебя легко узнать, ты почти та же Таша. Это как ты, но… будто стала взрослее. Не знаю, что точно. Взгляд другой, лицо, да и там”, – это он имеет в виду под платьем. – “Глаза стали ярче, волосы рыжее. Ты словно расцвела. Будь я тогда, прежним и живым – мимо точно не прошёл бы”.
Вот чего-чего, а лишнего внимания мне точно не нужно. Только с волосами, чей цвет переливается, как медь при свете костра, остаться незамеченной будет сложно. Нужно сварить краску.
И нужно ехать во дворец. А по дороге не попасться инквизиторам, если хочу добраться до Келса живой. И болеголова накопать.
Оказалось, что Дортконд очнулся той ночью, когда я была с Крисом. Подозреваю, что именно в этот момент. Как бабушка объяснила в письме, оставленном утром Лиззи:
“Когда он очнулся, мы обнаружили следы проклятья. Это чужая, малоизвестная магия шаманов с южных островов. Проклятье создавалось на ауре. Его нарочно сделали отложенным. Он должен был сгореть месяца через четыре. Как ни смешно, но ему повезло заработать цингу, от которой именно ты всей душой захотела его избавить. Только то, что ты, предназначенная ему ведьма искренне желала, чтобы он жил и спасло Нейдана. Твоё заклинание сорвало сдерживающий проклятье рычаг, а сила самого мира не дала ему умереть. Держала его, пока проклятье полностью не вышло из мага. Ты ведь помнишь тот смрад? – Воняло проклятье. Когда ты оборвала помолвку, отдавшись другому, твоя сила покинула его, отпустила, дала очнуться. Граф не знает, что помолвка прервалась. Сам не чувствует, а никто из нас не скажет. Это решение осталось за тобой.
Милая, ты также должна знать, что свадьба маркиза состоится меньше, чем через месяц. О ней уже объявлено. Он прислал официальное письмо отцу с визой Оттона о том, что его работы в Итвозе окончены. И мне с благодарностью за гостеприимство и приглашением на свадьбу для всех членов семьи, включая тебя.
Решение принимать тебе, но я бы на твоём месте не стала бы пренебрегать лордом Нейданом. Поговорить с ним, и поблагодарить точно стоит.
Не знаю, как и почему, но приказом короля священникам отныне запрещено входить в замок. Мы наконец остались одни. Но появляться в городе тебе не безопасно. Инквизиция во всю роет землю. Идут допросы. Пока я контролирую ситуацию и никто из наших людей не пострадал. Если тебя схватят до встречи с королём – мне придётся открыться, тогда отбиваться станем силой. Такие козыри лучше держать в рукаве.
Не торопись. Я написала королю, и он пока согласен подождать. Когда будешь готова ехать – сообщи. В столицу поедем вместе”.
Готова я была сразу. Ну а что тянуть? Всё равно ехать придётся, независимо от моего на то желания.
Остались лишь некоторые нюансы.
глава 30
“Так что со свистулькой?” – голос Змея оторвал меня от чтения и помешивания яда.
Точнее, самопомешивания. За несколько дней тишины и покоя я научилась заводить жидкость в котелке и по часовой стрелке и против. Сегодня вот получилось даже не прикасаясь. Так, поглядывала иногда, отвлекаясь от дневника.
“Тащи её сюда. И объясни, чего ты к ней прицепился?”
“Она очень дорога святому отцу Уоррену Оддену. Сперва я просто не мог выйти из его дома из-за артефактов и амулетов, не пропускающих духов. А потом, как увидал, как он смотрит на неё… хранит… в смысле хранил в шкафу письменного стола… достаёт. Поцеловал даже… брр! Мерзость какая”.
Чуть не выронила из рук, услышав о лобзаньях. Испугалась до смерти. Глина, хоть и обожжённая – очень хрупкая материя. Это я из детства помню. Кто из детей Итвоза не баловался с глиной, подражая гончару?
Наберёшь в карьере ведро красной, как земляная кровь глины, дотащишь его до городских стен – уже целое дело, когда тебе восемь и ты девчонка! А потом лепишь так и эдак. И сколько счастья было, если задумка удавалась. Мелани особенно ладно делала посуду. И любила. Особенно, когда мать её хвалила. А я…
А вот я делала таких вот птичек… мечтала делать. Немного у меня, по правде получилось. Всего лишь несколько…
– Это тебе! – мне девять лет. И мне трудно дышать. Потому что я бежала через весь город, чтобы успеть на пристань.
Корабль отходит через двенадцать минут. Успела.
Чуть не выплюнула лёгкие и не завалилась под ноги Ворри. Успела!
– Лучик! Ну што ты! Вчера же простились, – смеётся надо мной. Вот всегда он так! Я к нему со всей душой, а он…
– Возьми с собой. Я сама её сделала. Всю ночь господин Де Кэса запекал, спать не ложился. Смотри, – перевернула птичку, и показала ему маленькое солнышко на дне. Я всегда подписывала свои вестники к нему солнышком.
– Да ладно, стоило из-за мелочи так нестись! Небось, опять все коленки изодрала. А мне лечить нет времени.
– Ворри! Она, эта птичка – отгоняет злые силы, и приманивает добрые, когда свистишь.
Он захохотал.
Создатель! Какой же он красивый, когда смеётся!
– Просто возьми с собой. Она принесёт тебе счастье и удачу в учёбе! – почувствовала как краснею, но добавила: – будешь смотреть на неё и вспоминать обо мне.
– Лучик! Разве я смогу тебя забыть? Семью ведь не забывают. А ты мне – сестра, хоть и не по крови.
Не хочу быть сестрой! Хочу быть невестой! Только вчера, когда бабушка нашла меня плачущей из-за отъезда Ворри, она объяснила мне, что будущая герцогиня никогда не сможет выйти замуж за мальчика, чьи родители неизвестны. Каким бы добрым и красивым он ни был.
Три дня назад Ворри позвал к себе наш старый священник и сообщил, что ему, как самому способному мальчику в приходской школе, дают стипендию в самой столице.
Ворри сперва хотел отказаться – ему до рвоты не хочется становиться священником. А учиться придётся в семинарии. Я его поддержала. Ну какой священник из моего такого красивого, улыбчивого и сильного друга? Тем более, целительские заклинания ему так хорошо удаются!
Только Ворри всё же решил согласиться. Он решил ловить свой шанс на будущее. Ведь сироте, выросшему в итвозском приюте, второго шанса может не представиться.
