Мда.
Кстати, про Наумову.
Помните, что я говорил, что у нас очень сложные отношения?
Так вот. Неделю на третью… Вроде бы мы тогда еще клубничные конфеты под заказ делали…
* * *
—Забавно,— улыбнулся Гарри, взяв в руки небольшой кругляш, на срезе которого красовалась клубника.— А зачем такие сложности?
—А ты попробуй,— хмыкнул Алан.
Гарри забросил конфету в рот и вскинул брови.
—Нет, усилитель вкуса, конечно, хорош, но… Можно же было какой-нибудь автомат купить или… Как-то автоматизировать…
—Там нет усилителя вкуса. И химии никакой. В белой карамели — сгущенное молоко. В красной — клубничное варенье. Зеленый листик — мятный сироп.
Молодой некромант нахмурился.
—Я думал, всё дело в этих ваших красителях, которые вы на карамель выливаете при замесе.
—Всё дело в руках,— улыбнулся мужчина.— Когда я был маленький, мама замешивала тесто только руками. У неё всегда был самый вкусный хлеб. И дело было не в том, что хлеб или пирог мамин был.
—А в чём? Это какой-то фокус?
—Нет. Всего лишь дар,— вздохнул Алан, показал ладонь, что начала слегка светиться, и улыбнулся.— Совсем маленький, вряд ли до окончания колледжа хватит, но… я никогда и не стремился делать что-то другое.
Гарри нахмурился.
—Почему?
—Может потому, что я люблю делать конфеты, пастилу, халву, козинаки, трюфели и шоколад?— улыбнулся здоровяк.— А может потому, что у меня это получается лучше всего?
Гарри смутился.
—Риторический вопрос получается.
—Какой есть,— хмыкнул осетин, сгрёб нарезанные конфеты в бумажную коробочку и, закрыв ее, отдал парню.— Иди, отдай заказ Зали. За ним скорее всего уже приехали.
Гарри взял коробку с конфетами и вышел в магазин, который находился тут же. Спокойно пройдя к продавщице, он показал коробку, и та тут же указала на девушку, что рассматривала витрину с открытыми коробками, внутри которых лежали палочки пастилы всех цветов и оттенков.
—Госпожа?— произнес Гарри, обращаясь к девушке.
—Да?— обернулась та и удивлённо замерла.— Ты какого черта тут делаешь?
Молодой некромант тяжело вздохнул и подмигнул Наумовой, стоявшей перед ним.
—Работаю… инкогнито.
Светлана покосилась на продавщицу, затем взяла коробку и спокойно произнесла:
—Мы ещё об этом поговорим.
Девушка развернулась и покинула магазин, тут же направившись к автомобилю, что её привёз, а Гарри, проводив взглядом её короткую беленькую юбку, тяжело вздохнул.
—Вот ведь угораздило…
* * *
—Слушай, Алан,— произнес Гарри, задумчиво вытягивая белую карамель на стальном крюке, вкрученном в стене.— А ты пробовал когда-нибудь делать конфеты, в точности повторяющие… предметы?
—М-м-м-м?— отвлёкся здоровяк, разминающий карамель насыщенного зеленого цвета.— Да. Правда это слишком сложно, чтобы делать быстро, но под заказ — да. Бывало.
—Что например?
—Ну, один раз я делал карамельную перьевую ручку. Пришлось повозиться, и кончик все равно был стальным, но сама ручка была из карамели.
—Кому нужна перьевая ручка из карамели?— нахмурился парень.
—Одному аристократу, жутко ненавидящему каллиграфию. Говорят, у него есть дурацкая привычка грызть ручку,— пожал плечами Алан.
—Слушай, а часть тела ты пробовал делать?
Кондитер здоровяк задумался.
—Ну… нет. Хотя, в принципе, подумать можно. Надо форму отлить и подумать, как лучше сделать. Тут скульптором быть не надо. А чего спрашиваешь?
—Есть у меня одна… один друг. Подарок думал ему сделать,— улыбнулся Гарри.
Алан усмехнулся.
—Портрет что ли хочешь сделать?— усмехнулся он.
—Угу. Типа того,— хохотнул Гарри.— Портрет, только мой. И не лица.
—А чего тогда?
Гарри закончил с вытягиванием карамели, снял её с крюка и подошел к Алану, шепнув ему что-то на ухо.
—Как подарок для девушки — идея не очень,— буркнул здоровяк.
—Это не для девушки, а для друга.
—После такого, вряд ли ты дождешься от нее чего-то большего, чем дружба,— хмуро заметил осетин.
—Если ты про ЭТО, то оно уже было. Да и отношения у нас… мягко говоря, странные,— пожал плечами Гарри.
Здоровяк недовольно покачал головой.
—Такого делать не буду.
—Я бы и сам мог… если бы ты показал как,— пожал плечами молодой некромант.— Научишь?
* * *
—Ну, подумаешь, взрыв,— вздохнул Пётр, покачивая небольшую люльку, стоявшую рядом со столом, в которой спала София.— Там же магическое. Была какая-нибудь защита.
—А как тогда взрыв получился?— хмуро спросила Лариса.— Я уже ему ничего не говорю, но это зашло уже слишком далеко. Ты представляешь, что там творилось?
—Ну,— вздохнул Петр.— Судя по тому, какие слухи ходят — да. Он перегнул палку.
—Я не говорю, про группу зачистки тайной канцелярии, но вот полсотни детей знатных родов, покидавших университет в чем мать родила — это перебор. За такое его надо по-настоящему выпороть,— недовольно произнесла женщина.— Хоть Георгию звони.
—Ну, да, согласен, он перегнул палку и должен понести наказание, но пороть шестнадцатилетнего мальчишку — так себе затея. Он уже не ребёнок и может затаить зло,— возразил Пётр и, заметив серьёзный взгляд супруги, добавил: — Я не возражаю против наказания, но пороть — не вариант.
Женщина вздохнула и взглянула на Степана, что стоял у окна.
—Стёп, что ты там застыл? Садись с нами чай пить.
—Не положено, госпожа,— буркнул парень, подняв взгляд к чёрному ночному небу, на котором величественно и неспешно вышагивала полная луна.
—Брось ты эти «госпожа». Какая я, к черту, аристократка,— вздохнула она.— Называй просто тетя Лариса.
—Не положено. Вы мать моего господина, а значит госпожа,— буркнул Сидоров и опустил взгляд на сарай, что так же стоял на месте и никуда не двигался.
—Вот когда будут гости или на людях — госпожа. А дома, при своих — тетя Лариса. Я настаиваю,— строго произнесла женщина.
—Как скажите, госпожа,— буркнула Степан, заметив кота на ограде, что решил заглянуть в поместье.
—И что ты там выглядываешь?
—Да так. Полнолуние сегодня,— буркнул Степан.
На его глазах хвостатый посетитель спрыгнул с забора, огляделся посблескивающими глазами вокруг и неторопливо, принюхиваясь, побрел к ближайшим кустам.
