Я перевернула игрушку, которую сжимала в руках всё это время и увидела солнышко. Затёртое, едва видное. Но всё же это оно.
Села на пол. И не подумала дойти до дивана.
Как случилось, Ворри, что я тебя даже не узнала? Это ведь ты? А если ты? – Как ты смог так сильно измениться? И почему ничего не сказал? А главное – почему травишь меня, как дикого зверя?
___________
Больше всего хочется пойти к нему, этому отцу Уоррену, и открыто расспросить. Он ли это? А если нет – откуда он знает моего друга детства?
Попыталась вспомнить его за ужином… ничего не вышло. Какое-то безликое, туманное существо. Только ощущения: приятный, любезный, располагающий к себе. Не уверена, что если увижу его, то узнаю.
Однозначно, серое зелье. Принимает по капле каждый день. Так он и личность не теряет и всегда остаётся незамеченным, непримечательным. Или церковники и здесь изобрели что-то новое? А может какой-то артефакт?
Походила взад-вперёд по холлу, отбивая металлическими набойками сандалий ритм судорожных размышлений и, конечно, никуда не пошла.
Пора взрослеть, Таша. Думать, прежде чем делать. Учиться просчитывать свои действия и, может статься, что удастся выжить. А в идеале и герцогский трон сохранить. Ты больше не ребёнок – бежать сломя голову, воплощая в жизнь очередную безумную идею.
Написала ба о своих предположениях, спрашивая совета, как поступить.
Написала Дортконду с просьбой о встрече.
Расстегнула блузу до половины, аккуратно уложила в строгое, чёрное бюстье маленькую ампулу с вытяжкой болеголова. Отныне она всегда будет при мне.
Вернула одежду в порядок. Серая, шёлковая блуза обхватила горло, напоминая – не время расслабляться. Чёрное полотно тяжёлой юбки, закрывающей носки обуви. Узел из волос – почти забытое ощущение. Строгости, напряжённости, концентрации.
Самое сложное, как ни странно, было покрасить волосы. Зеркала здесь нет, как и не было. А мне впервые за последние дни до зуда захотелось увидеть себя такую. Новую, взрослую… рыжую. Чтобы попрощаться. Руки дрожали, словно само моё существо протестовало конспирации. Пришлось. Рыжая женщина – слишком заметная мишень. Даже в толпе.
Если бы я была умнее! Если бы не на свидания бегала, думая, как понравиться, а корпела над книгами и формулами… Если бы была внимательнее, заметила бы воронку, которая так стремительно закрутилась вокруг меня!
Но ничего. Уверена, есть ещё шанс всё исправить. Пока жива, ни за что не сдамся.
Но и не забуду. Никогда не позволю себе забыть о собственной глупости и легкомыслии. Что смогла в один миг отречься от себя, своих целей. Так растворилась в своём желании к мужчине, что не заметила, как из наследницы и подающей надежды курсистки я превратилась в изгоя и преступницу.
Подошла к столу. Взяла в руки уже высохшую бумагу. В последний раз прочла въевшиеся в подкорку строки, некоторые буквы поползли от влаги. Пишет, как всегда карандашом:
“Благодарю за беспокойство. Я в добром здравии. Так же благодарю за приятное времяпровождение. Уведомляю, что больше мы не увидимся. Семейные дела требуют моего постоянного присутствия. Временем на переписку так же не располагаю.
Кристофер Эука”.
Приятное времяпровождение, приятное времяпровождение… Почему-то именно это задело больше всего. Надеюсь, это лишь спесь. Ни одной наследнице герцогства не захочется быть ничьим очередным приятным времяпровождением.
Но это тоже к лучшему. Иллюзии и бесплотные мечты – совсем не то, что мне сейчас нужно.
Повинуясь силе ведьмы сухие ветки в камине вспыхнули. Короткая записка, подхваченная той же силой, подпрыгнула над пламенем. Слабая и бесперспективная попытка! Размноженный оранжевый язык проглотил беспомощную бумажку. Треснул переломанным прутом на бис, будто сыто отрыгнул.
Погасила камин движением руки и пошла дожидаться на улицу. Как бы свежо ни было в лесу, огонь в очаге и запах гари способны омрачить и эту прохладу.
Приехал. Спешился.
Короткий обмен приветствиями. Губы мужчины в миллиметре от моей протянутой руки. Если он и знает, что больше я не леди – не выдал это и взглядом. Лиззи облаком скользнула в дом, показывая позволение герцогини на приватную беседу.
– Я рад, что с вами всё в порядке.
– Вряд ли моё положение можно назвать в порядке…
– Вы живы, а это главное, – карие глаза смотрят внимательно. Пустить мне чуть больше недоверия, заподозрила бы его в ментальном воздействии.
Мне нужно верить хоть кому-то. Я устала бояться подвоха. А Дортконду верит папа. И ба.
– Спасибо, что согласились приехать. Я в неоплатном долгу перед вами. Вы помогли родным спасти мою жизнь…
– Если бы не вы, меня бы скоро не стало. Так что считаю, что мы превосходно рассчитались друг с другом, леди Эльташа.
Я кивнула.
Разговор отчаянно не клеится. Я не знаю, как деликатно подступиться, а он, словно чувствует. И не хочет помогать.
– Скажите, лорд Нейдан, ваши намерения в отношении меня ещё в силе?
Слава Создателю! Взгляда не отвёл, не стал мешкать. Выдохнула облегчённо, как услышала:
– Нет.
Сейчас я должна заверить его, что понимаю и принимаю. Но нет! Я не могу с этим смирится! Плевать мне даже на то, что моё имя будут теперь полоскать в каждой гостиной страны, где хотя бы есть обои. Престарелый граф, дающий от ворот поворот молодой герцогине – знать такое не скоро забудет.
Мне нужна ментальная защита. Этот человек – единственный сможет поставить блок. Только близкой родственнице. Жёваный крот! Да я готова его даже умолять удочерить меня. Папа поймёт. Когда-нибудь. Наверное.
– Ваша милость, я понимаю, что сейчас я далека от той завидной партии, с которой вы подписывали обязательства. Но я уверяю Вас, мне удастся справиться. Я уверена, что разговор с его величеством…
– Милое дитя, – он мягко улыбнулся, – поверьте, дело не в вашей репутации. Когда-то ваш отец, тогда ещё только получивший чин полковника, спас меня от страшной участи. Я поклялся вернуть ему долг. Через много-много лет, когда у него появились вы, он предложил мне связать с вами судьбу. Мне и тогда, когда я был ещё молод, о такой партии можно было только мечтать, – сорвал травинку, сунул в рот её кончик и продолжил: – уже тогда мне казалось, что это дрянная идея. К сроку свадьбы вы стали прекрасной, полной жизни молодой женщиной, а мне уже видится закат. Тадеуш тогда настоял. Он уверил меня, что именно такой супруг, как я, вам и будет нужен.Только мне он сможет доверить своё сокровище. Я только теперь понимаю почему. Я не могу на вас жениться не из-за вашего положения, хотя, давайте откровенно: никто бы меня не осудил. Мне нужен наследник. В первую очередь. Вы же сейчас смогли бы мне дать бастарда, чьи права мне долго придётся отстаивать. И я откровенно не верю, что в нашей с вами гипотетической семейной жизни возможны любовь и страсть. Но взаимоуважения и детей мне было бы довольно. Моё положение изменилось. Я всегда был другом вашей семье и из уважения к вам, чтобы не усугублять ваше положение, я могу озвучить причину моего отказа. Только после клятвы молчания.
