— Догадываюсь. Я смотрела новости,— признаюсь я.
— И что там говорят?
— Никто прямо не винит семью Абрамовых, но…
— А ведь всего этого можно было избежать, скажи ты мне правду.
— Знаешь, что? Я устала извиняться, больше не собираюсь. Что сделано, то сделано, я не могу изменить прошлое! Ты мне рассказывал о ужасах, что творил Карим, но я вижу ужас только от тебя,— я уже не контролировала себя, просто кричала.
Амирхан посмотрел на меня своим тяжёлым взглядом, от которого дыхание перехватывало и становилось по-настоящему страшно. Супруг достал из кармана телефон и начал что-то там искать, а потом пошёл на меня. Мне уже некуда было отступать. Я уперлась в стену. Абрамов повернул ко мне телефон.
— Если я вызываю в тебе ужас, то что ты скажешь на это?— муж нажал на воспроизведение.
Это была запись с камеры наблюдения. На ней какие-то люди, которых я не знаю и… Карим. То, что творилось на кадрах, просто не укладывалось в голове. У меня кровь похолодела в венах, и тошнота подкатила к горлу. На записи толпа людей насиловала женщину, рядом плакала связанная молодая девушка, а мужчину, привязанного к стулу, Карим заставлял смотреть…
— Это Григорий, наш бухгалтер. Он не замешан в криминале, у него даже штрафов за вождение никогда не было. Добрейшей души человек, помогает городскому детдому. Аязов приказал изнасиловать его жену и дочь, а его заставлял смотреть, а потом оставил их в живых, чтобы я всё это увидел. Я до сих пор вызываю у тебя ужас?
— Выключи,— сказала я не своим голосом.
Я опустилась на пол и обняла колени руками. Из глаз лились слёзы, а в памяти то и дело вспыхивали эти отвратительные, бесчеловечные кадры. Я оплакивала неизвестных мне женщин, их жизнь больше никогда не будет прежней. Я даже не знаю, возможно ли пережить такое насилие… И этот мужчина. Обездвиженный, беспомощный… Я закрыла рот руками, чтобы не закричать.
Меня била такая дрожь, началась самая настоящая истерика. Почувствовала, как сильные руки подняли меня с пола и уложили на кровать. Я схватилась за руку мужа.
— Не уходи, не оставляй меня,— прошептала пересохшим горлом.
— Не уйду,— пообещал он.
Амирхан лёг на кровать и переложил мою голову себе на грудь. Я обняла его за талию и вновь заплакала. Мужчина гладил меня по волосам. Он не пытался меня утешить, не говорил всякие глупости в роде, что всё будет хорошо. Он просто был рядом, именно это мне и нужно было.
Не знаю, сколько мы так лежали. В один момент слёзы высохли. В комнате горел тусклый свет от лампы, а я пялилась в стену, слушала успокаивающее дыхание Абрамова.
— Как они?— тихо спросила я.
— Кто?
— Семья, что на видео…
— Жена и дочь находятся под препаратами, под наблюдением врачей, там,— Амирхан запнулся, а я сильнее сжала ткань на его рубашке.— Им предстоит долгое восстановление.
— А мужчина? Григорий?
— Несколько дней назад он пустил пулю себе в лоб.
В комнате воцарилась тишина.
— Мне так жаль,— прошептала я.
И я имела в виду не только Григория и его семью, а вообще… Карим — монстр, а я как наивная дура не верила! Думала, что всё это неправда, ведь не может человек, который с меня пылинки сдувал, творить такое с другими… Как же мне больно и обидно. Если бы я всё рассказала раньше, то, возможно, с этой семьёй всё было хорошо…
— Это из-за меня,— сказала, задыхаясь от приступа агонии.
Я села на кровати и схватилась за грудь, мне нечем было дышать. Втягивала воздух со свистом. Паника поднималась из самых тёмных глубин души. Руки Амирхана легли мне на спину и начали ритмично гладить.
— Дыши, Зара. Вдох-выдох, вдох-выдох.
Я делала как он сказал, паника начала потихоньку отступать.
Он продолжал меня гладить, когда заговорил.
— Люди не всегда такие, какие нам кажутся на первый взгляд. Ты сама видела, что сделал Карим, и это самое «безобидное» из его деяний. А монстром ты называла меня. Я относился к тебе с должным уважением, а взамен просил лишь не врать.
— Прости,— беспомощно произнесла я.
Его слова придавили меня ещё большим грузом. Я винила себя во всем. Но что же мне делать, как всё исправить…
Амирхан повернул меня к себе лицом и взял за подбородок, чтобы на него смотрела. Его глаза мерцали в полумраке комнаты, казались прозрачными.
— Что бы ты себе сейчас не надумала — перестань. Ты ни в чём не виновата. Ты просто совершила ошибку, как и все люди на Земле. От того, что ты будешь себя винить во всём, лучше не станет. Сейчас всё зависит только от тебя: будешь ли ты жалкой и слабой или сильной и стойкой. Наши поступки нас закаляют, Зара. Не дай себя сломить.
Я ничего не ответила. Но его слова возымели эффект. Ведь Амирхан прав. Я совершила ошибку и больше никогда не повторю её вновь… Но винить себя по щелчку пальцев я не могу. Может, со временем научусь жить с этим грузом…
Сама не заметила, как провалилась в беспробудный сон.
Проснулась от стука в дверь. Села на постели и пыталась понять, что происходит. Стук повторился. Посмотрела на сторону, на которой вчера лежал супруг — пусто. Он ушел. Сердце кольнуло разочарованием.
— Войдите.
В комнату вошёл Сулейман.
— Здравствуйте, Зарина, простите, что разбудил. Я думал, Вы давно уже встали. Вы пропустили завтрак.
— Доброе утро,— пробормотала я, натягивая покрывало к шее.— А который час?
— Тринадцать сорок две,— улыбнулся мужчина.
Я удивлённо посмотрела на него. Ничего себе, сколько я проспала!
— О,— только и могла сказать.
— Амирхан просил Вам передать,— Сулейман положил телефон на тумбу и вышел за дверь.
Я хмуро посмотрела на телефон, а затем протянула руку и взяла. Обычный смартфон. Зачем мне ещё один? Любопытство взяло вверх, разблокировала его. И залезла в телефонную книгу. Здесь был забит только один номер. Сердце пропустило удар, а руки мелко задрожали. Я нажала на кнопку позвонить.
— Алло,— на третьем гудке Амина ответила на вызов.
Глава 37
Зара
— Амина? Привет, малышка,— я не могла поверить, что слышу родной голос.
Комок в горле мешал говорить, столько эмоций было внутри.
— Привет, Зара!
— Включи камеру,— сказала я и трясущейся рукой нажала на нужную иконку.
Через секунду на экране появилось лицо сестры. Я едва не разревелась от облегчения, что вижу её.
— Анита, иди сюда, Зара звонит!— прокричала старшая, и вскоре в кадре появилось лицо средней сестры.
