—Тогда уж «Мрачного зайца»,— хмыкнул младший брат и взглянув на императора пояснил: — Пусть островные шпики голову поломают.
* * *
Семён Аркадьевич отложил папку со срочным донесением от службы безопасности и вздохнул, после чего поднял взгляд на супругу.
—Всё так плохо?
—Нет. Это хорошо, но не для нас,— сморщился супруг и потянулся к чашке с чаем. Взяв её, он пригубил и кинул взгляд на задумчивую дочь, что без особого удовольствия ковыряла вилкой кусочек пирожного.— Наумовы сорвали первый куш.
Дарья хмуро взглянула на отца.
—Тот столб света вчера был выбросом Наумовой. Сказать, кто инициировал этот выброс?
Даша молча опустила взгляд на свою блюдце.
—Дорогой, перестань,— надавила супруга.— Мы уже это обговорили. Она сама всё решит.
Глава рода Демидовых вздохнул.
—Я не хочу ее заставлять. Не хочу ни к чему принуждать, но мы Демидовы. Наше слово крепче камня. Именно поэтому мы ими не разбрасываемся. Именно поэтому нам не надо плясать и крутить интриги вокруг наших компаньонов, доказывая свою правоту и гарантируя выполнение договоренностей.
—Да, но она ещё девочка! Она сказала с горяча, и к тому же у нас есть гарантии молчания…
—Ульяна,— вздохнул глава семейства.— Посмотри на меня и вспомни мои ноги. В своё время я чуть достоинства не лишился из-за данного слова.
—Я помню,— сразу сдулась супруга.— Ты заявил, что удержишь щит против Ярослава Огнева.
—Так вот те ожоги я не сводил специально. Чтобы помнить! Помнить то, что слово Демидовых — кремень. Щит я удержал. Да, не весь, да, ожог ноги до горелого мяса. Но слово я сдержал.
Мужчина перевёл взгляд на дочь.
—Никто ничего не узнает. Не будет никакого позора, но ты-то будешь знать. Ты будешь знать, что один раз слово свое не сдержала. Будешь знать и с этим жить.
—Я… я подходила к нему,— произнесла девушка, не поднимая взгляда от блюдца.— Сказала, что готова выполнить обещание, а он…
За столом воцарилась пауза. Дарья тяжело вздохнула и, с трудом сдерживая обиду и слезы, договорила:
—Он сказал, что не хочет. А вечером он с Наумовой на свидание ушёл. А сейчас ты говоришь, что у неё выброс был. А я знаю, что у неё в детстве уже был первый. Значит, сил у неё будет прорва. И он с ней будет.
—Спокойно, Даш. Спокойно. Мы что-нибудь придумаем и…
—Не придумаем!— отрезала Даша.— Он уже звал меня на свидание давно, а я ему отказала. Вы тогда сказали, что спать с ним и в род тащить его не надо. Можно просто рядом быть. Я и сказала ему всё, что думаю. А теперь получается, что слово я дала, но слово моё ему никуда не упёрлось…— с влажными глазами выпалила Дарья.
—Спокойно,— встала мать со своего места и подошла к девушке, обняв её за плечи.— Я знаю пару штучек, что помогут тебе. Пойдём, я…
Тудум!
Демидов старший врезал кулаком по столу и испепеляющим взглядом взглянул на супругу и дочь.
—Сели. Обе.
Ульяна Савельевна тут же потупилась, молча подошла к своему месту и села.
—Вспомни своего старшего брата. Кто он был до того, как его отдали в боевой отряд? Помнишь, как ныл из-за синяков? А теперь вспомни, как он с тремя ранениями у аномалии бился, выжил и вернулся. Каким он оттуда вернулся и какой он теперь,— спокойным голосом проговорил Демидов.— Мы все рождаемся детьми. Все. Но взрослыми становятся только те, кто прошёл через трудности. Не сломанный ноготь или пацан, что тебя послал куда подальше, а настоящие трудности. Я бился у аномалий. Твой брат бился у аномалий. И я горжусь его местом при дворе, его силой и тем, что он стал настоящим человеком.
—Она девочка и…— начала было мать.
—Она человек. У неё два глаза, две руки и две ноги. Другого способа стать по-настоящему взрослой нет. Только трудности, через боль, зачастую через унижение, кровь и пот. Ты Демидова, Дарья. Так будь добра — соответствуй. Решай свою проблему. Сама.
Супруг взглянул на Ульяну.
—И не смей вмешиваться! Она должна решить эту проблему сама. Вмешаешься — пеняй на себя.
—Мне… мне уговорить его, чтобы он…— начала было девушка.
—Это не имеет значения. Будете вы спать или нет. Станете врагами или любовниками — это ничего не значит. У тебя есть проблема — решай. Сама. Это твоя жизнь, и никто из нас не сможет сделать тебя Демидовой по настоящему. Думай, а потом действуй.
* * *
—Гена?— приоткрыла дверь в библиотеку Дарья.— Ты тут?
—М-м-м?— поднял голову, склоненную над книгой, молодой парень лет двадцати на вид.— Чего хотела?
Девушка оглянулась и проскользнула в библиотеку. Пройдя внутрь, она уселась напротив парня и вздохнула.
—Ты уже знаешь?
—Знаю,— кивнул парень и закрыл книгу, а затем тетрадку, в которой делал пометки.— Отец жутко злится.
—Я знаю, что сглупила. Надо было…
—Держать язык за зубами,— хмыкнул парень, вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, оглядел сестру.— Ну? Что придумала? Сразу говорю: убивать его совсем не вариант.
—Ты с ума сошёл?!!— возмутилась Демидова.— Да, проблема, но не настолько же! К тому же император потом за такое…
—Правильно думаешь. Этому фрукту всё сходит с рук из-за силы.
—Просто… В общем, до того, как я дала ему это слово, он приглашал меня на свидание. И я… Я в общем, сказала, что он не в моём вкусе.
—Жестко?
—Ну… не то чтобы жестко. Без оскорблений, но до этого… Отец сильно просил, и мы с ним долго разговаривали. Он мне ставил задачу привести его в род.
—То есть ты сначала строила ему глазки… Только ведь глазки?
—Нет. Там много чего было, но этого не было,— покраснела Дарья.
—Так вот ты сначала его клеила, а потом заявила, мол, род сказал отбой, так что извини. Так?
—Что-то типа того,— осунулась девушка.
—А потом этот парень попросил тебя о помощи в своей шалости, но ты отказалась ему помогать. Так?
—Так,— девушка вытянула руки по столу и упёрлась лбом в столешницу.
—Он тебя бесил со своими шуточками. Он заявил, что научится лечить рак, зная твоё посещение детского паллиативного отделения, а ты заявила, что будешь спать с ним. Так?
—Не спать, а… в общем, да,— ответила девушка не поднимая головы.
—В итоге, он сделал. Сделал то, что обещал. А ты нет.
—Он сказал, что не хочет этого делать со мной, а вчера он Наумову в парке на набережной…
Геннадий вздохнул, поднял книгу и слегка приложил по затылку младшую сестру.
—Ты еб… Дура ты, Даша. Полная.
—Что мне делать?— простонала Дарья не поднимая головы.— Папа сказал самой решить эту проблему, а я не знаю как.
