Шаг за шагом, он приближался к противнику, который, находясь в оглушенном состоянии, не мог понять, что происходит.
—Крикнул он: «Хой! Челюсть долой!», трупов вёл он за собой…
Гарри, подойдя на расстояние удара к Улофу, с отвращением оглядел прилипшего к защите арены парня и произнес:
—Приходи, не бойся… Уходя — не плачь!
Замах от души, и кончик силиконового оружия приходится ровно в челюсть Хенриксона.
—Был на руке застывший фак…
ШЛЕП!
—Из кармана торчал пиратский флаг…
ШЛЕП!
Пара зубов полетели на арену.
—Зомби всю ночь кричали: «Хой!»
ШЛЕП!
Кровь брызгами в разные стороны.
—Мы, анархисты, народ не злой!
Георгий смотрел на это с открытой челюстью, вся арена молча наблюдала, как молодой некромант избивал младшего сына, правителя Швеции.
Когда в итоге, от лица Улофа осталась одно большое опухшее и залитое кровью месиво, Гарри успокоился и сделал пару шагов назад.
—Боря! Для идиотов отдельные целители или как для всех?!!— крикнул он на всю арену.
—Если идиот не буйный, то обычные!— криком ответил Мусаев.
—Этот уже не буйный! Зови обычных!— крикнул Гарри, убрал свой «модернизированный обрез» и, сложив руки за спиной отправился к другу.
Глава 12
Бил я от души.
Честно.
С размаху, с песней и довольным лицом.
И знаете, что я заметил?
Когда я выходил, то держал улыбку насильно. Всеми силами я поддерживал улыбку на лице, стараясь выглядеть достаточно безумно. Однако… Стоило нажать и выстрелить дуплетом, как улыбка держалась на лице сама по себе.
Черт возьми — это было весело!
Потерянное лицо Улофа. Вылупленные глаза главы посольской делегации, Георгий Романов с открытым ртом и полная тишина на арене.
И Борис.
Да. Мусаев не подвел!
Что творилось потом — это отдельный разговор.
Там и дипломатические истерики шведов, французов, англичан. То, что меня в Европе будут осуждать, проклинать и называть мошенником — даже не сомневался. Все-таки честь надо как-то отмывать. Не каждый день члена правящего рода одной из самый сильных держав континента публично избивают половым органом по лицу. Пусть и силиконовым, но все же.
Мда-а-а-а.
Флот шведов все-таки попробовал зайти в наши воды, но тут уж наши Распутины подняли такой шторм, что корабли от греха подальше отошли в нейтральные воды. Да, силы у Распутиных хватило всего на пол дня, но согласитесь — поднять целый шторм — это дорогого стоит.
Ну, а наша знать?
Хе-хе-хе.
Мда.
Разброд и шатания.
Какие-то рода засели, как мыши в траве рядом с котом. Какие-то подали жалобу на неподобающее поведение дворянина, порочащее отчизну. Причем тут же часть родов подала прошение о награждении меня орденом мужества какой-то там степени. Меня приглашали на баллы, меня пытались вызвать на дуэль (благо служба Герогия Святославовича не дремала), от меня, сморщившись, отворачивали лицо, и тут же находились те, кто жали руку и обещали любую помощь в моем нелегком труде по защите чести Отечества.
В общем…
Все было откровенно неоднозначно.
Что же до тройной свадьбы.
Тут было все еще сложнее.
Выбор дня, места, гостей и прочего было настолько объемным и неоднозначным занятием, что… Простите меня, но я в этом безумии участвовать не собирался.
Ну, скажите мне, какая разница, скатерти будут на столах белыми или бежевыми? А в чем принципиальная разница между белыми лилиями и древовидной гортензией, в руках у Наумовой? По мне — хоть ромашки. Белые? Белые!
Единственным человеком, кто не пытался сношать мне мозг со всеми этими свадебными нюансами, была Орлова. Когда Даша и Света это обсуждали, я ей шепнул, чтобы вместо цветов, та взяла с собой небольшой автомат и пару рожков патронов.
Хе-хе-хе…
Мда.
Если бы я знал, что она реально их возьмет с собой.
Да, я понимаю, что свадьба — дело серьезное, особенно у аристократов, а тут еще и не обычный аристократ, а тот, что буквально на днях избил члена правящего рода силиконовым…
Хи-хи-хи.
Мда.
В общем и целом, дуэль действительно вышла довольно веселой.
Да, в основном для меня, но сути дела это не меняет.
Еще с неделю я ходил с довольной мордой, и ничего не могло испортить моего настроения. Даже ссоры и недовольное сопение Наумовой, от того, что Орлова закидывала на меня ногу и прижималась всем телом, казались мне мелочью.
Что же до моего обучения, то теория… Теория и ещё сто раз теория.
Скучно, нудно, но это база, от которой никуда не деться.
Тем более, что глазастый падла, в смысле трактат, продолжал меня обучать.
Кстати!
Я тут вспомнил момент, когда Сидоров мне принес документы по поводу Улофа.
Я ведь открывал его.
И знаете что он мне показал?
Он показал мне раздел заклинаний с работой на прямой силе и финальную часть проклятия бесплодия.
Чем он руководствовался — не знаю, но я молча его закрыл, улыбнулся, обозвал бесполезной хренью и забросил под кровать. С этого момента я уже не подозревал. Я был уверен в том, что трактат пытается меня воспитывать, а не учить.
Чем же я занимался помимо лекций по теории магии?
Мертвецами и нежитью, конечно!
Или вы думали, что студенты так и били по каменным мишеням?
Не-е-е-ет.
Теперь мишени были живыми. В смысле мертвыми, но… В общем вы меня поняли.
Мда.
Развлекался как мог…
—Иван,— кивнула парню с эмблемой третьего курса на тренировочной форме высокая девушка с благородными чертами лица.— Тоже решил позаниматься в свободное время?
—Да, Людмила,— смутился парень и покосился на активированный купол.— А ты?
—Разговаривала с отцом,— вздохнула девушка.— Он верит, что скоро будет война, и просил меня усилить тренировки боевых заклинаний.
—Если целителям придется участвовать в бою — мы уже проиграем.
—Проиграет тот, кто опустит руки,— ответила девушка.— В ситуации, когда надо драться, лучше уметь бить как можно сильнее.
—Согласен,— вздохнул парень и достал небольшую палку, покрытую рунами.
