Вместо ответа Борис молча расстегнул ремень на штанах, задрал сзади спину и продемонстрировал спину, покрытую следами от побоев ремнем.
—Некисло тебе досталось,— вздохнул Гарри и уселся на качель.
—А тебе?— застегивая штаны, поинтересовался Боря.
—Истерика у мамы и долгий разговор с… отчимом.
—А отец?
—Без понятия где.
Боря кивнул головой и тяжело вздохнул, подняв взгляд на окна школы, откуда на них откровенно пялились одноклассники и другие школьники.
—Что делать думаешь?— спросил Гарри.— Они ведь от нас так не отвяжутся. Нам тут еще семь лет учиться.
Борис тяжело вздохнул.
—Слушай, я не эксперт, но… я вижу два пути. Либо мы заставим их нас бояться, либо уважать,— задумчиво произнёс начинающий некромант.
—Первое,— ответил парнишка.
Гарри взглянул на него и подметил, что внешность у него ближе к кавказской. Черные волосы, карие глаза, смуглая кожа.
—Бояться — это, конечно, проще, но… на одном страхе далеко не уедешь,— произнёс мальчишка и, сложив руки на груди, задумчиво прошёлся к небольшой качели.— Страх должен быть… обоснованным.
—Сильнее бить?— хмыкнул Боря.
Гарри помолчал, раздумывая над словами, но потом всё же произнёс:
—Возможно, я лезу не в своё дело, но я видел огонёк у тебя в глазах, когда ты дрался. Ты ведь уже ощутил свою стихию?
Напарник по несчастью хмыкнул и задумчиво оглядел начинающего некроманта.
—Есть такое. А ты?
—Тоже.
—И какая у тебя стихия? Ветер какой-нибудь?
—Потом как-нибудь расскажу,— сморщился парень и принялся потихоньку раскачиваться.— Когда ты понял свою стихию, Борь?
—Полтора года назад,— ответил он и уселся на соседнюю качель.— Занимался по наставлению деда.
—И как? Начал делать основу?
—Чего?
—Основу делать начал? У тебя ведь дедушка маг,— нахмурился Гарри.
—Он горняк. До второго курса колледжа дотянулся только,— признался Борис.
—А я почему-то подумал, что ты из благородных,— нахмурился мальчишка.— С виду и по поведению очень похоже.
—Благородные в столицу едут учиться,— хмыкнул в ответ тот.— Но ты угадал. Мы, Мусаевы, род давно ведём.
—Погоди, тогда почему ты тут?
—Огонь для семьи… мало пользы принесёт,— тяжело вздохнул Борис.— А раз мало толку, то и смысл меня учить в Москве? Наверное, в боевики пойду. К Императору на службу. Службу и «разломщиков» у нас уважают.
—Вот как,— хмыкнул Гарри.— Слушай, ты ведь не первый сын, так?
Борис хмуро глянул на собеседника и кивнул.
—Понятно. Первый сын — будущий глава рода. Следующий глава тогда в семье у вас самый нужный. Так?
—Так.
—А дальше идут те, кто, вроде как, сын, но как бы… И не старший. Тебя по этому в боевики отправили?
—Я сам попросился. Толку от меня мало. Математика плохо, литература так и совсем… плохо.
—Понятно,— вздохнул Гарри.
—А ты?
—А я из простолюдинов. Мать бухгалтер в доме культуры. Отчим там же системный администратор. А меня вот… угораздило.
—Может, счастливый билет вытащил,— хмыкнул Борис.
—Если бы это был хотя бы тот же ветер, то да. А так…
—Что за сила такая, что прям проклятье?— спросил парень и задумчиво уставился на Гарри.— Ты светлый что ли?
—Хуже, Борь. Хуже.
—И что может быть хуже зануд светлых?
Гарри выразительно взглянул на собеседника и тяжело вздохнул.
* * *
Боря…
Боря был вообще очень странным парнем.
Возможно, в силу знаний и привычек с прошлого мира я был готов к тому, что моя сила будет отпугивать людей. Как далее я узнал, я был прав, но таких, как Борис, это почему-то не смущало. От слова совсем.
Он не смутился, когда я сказал ему про свою силу. Он держал лицо кирпичом, когда я притащил в школу и спрятал на заднем дворе клетку с белыми крысами. Он даже не подумал скривиться, когда мы с ним мазали дохлых крыс смесью отработанного моторного масла и чего-то тягучего, напоминавшего битум.
Даже когда я, по наставлению Патруша, силой умертвил полтора десятка крыс — он не подал виду. Словно так и надо. Он ни разу не сказал мне «Фи», когда я обблевал свою форму после перенапряжения и полчаса пытался прийти в себя.
Единственное, что он позволил себе высказать за время нашей… Шутки на грани было: «Крысы медленно бегают. Быстро поймают».
Понимаете?
Боря очень странный человек.
Ему на вид, как и мне, лет восемь, но общается он со мной, как со взрослым. Взвешенно, неторопливо и зачастую без каких-либо эмоций.
Не было эмоций, когда мы делали наших «огненных мышек», не было после того, как мы их запустили. Даже когда из школы ломанулись толпы учащихся, и вовсю гудела пожарная тревога, он позволил себе легкую улыбку, которую я бы назвал «улыбка превосходства».
При его кавказкой внешности это смотрелось… Мягко говоря странно.
Мда.
Ситуация с крысами была забавная, и я искренне был доволен, когда видел опешившие лица учителей и школьников, что с ужасом выбегали от огненных шаров, что носились по этажам в школе.
Ладно, кого я обманываю? Я ржал как лось и вытирал слезы.
Да, нас обоих вызвали на ковер к той самой женщине, что поймала нас после драки. Она, кстати, оказалась директором. Да, нам грозили всеми карами небесными, включая исключение из школы без возмещения оплаты. Да, нас проверяли и даже попытались вытянуть на показания на какой-то машине, определяющей ложь. Слава богу, Боря оказался дворянином и запретил подобные дознания простолюдинам относительно своей особы. А всё дело и все подозреваемые, то есть я, могли так или иначе сдать… в смысле задеть честь дворянина.
Не спрашивайте, как это понимать, и почему честь дворян не имеют трогать простолюдины. С этим всё сложно, и когда я только услышал, что дворян судят отдельно и только дворяне, я уже сразу понял: уголовных и правовых кодексов тут по две штуки. И это только то, что я понял. Того, чего не понял, ещё больше.
Более того, Борис объявил меня другом и заявил, что я имею права не свидетельствовать против друга и товарища.
В общем и целом, та выходка сошла нам с рук.
Почему я так легко открыл силу перед незнакомым человеком?
Нет, меня не впечатлила его клятва на крови, что он никогда никому не расскажет. Всё дело немного в другом. Скрываться смысла больше не было.
