— Мисс Кавендиш со мной, — спокойно перебил ее Куинн. — Моя
фамилия — Дервилл.
— Ах, да, мистер Дервилл. Вас ждут. Прошу вас пройти сюда.
Она провела их через красивый холл и постучала в дверь
кабинета.
— Мисс Кавендиш и мистер Дервилл.
Когда дверь за горничной закрылась, Ричард поднял глаза на
вошедших.
— Дервилл. — Он холодно кивнул Куинну, потом встал из-за
покрытого кожей письменного стола и подошел к Элизабет. — Дорогая, — проговорил
он, целуя ее в щеку, — какой приятный сюрприз. Не думал, что увидимся раньше
завтрашнего дня. Мамы, к сожалению, нет дома. Я еще ей не сообщил радостную
новость. Я подумал, мы могли бы...
— Ричард, — Элизабет больше не могла сдерживаться, — я
должна тебе кое-что сказать...
Бомонт бросил выразительный взгляд на Куинна.
— Может, подождем, пока останемся наедине?
Элизабет облизнула пересохшие губы.
— Это касается Куинна.
Она заметила, что Ричард еле заметно моргнул, когда она
назвала другого мужчину по имени.
— Ну, тогда говори.
— Когда я сказала, что не знаю его, это была неправда. Мы
познакомились более пяти лет назад.
Ричард нахмурился и слегка повысил голос:
— Почему же ты солгала?
— Извини. Встретить его снова... спустя столько лет... было
таким потрясением для меня...
— Ты хочешь сказать, что встреча с ним очень сильно на тебя
подействовала?
— Да.
— Из этого следует, что ваши отношения выходили за рамки
платонических?
— Да.
— Теперь многое становится ясным. И кто их разорвал?
— Я, но...
Последние слова произвели на Ричарда явно успокаивающее
впечатление. Он великодушно заявил:
— Дорогая моя Элизабет, я вовсе не надеялся, что у
двадцатишестилетней привлекательной женщины не было личных отношений до меня. И
поскольку эта связь имела место много лет назад...
— Это была не просто связь, — с отчаянием перебила она, — мы
состояли в браке.
— В браке? — Казалось, в тихом кабинете грянул гром. — Но
когда я делал тебе предложение, ты ничего не сказала.
Элизабет печально кивнула.
— Мне хотелось оставить прошлое позади, кроме того, я
думала, этот брак аннулирован.
— Аннулирован? — Он тут же ухватился за это. — Значит, это
не был...
— Он имел законную силу, — торопливо вставила Элизабет, — но
он так и не... По-настоящему это был не брак...
— Ты сказала, что думала, будто он аннулирован?
— Я подписала документы. А Куинн — нет.
— Так что по закону ты все еще состоишь в браке?
— Да. Извини, я не хотела тебя обманывать.
— Завтра утром я первым делом свяжусь со своими адвокатами.
Раз этот брак не был осуществлен, должно быть несложно аннулировать его.
Куинн, до этого стоявший молча, впервые заговорил:
— Боюсь, ваша позиция столкнется с некоторым затруднением.
— Это с каким же?
— Тогда брак не осуществился, но теперь... — Договаривать
было нечего, все было ясно...
Лицо Ричарда стало кирпичного цвета. Он повернулся к
Элизабет.
— Значит, сначала ты делаешь вид, будто вы незнакомы, а
стоит мне отвернуться, лезешь к нему в постель! Лживая сука! Ты же меня круглым
дураком выставила...
— Извини, мне искренне жаль. Я совсем не хотела тебя
обидеть...
Он будто не слышал.
— Если ты надеешься, что я тебя прощу и стану...
— Подождите, — твердо вмешался Куинн. — Джо свое сказала и
извинилась, а теперь, поскольку виновник всего этого я, остальное можете
сказать мне.
Вложив ключ от машины в руку Элизабет, он подтолкнул ее к
двери:
— Я недолго. Жди в машине.
Дверь кабинета захлопнулась за ней. Идя через холл, она
слышала взбешенный голос Ричарда:
— Черт бы вас побрал, Дервилл, если вы думаете...
У входной двери, как по мановению волшебной палочки,
появилась горничная, открывая перед Элизабет дверь.
— Спасибо, Мэри... Когда вернется леди Бомонт, пожалуйста
передайте ей мои извинения — я не успела с ней попрощаться.
— Непременно, мисс Кавендиш, — сдержанно ответила девушка.
Элизабет, дрожа, пересекла площадку, подошла к «мерседесу» и
забралась в него. Но через минуту вылезла и беспокойно зашагала по
Ломбард-сквер.
Она обогнула площадь, на которой не было никого, кроме
старика в твидовом пальто и шарфе, читавшего на скамейке «Таймс». Элизабет не
могла успокоиться. Хорошо еще, что Ричард не успел сказать матери об их
«помолвке». Если бы леди Бомонт и друзья Ричарда узнали, дело было бы гораздо
серьезней...
Она обошла площадь и уже собралась повторить круг, но
заметила Куинна рядом с машиной. Он стоял неподвижно, с опущенной головой и
устремленным в пространство взглядом.
Она подошла, и он поднял голову. Его лицо было таким
мрачным, что у нее перехватило дыхание. Неожиданно лицо просветлело, и Элизабет
решила, что ей померещился этот потухший, горестный взгляд.
Открывая ей дверцу, он сказал:
— Я гадал, куда ты делась. — Голос у него слегка дрожал.
Вот оно в чем дело. Увидев что в «мерседесе» ее нет, а ключ
на месте, он решил, что она сбежала.
Элизабет села в машину.
— Я пошла прогуляться. Невыносимо было так сидеть...
Куинн уселся рядом и включил мотор.
— Ну как? Чем все кончилось? — спросила Элизабет. — Ричард
очень обиделся?
— Он больше разозлился. Причем в основном оттого, что я
лишил его «Ван Хэмела». Ему очень хотелось иметь этот бриллиант. Мы немного
поторговались. В результате я отдал ему его по цене, которую он заплатил бы,
если бы меня там вообще не было. По-моему, он расценил это как победу. Так что
Бомонт получил сатисфакцию...
Какое-то время они ехали молча, потом Элизабет спросила:
— Теперь куда едем? Ты говорил, у тебя остались дела.
— Да. Но сперва я отвезу тебя в коттедж. — Он говорил
рассеянно, будто думал совсем о другом, и она снова замолчала.
Когда они подъехали к Хоукс-Лейн, голубоватые сумерки уже
сгущались. В нескольких коттеджах светились окна, старинные фонари освещали
тротуар.
Куинн галантно помог ей выйти, вытащил из багажника ее
чемоданчик и подождал, пока она откроет дверь.
