—Вчера вечером. Пока на смене… был…
Сидоров кивнул, закончив с выкладкой продуктов, закрыл холодильник и поднялся. Подойдя к шкафу, он приоткрыл дверцу и достал оттуда свинцовый «палец», обмотанный синей изолентой.
—Стёпа… Стёпа, не надо,— нашла сила приподняться больная мать.— Его жизнь научит…
—Всё хорошо, мам,— ответил парень, сжал увесистую свинцовую поделку в кулаке и вышел из комнаты.
Подойдя к открытой комнате в длинном коридоре коммуналки, он остановился на входе и уставился на мужика в майке, тапках и домашних трениках, склонившегося над лежащей женщиной.
—Привет, Коль,— произнёс Сидоров.
Мужчина вздрогнул, отпустил волосы скулящей на полу женщины и разогнулся. Медленно повернувшись, он замер, смотря на соседа по общежитию.
—Стёпа… а ты чего тут?— спросил он, сглотнув.— Ты же, вроде, на смене должен быть…
Парень оглядел огромный синяк под левой скулой у мужика и резко без замаха врезал по правой.
—Выходной у меня, Колян.
«Колян» рухнул на пол, рядом с женщиной.
Степан же помог подняться пострадавшей, указал ей на диван, а затем пару раз пнул в голову соседа, после чего вытащил его в коридор и прикрыл дверь соседки.
—Коля, ты ведь снова хочешь погулять, правда?— спросил он, нагнувшись.
Мгновенно протрезвевший мужик, закрывавший голову руками, судорожно закивал.
—Ну, так иди. Гуляй, только теперь гуляй из нашего района. Увижу здесь, снова голова болеть будет. Понял?
—П-п-понял… все понял, Стёп.
Сидоров тяжело взглянул на дверь, нагнулся и пошарил по карманам мужика в поисках ключей. Не обнаружив их, он приоткрыл дверь и громко произнёс:
—Теть Тань, вы дверку прикройте. Сквозняки же, окна старые.
Успокоившаяся женщина тут же подскочила к двери и закрыла на все три замка, а парень направился домой, но не успел он открыть свою дверь, как услышал стук от соседской двери и оглянулся.
—Коля…
—Стёп, так я в тапках же…
—Коля, а ты в тапках любишь гулять. Понял?
Соседский алкаш, державшийся за подбитый глаз, посмотрел на свою обувь, а потом на Сидорова.
—П-п-понял.
—Так ты иди, если понял.
Сосед быстро направился прочь по коридору, а парень зашёл домой, закрыл за собой дверь и присел у небольшой коробки, которую прятал в шкафу. Открыв её, оглядел кастеты, пару ножей-бабочек и пороховой самодельный пистолет на один выстрел. Положив палец обратно, он закрыл коробку и убрал в шкаф, после чего взглянул на мать, что осуждающе посмотрела на него.
—Его жизнь учит,— буркнул парень, поднимаясь к столу и достал видавшую лучшие времена сковородку.— Всё, что вокруг нас — это жизнь. Ты часть моей жизни. Так сложилось, что я часть его жизни. Я его учу.
Парень поставил на плиту сковородку и включил плитку. Достал масла, ливанул, а затем полез в холодильник за яйцами.
—Если все будут думать, что научит кто-то другой, то в итоге никто учить не будет. А он когда-нибудь точно тетю Таню прирежет.
—А если он на тебя с ножом…— прохрипела женщина.
Сын вздохнул и взглянул на растекающуюся лужицу масла на сковородке, после чего обернулся и взглянул на мать.
—Думаешь, в первый раз будет?
Женщина помрачнела.
—Я пока яйца пожарю, тебе белок нужен. Завтра должна быть шабашка, я тебе белковую смесь возьму,— пробормотал парень, взял коробку с таблетками и отщелкнул пару таблеток в ладонь.
После этого он перебрал еще пару коробок и потянулся за пластиковой баночкой, в которой находились самые дорогие пилюли с добавлением магии, которые парень растягивал как мог. Открыв крышку, он заглянул внутрь и обнаружил последнюю пилюлю.
Тяжелый вздох, перевернутая банка, и на руку к остальным лекарствам падает последняя пилюля.
—Держи,— протягивает таблетки женщине.
Та хмуро смотрит на таблетки на руке сына и поднимает тяжёлый взгляд на Степана.
—Просто выпей.
Женщина подносит руку к трубке, но парень перехватил за запястье.
—Без разговоров. Лучше с тобой и так, чем без тебя,— произнёс он, глядя в глаза женщине.
Та молча сгребла таблетки и протянула руку к кружке, начав пить их по одной.
Степан же молча развернулся к плите и хотел уже взять яйца, как зазвонил телефон. Взглянув на подпись звонка «Некр», он нахмурился и взял трубку:
—Слушаю.
—Это тот некромант. Помнишь?
—Такого хрен забудешь,— хмыкнули в ответ.
—Слушай, как у тебя… с материалом?
…
Закончив разговор, Сидоров подошел к шкафу, достал оттуда костюм, на кармане которого была пришита эмблема ресторана неподалеку, маникюрные ножницы и принялся спарывать нашивку.
—Стёпа…
—Все нормально, мам,— спокойно сказал Сидоров, удаляя улики с честно приватизированного костюма из места, откуда его уволили.— Шабашка попалась жирная. Надо хорошо выглядеть.
* * *
—Короче,— вздохнул Степан, наблюдая, как над дверью в лифт меняются числа.— Не болтаем. Молча работаем и сваливаем.
Две молодые девушки за его спиной переглянулись. У одной был пакет с моющими средствами и набором сменных тряпок для швабры. В пакетах так же завалялось пять комплектов толстых перчаток по локоть и три фартука из плотного полиэтилена. Вторая держала в руках набор из пяти разных палок со сменными насадками, которые не только могли достать до потолка, но и изогнуться и протереть под диваном.
—Стёп, точно десятка? Просто убрать?
—Десятка. Там срач, надо в идеал отмыть,— буркнул парень.
—Что там в трешке убирать на десятку?
—Аристократ. Деньги есть,— пожал плечами Сидоров и вошёл в открывшуюся дверь лифта. Когда девушки зашли внутрь, он продолжил: — Ничего не брать. Спалитесь — нас на месте порвут. Там аристократ одаренный.
—Там хоть трупов нет?— с опаской спросила одна из девушек.
—Есть.
—Стёпа! Ты говорил, что не будет, как в прошлый раз!
—Собачий труп там,— хмыкнул парень.
Лифт подъехал к шестнадцатому этажу, и компания вышла на площадку. Найдя нужную квартиру, Степан нахмурился, обнаружив, что дверь приоткрыта.
Войдя внутрь, он сначала замер и хотел снять обувь, но увидел состояние пола и передумал.
В зале его встретил тот самый парень, что покупал у него «материал» на скотобойне, а потом и в крематории. Взлохмаченная шевелюра, поза лотоса, хмурый взгляд, который он упёр на листки, что валялись на полу перед ним.
