ГЛАВА ПЕРВАЯ
Элизабет знала заранее, что ей предстоит в высшей степени
торжественное мероприятие и что она не сможет показать себя на нем так, как
хотелось бы. Поэтому она выбрала самое простое: маленькое черное платье для
коктейля и элегантные замшевые лодочки. Длинные, собольего цвета волосы были
забраны в пучок.
На руках — никаких колец, только часы на левом запястье. В
ушах — старинные серьги, серебряные с перламутром, затейливо изогнутые в виде
русалки.
Когда раздался звонок в дверь, она была уже готова.
Элизабет надела серую шубку из искусственного меха, взяла
сумочку и, открыв дверь своего коттеджа, расположенного в тихом тупичке в
центре города, улыбнулась высокому, хорошо сложенному мужчине в безупречном
вечернем костюме.
Ричард Бомонт наклонил голову и поцеловал ее в щеку.
— Ты, как всегда, прелестна.
Четкая дикция говорила об интеллигентности,
аристократическое лицо источало обаяние.
Ноябрьский вечер был сумрачным и сырым, сгущался туман.
Возле выкрашенной в черное двери Кентль-коттеджа стойко не отцветавшая желтая
роза серебрилась от росы, а влажные булыжники мостовой сверкали, как золотая
чешуя, в свете старинных фонарей.
— В котором часу начинаются торги? — спросила Элизабет,
когда Ричард усадил ее в лимузин Бомонтов. За рулем сидел шофер.
— В половине десятого. Сначала будет буфет с шампанским.
Выставлена небольшая частная коллекция камней, так что, думаю, все закончится
быстро.
Ричард был богат и любил красивые вещи. Он коллекционировал
драгоценные камни.
— Надеешься найти что-нибудь особенное? — спросила Элизабет,
когда элегантная машина выехала из тупичка и свернула в сторону Гайд-Парка.
Голубые глаза Ричарда засверкали.
— Более чем особенное: бриллиант «Ван Хэмел».
— Вероятно, будет большая конкуренция?
— Думаю, да. Хотя приглашено только избранное общество.
— Но бриллиант достанется, конечно, тебе.
Ричард самодовольно улыбнулся — другого варианта развития
событий он не допускал.
— О да, я получу его. Он не очень большой, но без малейшего
изъяна, и огранка восхитительна. Как раз подходит для перстня в честь помолвки.
Последние слова он произнес так спокойно, что Элизабет
изумленно моргнула.
— Для тебя это как будто неожиданность.
Она догадывалась, что их отношения становятся серьезными, но
не была уверена в собственных чувствах, не знала, чего хочет, и не могла
решить, радоваться ей или тревожиться.
Ричард не был порывистым юношей, он знал, что всему свое
время, и, очевидно догадываясь о нерешительности Элизабет, не торопил ее.
До сегодняшнего дня.
Их задержал светофор. В свете уличных фонарей Ричард
разглядывал лицо Элизабет, ее длинные темные ресницы, прямой нос, чувственный
изгиб губ, чистую линию подбородка.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и хочу на тебе жениться?
Она поняла, что он ждет ответа, но его слова были так
неожиданны, что сбили ее с толку. Элизабет молчала, а в голове проносились
мысли.
Единственный сын баронета, Ричард был красив, обаятелен,
хорошо воспитан и внимателен. Блестящий ум и непревзойденное знание мировой
биржи позволили ему сколотить немалое состояние и завоевать уважение в деловых
кругах.
Ей двадцать шесть лет. Если упустить этот шанс, не много
найдется мужчин, достойных хоть какого-то сравнения с Ричардом, а ей хотелось
обрести домашний очаг и детей, пока еще молода.
Спустя мгновение он добавил ровным голосом:
— Если ты согласна, я подумал, что после аукциона мы могли
бы отправиться ко мне на квартиру.
Кроме большого дома в стиле короля Георга на Ломбард-сквер,
хорошо знакомого Элизабет, Ричард держал апартаменты в отеле на Парк-Лейн,
которых она не видела вообще.
Почти всегда соблюдавший условности, в этот раз он ясно
давал понять, что если до сих пор довольствовался платоническими отношениями,
то теперь хочет пойти дальше.
Настал момент принимать решение.
Как ей быть? Прошло более пяти лет с тех пор, как разбилась
ее жизнь. За это время она искренне привязалась к Ричарду. Не пора ли оставить
за спиной прошлое и начать жизнь заново?
— Ну так как, дорогая? — настаивал он.
Она перевела на него взгляд ясных, спокойных темно-серых
глаз.
— Да, я согласна.
С легкой торжествующей улыбкой он пожал ей руку. Лимузин
снова тронулся.
— Не вижу никакого смысла в длительной помолвке, —
проговорил Ричард. — Что скажешь, если нам сыграть свадьбу весной?..
Они свернули с главного шоссе к Белхам-Плейс. Белхам-хаус,
где должен был состояться аукцион, горел огнями.
Старинное, прекрасно сохранившееся здание, настоящий дворец,
стояло в глубине участка, огороженного стеной из серого камня, увенчанной
позолоченной, с пиками, решеткой.
Возле высоких, художественной ковки ворот полицейский
взглянул на их пригласительный билет с золотым оттиском и взмахом руки
пропустил машину.
Шофер проехал мимо уставленной автомобилями площадки и
высадил их у внушительного, окованного железом портала, охраняемого агентом в
штатском.
— Дожидаться не нужно, Смизерс, — сухо обратился к шоферу
Ричард, — мы вернемся на такси.
Элизабет оценила его тактичность.
Они вошли в мраморный вестибюль, окруженный колоннами.
Расторопный слуга в ливрее забрал у Элизабет шубу, и спустя мгновенье их
приветствовал седовласый хозяин — как она позднее узнала, впавший в нужду эрл.
Им поднесли бокал марочного шампанского.
В освещенной канделябрами столовой они присоединились к
роскошно одетым гостям. Ричард представил Элизабет нескольким знакомым и
показал ей пару охранников, неприметно смешавшихся с толпой.
Во время ужина а-ля фуршет ее кавалер казался безмятежным,
как обычно, но Элизабет чувствовала под маской спокойствия растущее напряжение
ожидания.
К половине десятого гости потянулись в помещение торгов —
просторный зал с двустворчатыми дверями в обоих концах. У входа каждому выдали
каталог и проводили их к креслам.
Худощавый, юркий блондин с тщательно уложенными, чтобы
прикрыть залысины, волосами занял место за стойкой, постучал молоточком, и
торги начались.
Появились камни, граненые и самородки, но Ричард не проявлял
особого интереса, пока очередь не дошла до последнего номера.
